Небесная. – Но вполне могла бы ею быть. И стану, если вы оба не прекратите травить скромную беззащитную женщину.
– Скромную? – ухмыльнулся демон.
– Беззащитную?! – рявкнул братец.
– Хамы! – припечатала бойкая ринейка, а я поспешила свалить из бухгалтерии до того, как буду поймана и вовлечена в скандал.
Тихо-тихо вернула дверь в прежнее положение, сделала несколько крадущихся шагов по коридору и припустила со всех ног, стараясь убраться отсюда подобру-поздорову. Решив попытать счастье со стипендией чуть позже, я вернулась в общий коридор и, больше никуда не торопясь, направилась в столовую.
«Какой прекрасный день! – словно бы подумала погода за окнами и коварно усмехнулась: – Пора его испортить».
Всю ночь и утро над архипелагом Берег Костей бушевал ветер, ползли по небу злые тучи, а градусник термометра упал так сильно, что нашему факультету пришлось бросить ночную практику и бежать в сектор ядожалов, где мы несколько часов прятали кадки с экзотическими растениями в специально оборудованную для этого дела теплицу и накрывали цветы укрывным материалом.
Но ни холод, ни угрюмый вид за окнами не могли стереть поселившуюся в моем сердце улыбку. Может, потому, что улыбка эта была до безобразия счастливой?
– О! Адрианка, – улыбнулся Фару, староста нашей группы, сталкиваясь со мной на входе в столовую. – Иди сюда, нужна твоя роспись здесь и здесь. Ага, все. Поздравляю, мы восстановили твое личное дело.
– Фару, спасибо огромное! – Я потянулась и крепко обняла засмущавшегося парня. – Ты даже не представляешь, как сильно выручил меня.
– Ой, да глупости, – отмахнулся тот, пряча довольную улыбку, – мне не сложно.
Я еще раз пять сказала спасибо, прежде чем отпустить старосту, который собрал за меня все нужные бумаги, дал образцы заполнения анкет и лично контролировал процесс, чтобы я не ляпнула в официальном бланке досадную ошибку.
Под конец моего прочувственного спича благодарности Фару уже так хотел свалить, что вызвался самостоятельно отнести и сдать все на проверку суровому Фреду.
Глядя в спину удаляющегося адепта в черном комбинезоне, я включила манжету, пролистала список дел и поставила жирную галочку возле нужного пункта.
Подумать только! Еще четыре-пять дней назад в этот список невыполненных дел было даже страшно заглядывать. Уж не знаю, в какой момент их скопилось такое количество, но в итоге мне предстояло сделать столько, что проще сразу не стараться. Однако тот вечер с Кристеном в гостиной ядожалов изменил все.
Думаю, тогда между нами возникла какая-то новая форма магии. Чем еще объяснить тот факт, что мне удалось решить за пару дней то, что мертвым грузом лежало в списке дел несколько недель, начиная с момента нашего расставания?
Столовая встретила ароматом еды и шумом голосом. Быстро помыв и высушив руки, я взяла себе фруктовую тарелку, булочку, компот, вспомнила о правильном питании и поставила еще глубокую тарелку залитых йогуртом хлопьев.
– Эрик Хезенхау! – Власту было слышно на всю столовую. – Как ты мог?
Я поспешила к нашему столу, балансируя посудой на подносе.
В отличие от остальных факультетов, звездокрылы сидели вместе, за одним общим столом на длинных лавочках, расположенных по обе стороны. Точно настоящие завры, мы тесно прижимались друг к другу, громко смеялись и не испытывали чувства неловкости от случайных касаний. Чего нельзя было сказать про Власту, которая перекочевала сюда, чтобы общаться со мной, и Эрика, который последовал за Подгорной.
Эти двое терпеть не могли, когда до них дотрагивались или задевали, всякий раз реагируя со свирепостью Борщевика. Вот почему под нашу нестандартную тройку тактично оставляли самый крайний угол стола. Но сегодня к привычной компании присоединилась черная непоседливая девочка.
Приветливо кивая своим, я подошла, села напротив сладкой парочки ядожалов и, крайне заинтригованная соседством Бестии с Эриком, спросила:
– Что опять?
– Как ты, моя лучшая подруга, это допустила? Почему разрешила встречаться с ним? – сердито выпалила Власта, разворачиваясь ко мне. – Ладно я!.. Я на эмоциях. Мне простительно! Но ты, Адриана. Ты-то видела, что он за субчик.
«Субчик» в это время нахально обнял Власту за плечи, демонстрируя собственнические черты дикого северного варвара, за что тут же получил локтем в бок, охнул, но не сдался и сел ближе.
– Я ужасная лучшая подруга, – не стала спорить с очевидным и в знак примирения подсунула разбушевавшейся Подгорной свою булочку с изюмом. – Так, что случилось на этот раз?
Власта схватила булку с таким видом, будто та оскорбила всех сильных женщин на этой земле, и вонзила в нее зубы. Недовольно косясь на Эрика, она быстро обрисовала ситуацию.
Оказалось, что не только Кристен приглядывал за Бестией. Узнав о просьбе госпожи Магни, декан факультета ядожалов сделал предвкушающее лицо, оглядел адептов и составил целое расписание. Так и вышло, что сегодня Власта обязана следить за тем, как бы Бестия чего не натворила. И все бы хорошо, но тут, на ее беду, случился Эрик.
– Представляешь, мне нужно было в душ, – делилась Власта, в то время как я быстро ела хлопья со свежими фруктами. – И ведь попросила, как человека попросила: только без глупостей. Просто присмотри, чтобы она никуда не смылась, пока я в ванной, а он…
– В свое оправдание скажу, что Бестия осталась в комнате, – влез северянин.
– А он! – повысила Власта голос. – Меня не было минут двадцать, не больше, а он… А они… А эти двое…
У Власты явно подошли к концу связные мысли, поэтому Бестия решила продемонстрировать все сама. Драконица поднялась на задние лапы, сунула два пальца в рот и с силой дунула. Свист, получившийся в итоге, мог бы с большим отрывом победить в международном конкурсе свистунов, куда слетались только лучшие из лучших в этом деле.
Я бросила ложку и зажала уши руками. Остальные звездокрылы за нашим столом повторили мой жест, а Глен басовито взмолился:
– Бестия, прекрати.
Драконица послушно умолкла и улыбнулась во все свои молочные клычки.
– Красотка! – воскликнул Эрик, и они с Бестией дали друг другу звонкое «пять».
Власта страдальчески сморщилась и посмотрела на меня.
– Вот! – выдала она обвинительно. – Вот что я теперь скажу твоему декану?
Бестия восторженно подпрыгнула, вновь сунула два пальца в рот и мелодично просвистела первые четыре ноты похоронного марша. Только вместо траурного «пам-пам-пам-па-а-ам…» получилось лихое «фьють-фьють-фьють-фью-уть!..».
Власта молча уставилась на Эрика.
– А я виноват, что она такая талантливая?! – возмутился тот.
Взгляд Подгорной стал до того тяжелым, словно она была в шаге от намеренного убийства при отягчающих обстоятельствах. К счастью для их пары, адепт Хезенхау хорошо чувствовал эту грань.
– Понял, принял и пошел. Не скучайте, девочки! – крикнул северянин и был таков.
Бестия проводила его взглядом преданной фанатки и
