— Ну и что? — Попрыгал я, уплотняя поклажу, и проверяя — хорошо ли закреплено снаряжение.
— Город вон тоже здоровенный. Весь за всю жизнь не обойдешь. Никто ведь из нас всех уровней не обходил. Вот и небо такое же может быть. Проскочим мы его как уровень, какой ни будь. И все. Искали-искали да не нашли.
— А так картинка есть. Увидим, что ни будь необычное. Похожее. Картинку достали, приставили, и разбираться не надо оно это или нет.
— Ну, хорошо, Самсон. — Кивнула Вероника. Деловито прыгнула два раза и нахмурила брови.
— Раз ты так решил, то пусть так и будет.
— Вот ведь как. Раз я так решил! Гордо мне, за такие ее слова. Грудь колесом, морда — кувалдой, глазами хоть дырки в бетоне сверли.
— Па-а-ашли… — Светляки, обрадовавшись новым впечатлениям, старались во — всю. Собрались у передней стенке пузыря, и даже луч сформировали.
Этому трюку очень долго Светляков учить надо. Обычно они во все стороны сразу светят. А вот, если их попросить или когда тебе очень-очень что — то рассмотреть захочется, так они могут и лучом засветить.
Когда свет весь в одну сторону идет, то очень далеко видно. Головой крутишь из стороны в сторону и будто бы сам в темноте видишь. Уже нипочем стеной, арматурой или перекрытием не ошибешься.
— Мы в Тимкину шахту не пойдем. — Громко стал объяснять я, идущей сзади Веронике.
— Тот подъемник все равно сломан. Да и не верю я в эти шахты. Враки — это все.
— Даже, если их Последники строили, все равно их же никто не ремонтировал. За ними никто не ухаживал. Маслом не смазывал. Гаек не подтягивал.
— Они все уже или сломаны или опасны для жизни. Мы лучше по переходам пойдем. Так оно надежнее. Намного надежнее.
Вера хрустела бетоном позади меня, внимательно прислушиваясь к звуку моего голоса. Я замолчал, сберегая дыхание. До первого подъема нужно было идти около километра. Завалов здесь, наверное, больше не будет. Этот уровень обветшал не очень сильно. Поэтому придем быстро.
— Самсончик… — Прошептала Вера. — Ты не молчи, пожалуйста, ладно?
— А что? — Улыбнулся я. — Страшно тебе?
— Да нет… — Ответила Вера из-за спины. — Хочется голос твой слышать. Я вот раньше одна оставаться, совсем не боялась. А после того как мы с тобой…
— Ну, в общем, не хочется мне теперь больше одной оставаться. С тобой очень хорошо Самсончик.
— Вон ты, сколько на себе прешь, а я вот только одеяло да куртку.
— Ну, дык, Верунь! — Перебил я ее, преисполненный гордости.
— У меня ведь и свое осознание себя имеется, что надо, что не надо, что должен делать, что — нет. И гордость за себя есть.
— Есть-есть. — Засмеялась Вера. — Только ты Самсончик нос не задирай.
— Если и будешь делать, что собой гордиться так меня и замечать перестанешь, совсем.
— Ну, как тебе не стыдно, Верунь?! — Возмутился я. — Как же это я тебя замечать перестану? А зачем мне тогда одному то это все?
— Что все? — Продолжала Вера.
— Ну, уровни эти. Крыша, Крылья и все такое…
— Ну-у-у… — Начала Вера мне мозги выворачивать. — Твое «Все» не только Крыша да Крылья. Если тебе Крылья просто так нужны, чтобы они были, так и не понятно совсем — зачем они тогда вообще нужны. Крылья ведь для чего — то нужны. Не просто так. Так ведь, Самсончик?
— Так, конечно, Вера. Так, Светлячок. — Не знаю как это у меня и вырвалось.
— Без Светляков каждому смерть в дороге. Можно и без воды и без пищи долго ходить да плутать в надежде, что куда ни-будь да выберешься.
— А вот без Светляков — погибель. Хорошее это слово для человека. Очень даже хорошее.
— Как-как ты меня назвал? — Прошептала Вера за спиной. Я покраснел, но виду не подал. — Вот ведь у девчонок способность, какая замысловатая слова такие из сердца вытягивать. Вроде же и не хотел, а сказал.
— Ты же не против, того, что я тебя Светлячком назвал, правда?
— Нет, Самсон, ты меня и потом можешь Светлячком называть. Мне это очень даже приятно.
