пробраться к подруге.
– Что с девчонкой? – поинтересовался, глядя в зеркало заднего вида. Пришлось дотянуться до лампочки, чтобы осветить заднее сиденье.
Рома сидела по центру, и я хорошо видел белобрысую, уснувшую у нее на груди.
– Тихо, Дарьяр, не буди, – мотнула она головой.
– Куда ее везти? – я зло понизил голос.
Зеркало заднего вида, казалось, вот-вот пойдет трещинами от наших взглядов.
– А куда ты меня везешь? – изогнула она бровь.
– Что с вами произошло? – спокойнее потребовал я.
Она вздохнула, глянув на Яна, но послушно принялась рассказывать:
– Я тебе говорила про друга сегодня. Его забрали. А Шеба… Она без него не может. А еще она саламандра. Вспыхивает огнем, когда ей плохо.
Сизов покосился на меня настороженно, а я только стиснул руль и зубы. Но не выкидывать же белобрысую из машины. Ромка не простит. Даже под страхом собственной смерти. А помочь саламандре могли только в одном месте…
– Ян, я заброшу тебя за МКАД…
– Я с тобой. Ты же в поселок? Мне как раз надо было к бабке домой заглянуть, – как ни в чем не бывало, отозвался он. – Поехали. Помогу устроить девушку.
– А кто бизнесом заниматься будет? – усмехнулся я.
Все это нервировало. Я бы с удовольствием отдал Яну белобрысую и утащил свою ведьму в берлогу. Только как не забыться и не убить ее за отказ? Она не собиралась ко мне. Я видел это во взгляде. Я это знал. А она даже не понимала, что натворила. И в этом тоже я виноват. Потому что создал для нее иллюзию, в которой она может просто так прийти в мой мир на завтрак и уйти из него под вечер. Я думал, что она останется, если не держать… Но она сбежала, стоило скрипнуть дверью…
Я взял вину на себя. И лишь поэтому Ромашка еще жива.
Меня раздирало внутри от воспоминаний этого ее невинного, полного сомнений взгляда там, в приюте, когда ее волк попросил сделать выбор. Она снова бежала ко мне за спасением вчера, а я предал ее доверие. На что надеялся? Что она простит?
Руль жалобно скрипнул под пальцами, и я надавил на педаль газа, выезжая на трассу.
– Вы есть хотите? – глянул снова в зеркало. – Ехать долго. Может, еще что-то…
– У аптеки где-нибудь притормозишь? – И снова эта ее изогнутая бровь, будто лезвие, оставила саднящий ожог в солнечном сплетении.
– Тебе плохо? – сузил я глаза.
Было что-то особенное в переговорах с ней через зеркало. Желтая лампочка в салоне подсвечивала ее растрепанные золотистые волосы так, будто это она саламандра и вот-вот вспыхнет.
– Нет, – мотнула она головой. – Просто надо.
Найти аптеку не составило труда. Ведьма выскользнула из салона, оставив сонную блондинку моргать на огни небольшого рынка на остановке транспорта.
– Ты как? – обернулся к ней Ян.
– Я не вспыхну, не переживайте, – спокойно отозвалась она. – Это происходит только, когда событие случается. А оно уже случилось. И ничего не изменить. А вы медведи, да?
– Медведи.
Я в десятый раз глянул в боковое зеркало. Знал, что Ромка не сбежит, но все равно было неспокойно, пока она не рядом. Но ведьма вышла из аптеки и направилась в машину.
– Вы вовремя, – тихо закончила белобрысая, прежде чем Рома открыла двери и уселась обратно.
И снова пахнуло крысятиной от нее. По каким местам ее сегодня носило?
– Дар, ты как? – тихо спросил Ян, когда я выкрутил руль и вдавил педаль в пол.
– Нормально, – прорычал, устремляясь к выезду из городка.
Только вдруг к машине послышался странный хруст, и я чуть не въехал на светофоре в «Камаз». Обернувшись назад, я встретился взглядом с крысой, сидевшей на плече ведьмы. Рома скармливала ей что-то, и та нагло жевала, даже не дернувшись на мое внимание.
– Это что за хрень? – процедил я требовательно.
– Зеленый, Дарьяр, – невозмутимо указала взглядом на дорогу ведьма. – Это мое приданое.
– Крыса? – я и не подумал трогаться.
– А ты думал? – усмехнулась она ехидно. – Нет, есть еще узелок шмотья, но он остался бывшему. Как и мотоцикл.
Сизов расплылся в улыбке, а я только стиснул руль покрепче. Хруст, кажется, стал громче и наглей. Повезло Ромкиному с «приданому», что я вовремя убедился в достаточной степени своей вины перед ней.
Вскоре хруст прекратился, и нервы немного остыли. Когда через полтора часа я обернулся назад, девчонки дрыхли.
– Вирраныч, ты где такую нашел? – тихо обратился ко мне Сизов.
– Где нашел, там больше нет, – нахмурился я.
– Она же ведьма.
– Ну и что?
– Ничего. – А ехидная усмешка так и заклинила на его физиономии. – Нинор будет в восторге.
Я усмехнулся против воли. Она – точно будет. Мне даже кажется, Рома с ней поладит. Но для начала поладить надо нам.
Когда я въехал в ворота поселка, было уже за полночь. Охрана на входе просветила машину фонариком, перебудив девчонок. Ромка сразу сонно нахохлилась, опасливо зыркая в окна. То же самое делала крыса не ее плече. Как ведьма выносит это существо? Меня от одного вида передергивало.
– Дарьяр Вирранович, проезжайте, – попытался быть учтивым дозорный, но выходило не очень.
– Где мы? – тихо вопросила Рома.
– У меня дома, – отозвался я, выкручивая руль и сворачивая на небольшое кольцо, от которого дороги расходились в разные уголки моего поселка.
– Я думала, твой дом там, где ты живешь.
– Я там не жил. Я там ждал. А здесь живу.
Видел, как глаза ее блеснули в тусклом свете фонарей на лужайках, мимо которых мы ехали.
– И как называется твой дом?
– Просто дом.
Мой поселок никак не назывался. Раньше наши верили, что без имени ничего не найти. Сейчас это просто осталось пережитком прошлого. Во все времена безопасность нам обеспечивали дружественные ведьмаки. Не все были такими, как Гданьский. Даже наоборот – тех, кто понимал сложность нашего мира и взаимосвязь всех в нем живущих, было больше. Но они были раскиданы небольшими группами-поселениями среди людей, вели скрытный образ жизни и не участвовали в масштабных противостояниях. У нас тоже жили несколько ведьмаков с семьями. Именно к ним я и намеревался определить ведьмину подругу.
Мне повезло – в окнах дома, к которому мы приехали, еще горел свет.
– Сидите в машине, – приказал я и вышел, вызывая на себя гнев шумной собачонки возле забора.
Ян вылез следом.
– Я же просил сидеть, Сизов, – недовольно скосил на него взгляд.
– Договоришься, и езжай домой, – предложил он. – А я прослежу, чтобы девочку устроили.
– Никогда тебя больше не возьму с собой, – усмехнулся я.
– Пожалуйста, Дарьяр, – как ни в чем не бывало, отозвался он. – Мне немного обидно,
