Я однажды побывала там. Мы с Джорджем пробрались в его родной мир, чтобы пригласить четвертого члена их ударной команды, Софи, присоединиться к ним. Гастон был не совсем человеком. Я так до конца и не поняла, кем именно он был, но он был умен и смертоносен в бою. Он также был самопровозглашенным экспертом по «надувательствам».
— Я пришел помочь всем, чем могу, — сказал Гастон.
— Где Джордж? — спросил Шон.
Мы оба предполагали, что Джордж, по крайней мере, будет присутствовать для наблюдения. Если удалить из этого уравнения Джорджа, он истечет чистой интригой, и вся эта история станет для него неотразимой.
— Джордж не сможет присутствовать, поэтому он шлет свои сожаления и меня. — Гастон подмигнул.
— Я думала, он уладил свои дела с валккинианцами. — Я указала ему верный путь к победе.
— Ага, уладил. Но дело не в валккинианцах, а в его жене.
— В ком? — выпалили мы с Шоном одновременно.
— В его супруге. В его, несомненно, лучшей половине. Можно я приду и расскажу все подробно? За кружкой пива и с чем-нибудь перекусить? Я мчался сюда через всю галактику, не имея ничего, что могло бы поддержать меня в пути. Тем не менее, как бы мне не хотелось попасть внутрь, я должен предупредить вас, что с крыши за мной наблюдает женщина-оборотень. Я вполне уверен, что она набросится на тебя, как только ты откроешь дверь. Предупрежден — значит вооружен. Пожалуйста, придите и заберите меня при первой же возможности.
Когда мы в последний раз покидали гостиницу, ее новый великолепный декор прошел критическую проверку Доминиона. Любезные помощники собираются вокруг наших героев в трудную минуту.
И кое-кто сделал из Джорджа честного человека! Велика вселенная и чудеса в ней!
Наблюдать, как Гастон ест, было все равно, что созерцать религиозную церемонию.
Он отрезал маленький кусочек утиной ножки, орудуя вилкой и ножом с виртуозностью концертного пианиста, опустил его в рот и прожевал, прикрыв глаза. Позади Шона, сидевшего слева от него, весь кухонный персонал замер, затаив дыхание, включая самого Орро.
— Божественно, — наконец, провозгласил Гастон. — Это многослойная симфония. Мясо тает во рту, нежное, но с приятной текстурой, корочка хрустящая, но тончайшая, просто ода всему, что можно назвать аппетитным. Нотки тмина едва ощутимы, привкус чеснока практически масляный в своей гладкости, и я почувствовал что-то еще, нечто внеземное. Возможно, толику травы корран? Весеннего урожая, не осеннего.
Шипы Орро слегка вздрогнули. Если бы он был котом, то замурчал.
— Именно.
— Это не просто блюдо. Это воспоминание. — Гастон улыбнулся, обнажив зазубренные зубы. — Я буду дорожить им, мой друг.
Орро коротко кивнул, и повара разошлись.
Некоторые существа рассматривали пищу как топливо, некоторые наслаждались ею, а другие были похожи на Гастона. Не просто поклонники, а знатоки. Каким-то образом повара могли распознавать их каким-то скрытым шестым чувством и оказывали им особое отношение. Гастон был частью свиты Джорджа во время Мирного саммита, который положил конец войне на Нексусе и контракту Шона с кланом Нуан. Тогда они с Орро и образовали симбиотическую связь. В тот момент, когда я сказала Орро, что Шон пошел за ним, вся кухня переключилась в режим VIP-обслуживания. Гастону просто повезло, что любимая утка Орро, над которой он работал три дня, закончила готовиться.
Гастон отрезал еще кусочек, наколол ломтик картофеля, посыпанный зеленью, и с явным удовольствием принялся жевать.
— Может, нам оставить вас двоих наедине? — спросил Шон.
— Нет необходимости. Просто так трудно найти хорошее утиное конфи за пределами Солнечной системы. У меня было несколько вариаций на эту тему, но ни одна не может сравниться с этим.
Гастон потянулся за бокалом вина и сделал глоток.
— И, конечно же, сочетание с мальбеком идеально. Вам так повезло.
Мы сидели в Океанском обеденном зале с янтарными волнами плескающимися за балконом. После того, как мы закончили разговор, Шон пошел за Гастоном, а я отправилась сказать Орро, что сейчас прибудет его любимый гость. Шону потребовалось больше пятнадцати минут, чтобы вернуться, что дало Орро достаточно времени, чтобы разложить все по тарелкам и подать свой шедевр. Приведение Гастона должно было занять не более пяти минут, так что было очевидно, что произошла стычка с женщиной-оборотнем. Ни Шон, ни Гастон не стали вдаваться в подробности по этому поводу.
— Полагаю, мне стоит начать, — сказал Гастон, промакивая губы салфеткой. — Видите ли, все это началось в детстве…
В гостинице зазвонил колокольчик. Еще один возвращающийся посетитель из Баха-чар.
— Придержи эту мысль. — Я встала и вышла из столовой.
Я свернула пространство, чтобы сэкономить время, и потянулась к двери, ведущей на галактический базар. Она распахнулась, открывая взору до боли милое существо. Он был чуть меньше четырех футов ростом, с песочного цвета шерстью, пушистым хвостом и с украшенным драгоценными камнями фартуком торговца. Он стоял на задних лапах, держа передние лапы перед собой. Он дернул своими рысьими ушками, отчего два золотых кольца в его левом ухе звякнули, широко раскрыл голубые глаза и протянул лапы.
— Дина!
— Нуан Коуки! — Я наклонилась и обняла его. Это было все равно, что приплюснуть самую пушистую лису в мире.
— Так официально, — сказал он.
— Ну, теперь я не могу называть тебя просто Куки. У тебя в ухе два кольца. — Продвижение Куки по служебной лестнице клана Нуан было не чем иным, как стремительным.
— Ты всегда можешь звать меня Куки, — сказал он. — Мне так нравится.
— Чем я могу быть тебе полезна?
Куки сощурил глаза в узкие щелочки.
— Я так давно вас не видел. Я соскучился по моим дорогим друзьям и пришел провести с вами время.
— Значит, клан Нуан желает расширить свой бизнес до сотрудничества с Доминионом Семи Звезд.
Глаза Куки шокировано расширились. Он прижал лапки к груди.
— Да разве мы могли бы, даже если бы захотели? Это территория клана Сай. Я просто нахожусь здесь в отпуске. Я слишком много работаю. Так тяжело.
Я наклонилась к нему и понизила голос.
— Ты превращаешься в своего дядю.
Он постучал себя по носу когтистым пальцем.
— Ты мне так льстишь. Неудивительно, что я хочу приехать и остаться с тобой.
Я чуть не умерла от умиления. Вот поэтому другие виды и недооценивали торговцев. Те знали, насколько они обворожительны, и пользовались этим с лихвой. Но каким бы милым ни выглядел Куки, внутри его пушистой груди билось безжалостное сердце торговца. Их вид был наемными убийцами и отравителями, и когда это было в их интересах, они убивали с нетривиальной жестокостью.
— Суверену не может быть
