Он поднял меня на руки и понёс в спальню. Да, мой вампир не переместился, а именно пошёл, медленно и величественно. Стоп! Куда он? Не в спальню, это точно! Лорд не стал подниматься по лестнице, напротив, осторожно спустился вниз. Люди! Куда он меня тащит? В подвал? Я попыталась вырваться, но не тут-то было. Сильные руки крепче прижали меня к телу. Я запаниковал.
– Будь ты проклят! Что всё это значит?
В подвале царил полумрак, но чёртово зрение, которое теперь стало не сто, а двухсот процентным, позволяло видеть в темноте яснее ясного. Мои когти начали отрастать с невероятной быстротой. Но я всё ещё сдерживалась, опасаясь причинить боль лорду. Войдя в полукруглую клетку, Никсон захлопнул толстую решётку и только тогда опустил меня на земляной пол. Я попятилась и вжалась в холодную стену, чувствуя первобытный страх.
– Я жду объяснений, Макс.
Огромная кровать с истлевшим матрасом, цепи с кандалами на стенах. Кого держал тут до меня этот садист?
– Тебе ничего не угрожает, Мари. Успокойся и спрячь коготки.
– Тогда что мы тут делаем? Ты решил приковать меня в этом подвале?
Лорд искренне удивился.
– Приковать? Зачем? У меня и в мыслях такого не было. Я просто хотел показать, на что способны вампиры. Дело тут не в том, хорошие мы или плохие. Дело в инстинктах. И инстинкт каждого лоуреанца твердит, что свою пару нужно защищать и оберегать. Перевоплотившись, любой вампир теряет разум и может разорвать соперника.
Я усмехнулась. Существо внутри меня советовало сделать то же самое со всеми женщинами замка всего несколько минут назад. Значит ли это, что и мои просыпающиеся инстинкты определили Никсона, как свою пару?
– И причём тут подвал?
Лорд медленно приходил в себя.
– Моя мать была смертной, лишённой инстинктов. Она отвергала отца, отвергала дар бессмертия, который он хотел передать ей. Но ты не знаешь главного. Мы защищаем своих наречённых не только от окружающих, но и от них самих.
– Что это значит?
Макс вздохнул.
– Отец решил передать бессмертие насильно. Он надеялся, что, получив его, девушка почувствует сама, что является невестой могущественного носферату.
– Как возможно передать бессмертие?
Никсон пожал плечами.
– Мне известен лишь один способ, касаемо женщин. Наречённая должна выносить и родить ребёнка от бессмертного мужчины.
– Твой отец изнасиловал её?
Никсон округлил глаза.
– Нет, что ты! Он соблазнил мою мать, и она отдалась по доброй воле, а вскоре забеременела. Вот тут-то и начались проблемы. Для смертных это настоящее испытание. Мать сходила сума от противоречивых чувств и эмоций. Она решила вернуться в семью. Но за стенами замка было очень опасно. Войны и чума сметали с лица земли населения целых городов. И тогда отцу пришлось запереть её в этой камере. Он и сам переселился жить сюда. ― Никсон умолк.
– А потом? Что было потом?
Мне казалось, что слова давались вампиру с огромным трудом.
– Часто полукровки убивают своих матерей. Так случилось с королём чародеев. Шесть жён, шесть дочерей, шесть похорон. Так случилось и с моей матерью.
– А отец?
– А что отец? Бессмертный, потерявший пару, превращается в живого мертвеца. Он пережил мать всего лишь на одно столетие. По меркам вечности это один миг. Он ушёл на войну и возглавил отряд самоубийц, самых свирепых воинов, сознательно идущих на смерть.
– А как же ты? Кто воспитал тебя?
Моё сердце заполнила необъяснимая тоска. Я представила маленького мальчика, ранимого и одинокого, не знавшего свою мать, жившего с постоянным чувством вины за её смерть, и, так и не получившего любви отца.
– В Дассете нет чужих детей. Я воспитывался во дворце короля вампиров, вместе с его сыновьями. Со старшим, принцем Эриком, мы стали друзьями.
Я села рядом с Максом.
– Скажи, а если окажется, что я смертная, ты тоже запрёшь меня здесь?
Огромная рука легла на моё плечо.
– Я не уверен. Думаю, я бы дал тебе возможность прожить свой век по своему усмотрению. Но рисковать тобой я бы не стал.
