— Верно, — кивнул Саброра. — Завязан на человека, вспыхивает, когда тот прикоснется к пропитанному предмету.
— Понятно, понятно, — Торигроссо откинулся на спинку своего кресла, прикрыл глаза и сказал: — Значит, дело было так. Ведьма поднялась в комнату Сандерсона в половине четвертого утра. Расправилась с ним. У него в мастерской было полно такого поварского тряпья, он всех поварих обшивал. Так она спустилась, отобрала нужное, пропитала вервским огнем и понесла к кафе. И у меня такой вопрос: почему она не спрятала тело? Мы бы искали портного, которому пришла в голову блажь расправиться с ведьмой.
Я сидела, не чувствуя под собой стула, но от того, что Торигроссо был на моей стороне, делалось легче.
— Потому что она действует демонстративно, — ответил Саброра. — Не прячется, а нападает. Показывает свою силу и нам с вами, и всем остальным. Смотрите, что я могу сделать с каждым из вас, и никто мне не помешает.
Торигроссо со вздохом потер загривок.
— Да, сильна тварь. Что будем делать, господин Саброра? Это по-вашей части, значит, вы главный. А мы тут так, на подхвате. Сегодня еще подкрепление к вечеру пришлют, так что распоряжайтесь нами.
— Начнем с самого простого. Расставим ловушки по всему городу, — ответил Саброра и посмотрел на меня. — И мне понадобится твоя помощь, Эрна.
- Значит, все поняли? У посторонних ничего не брать. Есть-пить только в проверенных местах. И особенно по городу не болтаться, в темные закоулки не заходить.
Мы кивнули, и Торигроссо вздохнул, вновь сделавшись похожим на усталого бульдога.
— Ведь тихий же город, — произнес он. — У нас никогда ничего не происходит. А теперь надо же…
— А почему тихий? — спросила я, когда мы вышли из отделения полиции. — Это же курортный городок, в такие места всегда съезжаются разные…
Саброра понимающе кивнул. Да, курорты это как раз то место, где всякие хитрые рыбки ловят своего червячка в мутной водице. Карточные шулера, мошенники, воры и обязательно ведьмы — я иногда читала криминальную хронику.
— Тут совсем недалеко Седенбан, — ответил он. — Роскошный курорт, в котором отдыхают сливки сливок. Все, кто хочет эти сливки снять, едут как раз туда. А здесь что? Учителя, врачи, клерки, которые весь год копят на отдых… Нет, с них ничего особенного не получишь.
— Так чем я могу тебе помочь? — поинтересовалась я и, посмотрев на часы, которые красовались на изящном столбе, заметила: — И у меня еще рабочий день, боюсь, там сейчас Луку съедят, раз нет десертов.
— Никто твоего Луку не съест, — усмехнулся Саброра, и я вдруг подумала, что он стал относиться ко мне намного теплее. Вот, даже своей помощницей назвал. — Посмотри-ка на меня.
Я послушно посмотрела ему в глаза и вдруг поняла, что лечу. Земля ушла из-под ног; я падала в пропасть и не могла остановить падения. В ушах свистел ветер, воздух сделался горьким и колючим. Пытаясь остановиться, найти хоть какую-то опору, я вцепилась в запястье Саброры, и он рыкнул на меня так, что во мне все заледенело от ужаса:
— Стоять!
Голова кружилась, словно купол ярмарочной карусели. Желудок крутился и поднимался, собираясь не то что вытолкнуть содержимое, а выпрыгнуть на свободу. И когда я окончательно поняла, что меня сейчас вырвет прямо на щегольской серый пиджак Саброры, мое падение прекратилось. Под подошвами туфелек вновь возникла мостовая, свист ветра стих, а воздух сделался самым обычным, южным — пропитанным запахами солнца, фруктов и цветов.
Теперь Саброра поддержал меня сам: осторожно взял под локоть и повел в сторону «Белой цапли». Все кружилось, ноги подкашивались — ощущение было таким, словно я посвятила все утро безудержному пьянству.
— Что это было? — пробормотала я.
— Я отцепил немного твоих личных магических оттисков, — ответил Саброра. — Теперь останется разместить их в ловушки. Ты общалась с ведьмой, это поможет более тонкой настройке.
