прикрыл глаза на мгновение: перед его мысленным взором пронеслись чертежи из древних свитков, испещренные крючками и закорючками – легендарная магия древних северян, утерянная много веков назад. Несколько ритуалов ему все же удалось расшифровать…
Почти удалось.
– Сдвинем стол, чтобы было свободное место, – Арамил решительно тряхнул головой, отгоняя сомнения: маг должен быть уверен в своем праве творить магию. – Придется открыть окна, я не могу чертить вслепую! Кстати, чем можно начертить руны?.. Айне! Приведи Саю в чувство. Мне нужно ее согласие.
Пробуждение было пыткой – тело сковал леденящий холод, мягкий утренний свет казался нестерпимо ярким. Сайарадил попыталась сфокусировать взгляд…
И захрипела от ужаса. Над ней склонился наставник, за которым стояла безмолвная тень с бледным лицом, точно сошедшим с древнего рисунка тушью. В прозрачных голубых глазах замерло холодное безразличие.
«Он пришел за мной!» – поняла Сая. Ей вдруг пришло на ум, что смерть избавляет от боли. А раз так, то почему бы и нет?..
Ничего не подозревающий наставник попытался поймать ее взгляд:
– Сайарадил! Слышишь маня?.. Я знаю, как помочь тебе. Ты поправишься, если запечатать твою силу. Позволишь помочь тебе? – и услышал в ответ слабое: «Да».
Этого было достаточно.
Приготовления завершились. Завернутую в плащ Сайарадил уложили в центр круга извилистых рун. Ставни вновь закрыли: творить магию при свете солнца привыкшему к полумраку жрецу казалось кощунством. Вместо южных благовоний в курильницы добавили пихтового масла. Еще раз перепроверив руны, наставник приказал Айне выйти. Когда за адептом закрылась дверь, Арамил вошел в круг и кусочком белой глины, которую лекари использовали для лечебных аппликаций, нарисовал замыкающую, сорок девятую руну.
Учитель Нармаил остался за чертой круга.
Впервые в жизни Арамил был настолько не уверен в том, что делает. Под хриплое дыхание Сайарадил он произнес на унге, мертвом языке моах:
– Я, наставник Храмовой школы Арамил, перед свидетелем Нармаилом, накладываю печать на мага Сайарадил по ее доброй воле и согласию. Силою из круга повелеваю: сковать магию Сайарадил замком сорок девятой руны, нерушимой до тех пор, пока каждый из нас троих не явит ключ!
Сая, ожидавшая облегчения, застонала – не потому, что стало больнее, а от разочарования, что боль не ушла. Бледная тень равнодушно глянула на нее и исчезла, растворившись в полумраке лазарета. А может, она лишь привиделась воспаленному сознанию Сайарадил?..
– Сработало? – спросил Нармаил.
– Я не знаю, – пробормотал наставник.
– Но ведь должно было?
– Не знаю…
– А как понять, что сработало?
– Да не знаю я!
«Малая жертва» – вдруг отчетливо услышала Сая.
На миг ей показалось, что это наставник, но нет – он вместе с учителем яростно спорил о чем-то. Девочка через силу огляделась – больше в комнате не было никого.
«Малая жертва» – прозвучало настойчивей.
– Жертва? – прошептала Сая.
Наставник удивленно обернулся к ней.
«Малая жертва!» – словно обрадовавшись, что его услышали, зачастил некто; голос у него был низкий, приятный. – Без жертв руны мертвы!»
И чудо! – боль отступила, но стоило только голосу умолкнуть, накатила вновь. Измученная Сайарадил, испугавшись, что удивительные слова исчезнут из ее памяти, стала повторять:
– Без жертв руны мертвы… Последнюю ты начерти своей кровью, что платою будет… Иначе могуществу не пробудиться!
– Это не твои слова, – пробормотал наставник, но Сая уже была без сознания.
– Кровавый ритуал! – ахнул Нармаил. – Ты же не собираешься…
– Всего лишь капля крови, – отмахнулся наставник, ища глазами нож.
– Это безумие, – повторил учитель.
Когда Айне Анарду позволили войти, Сайарадил спала. Она все еще была бледна, но щеки потеплели, а багряный отек на ладонях спал. Айне выдохнул с облегчением. Залечить волдыри ему было по силам.
***
– Сайарадил!
Сая резко открыла глаза. Она стояла, окруженная клубами белого тумана. «Опять!» – простонала Сая и, желая поскорее прервать ненавистный кошмар, рванулась вперед, выставив руки перед собой. Шаг, второй, еще один – бег продолжался, но вокруг была лишь туманная пустота.
– Сайарадил!
Сая остановилась и завертелась на месте, растопырив руки в поисках Саркофага, но вокруг не было ничего, кроме тумана.
– Кто здесь? – выкрикнула она; голос прозвучал глухо.
– Не стоит бояться, – ответили ей.
Сая перестала оглядываться; она поняла наконец, что голос звучит у нее в голове.
«Кто ты?» – подумала она.
– Лишь тень прежнего себя, – голос прекрасно слышал ее мысли.
– Ты – это он? Ты Ксайгал? – спросила Сая вслух, потому что говорить про себя было страшнее.
– Не произноси этого имени! – попросил голос. - Иначе он услышит.
– Кто?
– Носящий имя.
– А кто тогда ты?
– Ты знаешь.
Туманные завихрения сложились в рисунок: моложавое лицо в обрамлении коротко стриженных волос. Сая видела его совсем недавно, поэтому узнала сразу же.
– Так это ты нашептал мне про обряд моах? – догадалась она.
– Я, – не стал отпираться голос.
– Почему ты не покажешься?
– Потому что меня больше нет, – в голосе послышалась тоска. – Его ты видела лишь потому, что вы – одна кровь. Он даже мог являться тебе во снах…
– Я хочу проснуться!
– Ты не спишь.
– Тогда умерла?
– Почти.
– И где я?
– Это пустота между мирами.
– Какая еще пустота?
– Междумирье – пространство между миром живых и миром мертвых.
– А ты почему здесь?
– Потому что я умер.
– Тогда какая между нами разница?
Ей послышался смешок.
– Разница в том, что тебя есть кому спасать. Выжившие возвращаются к жизни, не запоминая это место, а мертвые идут дальше. Лишь мы заперты здесь навечно.
– Кто это – мы?
– Ты знаешь.
В тумане один за другим всплыло еще три лица. Сайарадил отвернулась, делая, вид, что не замечает их.
– Если вы умерли, почему не можете просто уйти?
– Потому что не все из нас этого хотят.
– Чего же хотят остальные?
– Вернуться назад.
– А ты?
– Идти дальше. Но я не могут уйти один, потому что моя сила – единственное, что не дает им вырваться в ваш мир, – в голосе послышалась глухая тоска.
– Почему ты рассказываешь мне все это?
– В тебе течет кровь одного из нас. Ты – последняя, Сайарадил Вэй, потомок Ксайгала! Именно тебя я ждал все это время.
– Чего же ты хочешь от меня? – прошептала Сая со страхом.
– Хочу, чтобы мы стали союзниками! У тебя все равно нет выбора – ты уже отмечена знаками жертвы. Если не уничтожишь перепутье, то умрешь.
– Уничтожу что? –