— Только ты про Крылья мне ничего не сказал. Вот вырастут они у тебя. И чего?
— Это еще неизвестно! — Грубо прервал я ее вдруг.
— Ну, и что, что неизвестно, Самсон?
— Я — это, к примеру, говорю — Не унималась Вера.
— Ну, вот вырастут у тебя Крылья. Что ты с ними делать будешь? В Город вернешься? Людей пугать? В Городе только что в центральной галерее перед Храмом летать можно, а так лучше ногами ходить. Крылья в Городе и ни к чему совсем.
— Да знаю, я. — Огрызнулся я, а сам призадумался.
— Правильные вопросы Верунчик ставит. Очень правильные. Когда чего — то очень хочется так нужно знать — зачем это. Или чтобы было и все? Нет, наверное.
— Понятно, что Крылья для полета нужны. Хоть и не понимаю я, что это такое. Ну, вроде как по воздуху ногами ходить. Ни бетона под ступней не надо ни переходов, ни веревок. Махнул Крыльями и полетел с уровня на уровень.
— Но ведь, вроде, баловство это все. Столько мук за Крылья принять только для того, чтобы можно было легко с уровня на уровень скакать?
— Для чего — то другого Крылья нужны. Для чего — то совсем другого.
— А ты чего замолчал, Самсон? — Вера старательно топала за мной, след в след, как и учил ее Тимоша. Мы же по старым перекрытиям идем. Хоть и крепкие они, но все равно, если я прошел — так по моим следам еще человек пройти сможет. А, если в сторону шагнуть так там и яма может оказаться и штырь ржавый острый ногу проколет. Вот если ногу проколоть вот тогда беда совсем. На руках же в Город не пойдешь?
— Задумался я Вера. — Ответил я серьезно.
— Правда, задумался. Крылья — штука такая, серьезная. Они, не для баловства нужны — это точно.
— Вот, если знать что такое Небо и почему оно для Крыльев нужно вот тогда точно узнаем, зачем нам они. Крылья эти.
— А ты помечтай, Самсончик. — Проговорила Вера серьезно. — Помечтай. Я вот часто мечтаю. Думаю все. Как бы сделать можно было, если бы возможность была или приспособленность, какая ни будь особенная.
— Как это? — Удивился я.
— Ну, вот есть у нас в Городе Королева… — Я остановился как вкопанный. Вера налетела на меня и едва не свалилась с ног. Во время я ее подхватил.
— Ты чего это про Династов разговорилась? — Грозно посмотрел я ей в глаза.
— Ты знаешь, что хороший Храмовник нас с тобой в любом месте услышать сможет?
— Да знаю я, знаю! — Вырвалась из моих объятий Вера. — Пошли, давай. До Крыши то еще идти и идти. Ты же сам говорил, что и воды и еды у нас в обрез. А сам попусту силы и время тратишь. — Я пожал плечами, развернулся к Вере спиной и снова затопал вперед, давя безжалостно сухую бетонную крошку.
Долго мы, молча, шли. Первым я и не выдержал.
— Верунь. А, Вера. — Голос я помягче сделал, так, чтобы не слишком грубым он у меня был. Но и не жалобным совсем. Ну, так, чтобы вроде как помириться я хочу. Она же у меня умная. Поймет.
— Чего тебе, Самсон? — Отозвалась Вера сзади.
— Ты же начала про мечты свои говорить. Рассказывай дальше. Интересно мне.
— А ты сам сказал, что Храмовники подслушивать будут!
— Ну, и говорил. — Согласился я миролюбиво. — Мы же с тобой все равно в Город уже не пойдем. Ну, может быть, и пойдем, но еще не скоро пойдем. Храмовники даже, если услышат, то и забыть могут и простят, если мы долго в Городе не появимся. Так?
— Так, Самсон. Я о том говорила, что, если бы я Королевой была, так я бы иначе Город строила, и порядки бы другими были. Только вот кто же меня Королевой сделает? Никто не сделает.
— Да, уж. — Ответил я серьезно. — У меня тоже такие мечты, Вера. Вот был бы я Королем, я бы Город не в землю строил. Пусть бы он весь в одном уровне был. Пусть бы в нем каждый делал, что хотел. Чтобы светло в нем было чисто и радостно.
— Только вот одно пока не ясно. Если за Крышей жить нельзя так Города такого и не построить. А если над нашим Городом еще один попробовать организовать, так тоже плохо.
— Ни еды, ни воды. Штольни выработаны. Угля совсем мало даже если есть. Хотя, если поискать так может и найдем.