Значит, ловушки. Сегодня Саброра в компании с полицией разбросает по всему Марнахену этакие маячки: если ведьма окажется рядом, то они выбросят парализующие заклинания. Когда-то я читала об инквизиторских ловушках, боялась попасть в них, а вот теперь надо же, мои оттиски используют, чтобы создать их.
— Можно я теперь пойду в «Цаплю»? — спросила я, и вопрос неожиданно получился очень жалобным. Саброра улыбнулся, и я вдруг поняла, что ему очень идет улыбка. Она словно озаряла его хмурое осунувшееся лицо изнутри, делая его живым, настоящим.
Я улыбнулась в ответ — улыбка была словно ниточка, которая протянулась от одного человека к другому. Можно ведь жить, не ненавидя друг друга просто за то, что мы те, кем родились. Мы не выбираем, кем родиться, зато в остальном выбор в наших руках, и всегда можно стать просто хорошим человеком, если ты действительно этого хочешь.
— Можно, конечно. Вижу, у вас там настоящий успех?
— Мы для этого стараемся, — рассмеялась я. — Хотите, приходите на ужин? Лука готовит отличные рыбные стейки. Придете?
— Если успеем расставить все ловушки, то да, — ответил Саброра. Наверно, его никто никогда не приглашал на ужин вот так, запросто. Особенно ведьмы — с его репутацией он скорее сделал бы стейк из хозяйки и съел его.
— И да, Эрна, — продолжал Саброра. — Не уходи сегодня из «Цапли» одна. Я тебя заберу… просто так, на всякий случай.
Я едва заметно шевельнула рукой, пробуя оживить хоть какое-нибудь заклинание. Нет, ничего не вышло. Я по-прежнему была запечатана крепко-накрепко: может, это как раз и обеспечивало вежливость Саброры. Сейчас я почти обычный человек, и ненавидеть меня незачем.
— Договорились, — улыбнулась я.
Вот и «Цапля» — судя по толпе гостей, которые не обращали внимания на полуденное пекло, десерты уже кончились. Я пробилась через горожан, жаждущих сладкого, прошла за стойку, оценив опустевшую витрину и количество купюр в кассе, и громко сказала:
— Господа, приходите, пожалуйста, через два часа. Будут черничные кексы, десерт из питахайи и манго и ананасовый пирог с горьким шоколадом, — сделав паузу, я с улыбкой добавила: — Я очень рада, что мои десерты настолько пришлись вам по душе. Это настоящее счастье.
Смеясь, улыбаясь и переговариваясь, гости разошлись. Лука вышел из кухни, вытер лоб и сообщил:
— Даже мороженое все подмели. Я стал его делать с шариком питахайи и ананасовыми ломтиками… в общем, в плане фруктов у нас почти пусто.
Я зашла на склад, оценила объемы — да, этого даже на пару тортов не хватит. Лука смотрел так, словно я была хозяйкой, а не он, и я решила распоряжаться.
— Видел, как я сегодня делала коржи? Сможешь сделать такие же?
— Смогу, — ответил Лука. — Не волнуйся, сделаю в лучшем виде.
— Вот и отлично, — улыбнулась я. — Тогда пойду на Хольский рынок, выберу фрукты.
— Только осторожно! — встревоженно попросил ведьмак, и я рассмеялась.
— Обязательно! Не думаю, что на меня там нападет ананас!
Ананас, конечно, не напал.
Я не стала блуждать по рядам с разинутым ртом от удивления и восторга: сразу же прошла к прилавку Маруна, взяла ананасы, манго, питахайю и карамболу, добавила коробку черники и поняла, что надо снова нанимать носильщика. Договорившись об увеличении поставок, Марун со смехом сообщил:
— С ананасом надо осторожнее! Вон, в газетах пишут, в них есть какой-то бром-алайн. Получается, ты ешь его, а он тебя, от этого в уголках рта и язвочки!
— Я скажу об этом гостям, но ты знаешь, им все равно. Трескают за обе щеки, — ответила я. — Можно завтра еще желтого киви побольше? С мороженым уходит влет.
— Можно, — Марун черкнул карандашом в замасленном истрепанном блокноте и заметил: — Что-то инквизиция лютует. На голову давит.
— Ставят ловушки, — негромко сказала я. — Ты слышал, что вчера произошло на пляже?
— Слышал, — кивнул Марун и положил в мою корзину еще пакетик съедобных чинских розочек для украшения десертов. — Это в подарок… Да, слышал. Если бы не вы, оно бы разнесло весь город. И знаешь, что я подумал?