– А если бы я попросила об этом?
Лорд нахмурился.
– Я бы попытался тебя отговорить.
– А если бы я настаивала?
– Тогда бы я отвёз тебя в Эдинбург, в Лондон, в Нью-Йорк, в Москву, куда угодно. ― В его глазах читалась решимость. ― Я оплатил бы лучшую клинику, лучших врачей, но ты бы родила ребёнка и осталась жить.
Я положила голову на грудь своего вампира.
– Если бы я была смертной, то предпочла бы провести всё отведённое время тут, с тобой, пережить своё безумие и преодолеть свой страх. Я не смогла бы покинуть Монтоней, даже если бы ты заставил меня сделать это. Я согласилась бы жить в этой камере и быть прикованной к кровати кандалами.
Макс обхватил моё лицо руками.
– Значит, ты тоже чувствуешь связь со мной? Только истинная невеста может принять страну, язык, веру и дом своего мужа безоговорочно. Это есть первый пункт подчинения.
Первый? Значит, есть второй, третий и далее знак бесконечности?
– Что? ― Я отстранилась. ― О каком подчинении мы говорим? На дворе двадцать первый век.
Существо внутри меня заскулило. Тяжело вздохнув, я признала горькую правду.
– Ты прав, мне, действительно, нравится подчиняться. Внутри меня всё ликует от одной только мысли, что я хочу быть покорённой.
Вампир зарычал. Он поднял меня на руки и закружил по камере. Я слышала бешеный стук его сердца и знала, чем это закончится. Придавив меня к холодным камням, лорд начал торопливо расстёгивать молнию на моих брюках.
– Чтобы больше никогда ты этого не надевала. Я твой мужчина, и я желаю видеть тебя в платьях.
– О, да. Это облегчит тебе жизнь во многих ситуациях.
Мысли опять спутались. Макс вошёл в меня быстро, без прелюдий и ласк, жёстко и властно. Он словно требовал безропотного подчинения. И я подчинилась. Закрыв глаза, я даже не заметила, что он уже переместил нас в спальню, и вместо холодной стены, я ощутила мягкий ворс ковра. Мы занимались любовью у камина, который установили несколько часов назад. В свете языков искусственного пламени мой лорд выглядел зловещим, и это невероятно возбуждало. Секс со злодеем. Что может быть более захватывающим для хорошей девочки из приличной семьи? Я прервала поцелуй, выставив на обозрение Макса пульсирующую жилку на шее. Вампир взревел. Он легко прокусил кожу и сделал ровно два глотка.
– Ещё! Пей ещё! ― Я чувствовала, что этот процесс продлевает блаженство, накрывшее меня с головой.
Моё существо билось в конвульсиях и стонало от удовольствия. Казалось, в том, что касается секса, оно пришло в полное согласие с сущностью моего вампира, и теперь оно ликовало, ставя на нём свою метку, привязывая к себе нерушимыми узами.
Неожиданно Макс прекратил пить. Теперь его язык медленно скользил по крохотным ранкам, словно извиняясь за секундную боль.
– Нет, моя хорошая! Ты ещё не застыла в своём бессмертии. Потерпи немного. Когда я буду уверен, что не смогу навредить, я доставлю тебе такие удовольствия, что всё, что было раньше, покажется тебе невинной забавой.
Он двигался всё быстрее и жёстче, пока наши крики не слились воедино.
– Больше никогда не выводи меня из себя, женщина! Я не желаю слышать о других мужчинах.
– Не буду, мой кровожадный повелитель.
Я улыбнулась, ощутив, что у меня за спиной выросли крылья.
Глава 17
― Меня не будет пару часов. Ты и соскучиться не успеешь.
– Но почему ты не пригласишь Марикейт к нам?
– Этот разговор должен состояться на нейтральной территории. К тому же там будет присутствовать несносная ведьма, с которой у нас давние разногласия. И её легче убить, чем заставить переместиться в Монтоней.
– Тогда зачем тебе вообще встречаться с ней?
Макс подошёл ко мне и поднял моё лицо за подбородок.
– Затем, что Гертруда сильная прорицательница. Она может отказать мне, но не королеве эльфов. А нам с тобой не помешает заручиться парочкой пророчеств.
