самом деле за последний год, начальник стражи потерял часть своего влияния, и мы собирались совершить внутренний переворот, поставив туда своего человека. Проблема в том, что, не смотря на вражду в этом деле, братья все еще поддерживают друг друга, и если не уничтожить разбойников, то такой переворот продержится не больше недели. Уничтожать надо сразу двоих. Причем разбойников лучше просто вырезать. На время поединков арены, почти всех верных людей Фарис потащит с собой, и, сделав все быстро, мы хотели ударить потом туда, так сказать отрезать этой двухголовой змее сразу обе головы.
Капитан слушал, отвесив челюсть, таких откровений от наместника он не ожидал, но перебивать не стал. Я быстро прикидывал варианты, такой расклад меня вполне устраивал. Разве что с разбойниками так просто все не закончишь, даже если сжечь это гнездо дотла, очень скоро появится новое, но в целом начать все с городской стражи, было лучшим вариантом. Тем более Седой показался мне именно тем человеком, который был нужен городу.
— Хороший план, — одобрил я, — Только у разбойников перевес по части людской силы. Как вы планировали его компенсировать?
— Простите, — смутился наместник, — Я понимаю, что свой перстень граф абы кому не доверил бы, но какой реальной силой располагаете вы?
— По части этой операции, абсолютной, — я все же не хотел, чтобы они поняли, что я и есть граф, — Он именно мне доверил её проведение.
— Среди разбойников, — присоединился Седой, быстро сообразив, что командование сменилось, — есть наши люди, они бы подняли панику, и разнесли весть, что всем кто сможет сбежать, потом объявят амнистию. Людей Ночного волка мы и так знаем, а те, кто помельче могут и соблазница.
— Не думаю, что стоит так делать, — покачал я головой, — амнистию разбойникам может выдавать только король, или наместник его указом. У вас такого точно нет, — наместник кивнул, подтверждая мои слова, — а значит это просто обман, и, поняв это, со временем разбежавшиеся разбойники снова собьются в кучу, и доставят неприятности. Теперь мы можем напугать их силой, у тех, кто сбежит, будет выбор, вернуться домой к семьям и вести достойную жизнь, или продолжать разбойничать. И тут их просто надо отлавливать и жестоко карать. По закону.
Повисла недолгая тишина, а я посмотрел на Седого:
— Скажи мне капитан, ты справишься со стражей? Я могу написать графу, что под твоим руководством не будет злоупотребления властью? А за нарушение служебных обязанностей, стражи будут караться не менее жестоко, чем разбойники за их преступления?
— У меня были сомнения, — честно признался он, чем очень меня порадовал, — Но с небольшой вашей помощью однозначно.
— Хорошо, — я кивнул, — так какую роль вы хотели отвести лично мне?
— Эм, — наместник потряс головой, пытаясь вернуть мысли к первоначальному плану, — У нас есть список распределения бойцов, мы отметили нужные точки, где необходимо обязательно взять вверх. Твои противники будут сильными, но мы надеялись, что ты все равно согласишься участвовать. Так что твоя задача очень простая: выходить на арену побеждать, и устраивать как можно более яркое зрелище, желательно с неожиданными поворотами. А когда мы дадим сигнал, — перешел он к главному, — То ты и еще несколько бойцов, должны пробиться к братьям и лично их убить.
Я крякнул от удивления. Задача была не простой. Сами же сказали, что эти ребятки приведут и окружат себя всеми преданными людьми, что у них есть. Если мы сможем, то вообще молодцы, а если нет, то наверняка покрошим немало охранников, и их план действительно может закончиться удачно.
— То есть вы хотели принести меня в жертву? — уточнил я, и эти двое скромно потупили глазки, — И денег еще можно сэкономить хорошо, да?
— Но теперь-то это не обязательно, — в упор посмотрел на меня наместник.
— Какое удачное стечение обстоятельств? — язвительно поинтересовался я и потер шею. С учетом отведенной мне роли, я не смогу лично возглавить атаку, и встает вопрос о ее координации. Мне теперь просто необходимо встретиться со своими командирами, чтобы все не провалить.
— Перо и бумагу, — потребовал я и тут же составил письмо, запечатал и протянул наместнику, — доставить надо прямо в руки моему командиру, — я подошел к карте и ткнул пальцем, — сюда. По моим расчетам они будут тут завтра к вечеру. Отправить нужно того кто в курсе и кому вы оба доверяете, потому что арена тоже начнется завтра, и я буду очень занят. Разработаете приблизительный план, и через Седого доставите его мне. Сможете?
Оба кивнули, и что неожиданно, в их глазах появилась надежда, что их безумный план, действительно сработает. Наместник взял письмо и вышел, а Седой дернул меня за рукав:
— А женщина? — я вопросительно посмотрел на него, — Ну та, про которую вы спрашивали?
— Значит так, — сердце снова тревожно забилось, но где бы ни была Ру, я снова не могу ей помочь, — Во-первых никаких «Вы», до завершения операции. Во-вторых, вы же ее не видели? — капитан утвердительно кивнул, — Ну значит, и не будем больше об этом. Это личное, и к этому я тоже вернусь после окончания операции.
Седой кивнул, и тоже пошел к выходу. А я надеялся, даже нет, безумно хотел верить, что раз судьба свела нас один раз, то сведет и в другой, и что Ру достаточно удачлива, чтобы легко пережить это время. Потому что я влетел в коридор обстоятельств, и уже не мог свернуть в сторону, потому что если я не смогу добраться до выхода, то, скорее всего, и говорить будет не о чем.
Руфис.
Рамус мерял шагами свой кабинет, и это так потешно выглядело, что я даже решил чуть задержаться на входе. Он плямкал губами, взмахивал руками, в чем-то себя убеждал, а потом вдруг резко останавливался и начинал крыть матом кого-то. На третий раз я понял, что меня и решил показаться.
— Заждался? — я стукнул его по плечу и запрыгнул на стол, скидывая сапоги, — Ух и набегался я. Смажь-ка этой своей отравой.
— Ты?! — он тыкал в меня своим пальцем, а с губ аж слюна летела, — Ты!! Да ты знаешь, что мне чуть из-за тебя голову не оторвали?
— Но не оторвали же, — я помахал у него перед носом пятками, — Ты лучше работай давай.
Он скрипнул зубами, но притащил мазь и обработал мне ноги. Теперь зубами скрипнул я, а он злорадно улыбнулся.
— Сам попросил.
— А где рыжая? — поинтересовался я, как только ноги чуть отпустило.
— И тебя серьезно сейчас волнует только это? — прищурился очкарик, — Ни как твое здоровье Рамус? Ни почему ты так
