Мы направились к открытым стеклянным дверям, выводящим на главную палубу. Коул остановился возле бара самообслуживания прямо за дверями: заправить бар выпивкой и присобачить пару камер. Навес от дождя поднимался над палубой на десять футов, так что туда камеры не поставишь. Перила укрывал золотой шелк, и все, что мы установим там, будет закрыто развевающейся материей и обнаружено утром уборщиком или кем-нибудь, кто случайно заденет задом. А все остальное было переносным. Стулья с прямой спинкой вдоль штирборта, как в зале ожидания. Слева два голых стола, где нужно будет сервировать блюда на выбор, ждали нашего прикосновения.
— Время разведывать, — сказала я почти про себя.
Кассандра кивнула, и пока они с Бергманом разворачивали скатерти, я вернулась на камбуз. Схватив поднос с бутербродами размером с монетку, я снова направилась к сводчатой двери. Но на сей раз пошла не по пандусу, а вниз по коридору. Миновав несколько закрытых дверей, ведущих в кубрики, я достигла конца коридора, где металлические ступени вели на две палубы вверх, в рубку.
Вот это зрелище. Потайной свет в сочетании с кленовой мебелью и самым современным навигационным оборудованием наводил на мысль о круизном судне. Я ожидала найти здесь как минимум скучающего молодого моряка, надзирающего за рядами выключенных приборов, пока капитан развлекается на суше. Но в рубке было гулко и пусто.
— Ха.
Никого из персонала мы не видели на камбузе, и здесь, на их территории, тоже никого. Лун отослал всех на берег?
Ну ладно, если ветер попутный, я не стану отворачиваться и высокомерно сплевывать. Установив камеру, я по другому трапу перешла на гостевую палубу, где расположился длинный коридор, устланный берберским ковром, и открывающие все возможности сияющие сводчатые двери с блестящими золотыми запорами. Тихо постучав в ближайшую, я приоткрыла ее и заглянула. Пусто. Оставив камеру возле иллюминатора, я хотела двинуться дальше по коридору и уже открывала дверь, как вдруг тревожный голос Вайля объявил:
— Жас, кто-то идет.
Черт побери! Я метнулась обратно в каюту, закрыла за собой дверь и быстро огляделась. Кровать у стены с черными простынями и такими же подушками, укрытая красным бархатным покрывалом. Черный прикроватный столик со встроенной лампой. Зеркальный шкаф слева — я заглянула внутрь. Нет места — разве что я найду куда девать блестящие шелковые костюмы и аккуратно выстроенные туфли. Нет, вы посмотрите на эти лодочки! Этот хмырь наверняка гей.
Я полезла за «Скорбью», сообразила, что в стреляющей руке у меня полный поднос закусок, а потом было поздно. Я обернулась к двери как раз, когда она распахнулась и вошел тот дурак.
— Что вы тут делаете? — спросил он возмущенно.
— Нам было сказано принести в эту комнату поднос с сандвичами, — улыбнулась я вежливо, перекладывая поднос в левую руку.
— Я ничего не заказывал! — отрезал он.
— Ну, она нам сказала принести сюда.
Я видела, как он мысленно перебирает список всех женщин, которых я могу иметь в виду. Очевидно, очень короткий, потому что он тут же посмотрел на меня с меньшим раздражением и большим интересом.
— Пенгфей должна знать, что я люблю к брюнеткам салат из курицы.
Он пошел ко мне, и я попятилась, жалея, что так мало пространства для маневра.
— Нет, минутку, — сказала я. Сердце у меня колотилось так, что странно, как бретелька не лопнула. — Поставщики поставляют еду, но сами мы не еда.
Не хотелось мне палить этого чудика. Это бы очень-очень помешало заданию, а я в последний раз и так много напортачила.
Отступать дальше было некуда, я встала на кровать. Дурак продолжал ко мне красться, довольный этой неожиданной охотой и не сомневаясь в ее исходе.
— Послушайте, — заговорила я, стараясь, чтобы в голосе не было слышно отчаяния — он бы воспринял это как сигнал к нападению. «Скорбь» тяжело висела на плече, а я пыталась уговорить этого дурачка не подписывать себе приговор. — Ваш мастер — Чень Лун? И он не будет доволен, узнав, что вы съели поставщика. В конце концов, он же приехал развлечься, а не убирать кровь.
— Чень Лун мне не мастер, — прорычал дурачок, скривившись, будто раскусил что-то гнилое.
— Ну, Пенгфей, — решила я попробовать брошенное им имя.
Он вытянулся во весь рост, расправил тощие плечи.
— Эти двое недостойны подошвы лизать моему схверамину. Вообще меня поражает, почему Эдуард с ними возится. В жизни не видел более неуравновешенной пары.
Я быстро постаралась сделать нужное выражение лица. Рот закрыт? Глаза не остекленели? Внутреннее смятение не видно? Дай бог, чтобы так, потому что при данных обстоятельствах дурачок мог иметь в виду лишь Эдуарда Самоса, он же Раптор. Самос не мог надзирать за этим делом непосредственно, и потому вместо себя послал своего авхара. Странно, что авхаром оказалось это тошевялое создание. Я думала, что так только у людей бывает — но нет. Видимо, у вампиров тоже существуют такие связи.
— Если вы собираетесь меня съесть, не могли бы хотя бы сказать ваше имя?
Он вроде бы стал обдумывать мою просьбу и наконец кивнул:
— Меня зовут Шуньян Фа.
Мое имя он не спросил, что снова вернуло нас к игре в кошки-мышки. Я уже стала переходить в фазу ожидания, когда «Скорбь» вступит в игру и брызги проваленного задания попадут мне в лицо, и тут в каюту ворвался Вайль, так хлопнув дверью, что кровать затряслась, а мы с дурачком оба застыли, глядя на него потрясенными глазами.
— Вот ты где! — произнес он, размахивая руками и напоминая мне дядю Барни, который все делал Шумно и Громко. — От всей души прошу у вас прощения. — Он поклонился Шуньяну Фа. — Она всегда заигрывает с клиентами, а работа стоит. — Он обернулся ко мне: — Кажется, там какая-то проблема с креветками и пуншем. Майлз утверждает, что только что изобрел совершенно новую закуску, но ведь гости могут не согласиться? И еще взорвались сырные пирожные. И не уверен, но мне кажется, что Коул начихал на все стаканы в баре.
Дурачок пискнул от ужаса, я едва сдержала смех. Но колени у меня все еще дрожали оттого, что я чуть не провалила задание, и я постаралась сохранить спокойный вид, пока Вайль, взяв меня за руку, выводил в двери. Я специально повернула не туда, успела поставить две камеры на двух дверных косяках, пока Шуньян Фа не догнал нас в коридоре и не направил в нужную сторону. На палубе мы разошлись.
Нашу команду мы с Вайлем нашли на камбузе. Наскоро посовещавшись, мы согласились, что камеры установлены, столы накрыты, пустые кулеры отнесены в лодку и надо рвать отсюда к чертовой матери, пока удача нам окончательно не изменила.
