у Мора. Неизвестная демоница склонила голову набок, вспышка страха пронзила ее сердце. Это был всего лишь уголек, но уголек — это все, что было нужно.
— Помнишь, когда мы встретились, я спросила тебя о демонах, которые умерли возле клуба? — медленно спросила она. Моя звериная сущность промолчала, и я продолжала смотреть на ее каменное лицо. — Я ищу демона-изгнанника, который стал причиной их смерти. Он принадлежал моему хозяину. Тот же самый демон преследует тебя.
Она уставилась на меня, ожидая какого-то ответа. Она имела дело не с той Руби, если это то, чего она хотела, и сделала это наихудшим образом. Моя звериная сущность заботилась очень о немногих, и даже тогда это было не из-за какого-то представления о любви. Это было обладание и желание. Со всеми остальными существовал только один тип чувства, которое вообще можно было считать эмоцией, и это была ярость.
— Ты хочешь что-то сказать? — спросила зверь. Демоница, казалось, не питала недобрых намерений, но она ворвалась в наш дом. Это была достаточная причина, чтобы не отступать, пока она не уйдет.
— Я бы хотела поработать с тобой, чтобы выманить этого демона, — сказала она, звуча далеко не так уверенно, как когда я вошла.
— Не заинтересована.
— Что значит — не заинтересована? — спросила она. Ее белые брови сошлись на переносице, когда она посмотрела на меня. Я не хотела быть вовлеченной. Всадники придумают, как справиться с бесом, или она опередит их. Для меня это не имело особого значения, пока он держался подальше от моей жизни.
— Я тебе не доверяю. Ты чего-то недоговариваешь. Уходи сейчас же или умрешь, — зарычала на нее зверь. Демоница побледнела и поджала губы.
— Ты пожалеешь об этом. У меня есть информация, — тихо сказала она. Зверю было наплевать. Я вытянула руку и щелкнула пальцами. Синий огонь вернулся к жизни.
Святое дерьмо.
Я начала немного паниковать и попыталась броситься вперед и потушить огонь. Она твердо контролировала ситуацию и не собиралась останавливаться, пока другой демон не уйдет.
— За все приходится платить. Я не готова платить за полуправду, которая, скорее всего, приведет меня к смерти. Уходи.
Последнее слово было приказом от зверя, но мольбой от меня. Я хотела, чтобы она ушла до того, как моя вторая сущность решит сжечь весь мой гребаный дом вместе с ней.
Она бросила на меня один взгляд, захлопнула рот и вышла прямо через дверь.
Мы наблюдали за ней через недавно установленное окно, когда она подняла лицо к небу. Облака сошлись, и дождь начал лить тяжелыми потоками. Она стояла там, казалось, вечность.
А потом она исчезла.
Огонь в моей руке погас, когда меня вытолкнули обратно на первый план в моем собственном теле. Моя звериная сущность тихо отступила и остаток вечера не спорила. Я подняла свой ужин с бетонных плит. К тому времени, как она ушла, он уже остыл. Все, что от него осталось, — это жирные пятна на моем голом полу.
Прошло тридцать минут, в течение которых я раздумывала, не пойти ли мне, чтобы купить еще еды и заодно включить обогреватель. Я уже приняла решение, когда кто-то постучал в дверь. Я схватила бейсбольную биту из шкафа и пошла открывать.
— Кто там? — Я спросила.
— Твои любимые Всадники, — крикнул в ответ Райстен. За дверью раздался глухой стук. — Я привел компанию и еду, — продолжил он. Я посмотрела в глазок и улыбнулась тому, что увидела. Райстен держался за дверной косяк, расслабившись, насколько это было возможно. Рядом с ним стоял Джулиан, стойкий и отчужденный. В одной руке он держал бумажный пакет и настороженно смотрел на брата. Я сунула биту за дверь и распахнула ее, нацепив на лицо улыбку.
— Вот и ты, любимая, — тепло улыбнулся Райстен. Он встал перед Джулианом и провел меня через мою гостиную на кухню, оставив его брата с едой у двери под проливным дождем.
— Ты упомянул еду. — Я повернулась, чтобы взглянуть на бумажный пакет, когда Джулиан широкими шагами вошел в кухню. Он хорошо носил свою бесстрастную маску, но неудовольствие исходило от него волнами.
— У тебя дома холодно, — прокомментировал Джулиан, выгружая пакет.
— С заменой окна стало немного лучше, — сказала я легкомысленно.
— А изоляция в гостиной? — Спросил он. Чуть более настойчиво, чем спрашивал на самом деле. Не совсем требование, но его основная мысль была ясна.
— Мойра встречалась с ними вчера. Мы собирались обсудить наши варианты на выходных, — ответила я натянуто.
— Если бы ты переехала к нам, тебе не нужно было бы беспокоиться об этом, — продолжил он. Я прищурилась и прикусила язык. До того, как они приехали, я раздумывала, не написать ли кому-нибудь из них смс, чтобы рассказать, что случилось с демоницей из «Вуду-Понат». Теперь я не была так уверена, учитывая, что Джулиан просто использовал бы это в своем арсенале причин, по которым я должна стать зависимой от Всадников, а затем просто бросила бы жизнь и устремилась вперед, чтобы стать королевой, которой он так отчаянно хотел, чтобы я была.
Райстен нежно провел ладонью по моей руке и указал на шаткий столик перед нами. — Почему бы нам не поесть, и мы могли бы обсудить твой переезд позже? — предложил он. Челюсть Джулиана дернулась, как бывает, когда он злится, но мы все заняли свои места и притворились, что напряжение не ощутимо.
Райстен наклонился вперед и начал снимать крышки с тарелок. У меня мгновенно потекли слюнки, когда до меня донесся аромат Пад-Тая с креветкой. — Это то, что я думаю? — Спросила я, потянувшись за вкусным блюдом.
— Пад-Тай с креветками, номер пять, из «И-Сана», — ухмыльнулся Райстен. Это напомнило мне улыбку Аллистера, когда я сказала ему, что чай превосходный.
— Ты самый лучший, — промурлыкала я, набивая рот дымящейся лапшой. Как только эти слова слетели с моих губ, какая бы буря ни назревала внутри Джулиана, она стала бесконечно сильнее.
У всех четверых Всадников есть проблема в том, что они слишком свободно используют свою силу. Я начала понимать, что отчасти это потому, что они ничего не могут с этим поделать. Точно так же, как мой зверь сражается со мной, их сила просто слишком велика, чтобы ее можно было легко сдержать. Тот факт, что Райстен пытался сделать это ради меня, был милым, и, честно говоря, было немного страшно от того, что он вообще мог это делать. Другая их часть, я полагаю, заключается в том, что они делали это так долго, что я не думаю, что они замечают это.
В отличие от меня, которая
