нежели представлялось Чарльзу. Здесь хватило места и нескольким болванам, на которых пылились платья, давно вышедшие из моды. У стенки поднимались полки, большей частью пустые. На некоторых высились коробки и тюки самого затрапезного вида. Пол под ногами скрипел и прогибался, и не отпускало ощущение, что лавка брошена. Или вот-вот будет брошена.
– Сюда, сюда. – Тип поманил Чарльза на узкую лестницу. – Вниз.
Стало как-то не по себе. И здравый смысл подсказал, что там, внизу, вполне возможно ждет не обещанная баба – на кой она вообще Чарльзу сдалась? – а десяток молодчиков, решивших, что им золотишко нужнее, чем Чарльзу. А он сам по себе идиот.
– Идем. Мамой клянусь, что все взаправду! Да чтоб мне провалиться! Если знаешь, то старый Мэтти – человек честный. Он никогда врать не станет. – Уродец говорил громко и быстро. И фонарь в его руке покачивался, выпуская длинные тени, что ложились на лестницу. – Старый Мэтти был портным! Хорошим портным! В прежнее время для самого Мастера шил! Да, было время…
Снизу потянуло такой вонью, что даже фильтры не помогли.
– А потом что? Потом явились эти… и все… не ценят умелого человека, не ценят… тут вот ценили. Держали… обращались вежливо. Уважительно. Да что за наказание… только приживешься, обзаведешься знакомствами полезными, и нате-здрасьте… Без полезных знакомств человеку никак не можно…
Бормотание доносились откуда-то снизу.
Чарльз спускался.
Грязные ступени.
Грязные стены. И ощущение, что идет он куда-то совсем даже не в подвал. Не только в подвал.
– А они все перевернули… разорили… оставили без медяшки последней. И говорят, мол, радуйся, что живой! А старый Мэтти радуется… радуется… так радуется, чтоб вам, иродам, икалось до самого последнего дня… Старый Мэтти свое дело знает.
Спуск завершился. Точнее, он продолжался: лестница, как успел заметить Чарльз, делала поворот и уходила куда-то еще ниже, в катакомбы.
Интересно.
И надо будет спросить у Эдди. Не то чтобы катакомбы так уж привлекали, но если вдруг придется уходить, надо иметь хотя бы представление о том, куда.
Чарльз положил руки на револьверы.
– Ах, не стоит беспокойства, – замахал старый Мэтти, и фонарь в руке его закачался. – Туточки она. Сидит. Тихая. Я ей так и сказал: сиди тихо, а то хуже будет!
Он погрозил кулаком грязной двери, которая по цвету почти сроднилась с камнем. И вновь протянул руку.
– Баба хорошая! Вот чтоб мне провалиться.
И Чарльз протянул еще монету.
– Сколько за всю? – спросил он.
– Чего? – Уродец моргнул озадаченно.
– Ты ведь уходишь, верно? – Чарльз осмотрелся. К сожалению, дверь была плотной и разглядеть, что там за ней, не представлялось возможным. – Отсюда и вообще из города.
Голова уродца дернулась.
– Хороший портной везде найдет клиентов, но на обустройство нужны деньги, не так ли? Откуда она взялась?
– Кто? – Белесые ресницы в темноте поблескивали.
– Баба. То есть женщина.
– Так… пришла. – Он махнул рукой: – Оттудова.
– Катакомбы?
– Подземелья, – поправил старый Мэтти и губы облизал. – Там… в прежние времена…
– Не все пути открыты хорошим людям, верно? Бывает, что им приходится искать обходные?
Мэтти осторожно кивнул.
– И ты иногда приходил на помощь. Не подумай, я только рад. Всегда, понимаешь, приятно встретить человека, неравнодушного к бедам других.
Чарльз старался говорить мягко, спокойно.
– Я в городе не так давно, но уже понял, что здесь стало… сложно. В том числе и хорошим людям.
– Все ушли, – пожаловался старый Мэтти. – Все! Те, кто прежде жаловал… те, кто приносил товар… приходил за товаром! Никого не осталось. Беда, беда… разорение.
– Сочувствую. Так, расскажи об этой… гостье. Ты ведь не желал ей вреда.
– Я ее не трогал! – Старый Мэтти замахал рукой. – Не трогал! Я вон… подобрал, обогрел… накормил. Платье дал! У меня хорошие платья! Лучше старого Мэтти никто не сошьет.
– Верю. Так… сколько ей лет?
– А я откудова знаю? Сидит вон… – Мэтти достал ключ. – Забирай… я же ж…
В выпуклых глазах заблестели слезы.
– Все отняли… пришли, сказали, что лицензии нету… что я промышляю запретной торговлей… штраф плати. Или пойдешь… в лаборатории пойдешь.
Он горестно всхлипнул.
И ключ таки сунул в руки Чарльза.
Тот вошел в замок с тихим скрежетом, но повернулся легко, показывая, что за замком, да и за комнатушкой этой, следили. Некогда в ней, вероятно, хранились вещи не совсем законные. Ныне же от них осталась пара сундуков, подернутых пылью, и грязное одеяло, на котором, сжавшись в комок, сидела девушка.
Совершенно незнакомая.
Молоденькая.
Она вытянула руки, пытаясь защититься от Чарльза, и меж пальцев блеснула слабая искра.
– Прекрати, – сказал Чарльз. – А то найдут.
– Я…
– Никто тебя не обидит. Сколько? – Это он спросил уже у Мэтти, который переминался сзади. И, сняв с пояса кошель, протянул. – Хватит?
Отказываться Мэтти не стал, схватил кошель обеими руками и закивал.
– Благодарен, добрый господин. Благодарен…
– Погоди. – Чарльз пытался понять, что ему делать дальше. И с девицей, и с лавкой этой. – Знаешь, что там внизу?
– Так…
– Подземелья, – одновременно ответили Мэтти и девица, которая сумела-таки справиться с Силой. И хорошо, что-то подсказывало: коль взялись за магов, то и за магию тоже. А стало быть, проявления Силы будут отслеживаться. Чарльз лишь надеялся, что они находятся достаточно глубоко, чтобы слабый этот выплеск рассеялся и не потревожил сторожевые заклятья.
– Это я понял. Как далеко они простираются?
– Так… весь город.
– И ниже, – добавила девица, вытирая рукавом лицо. Она как-то вдруг успокоилась и даже сумела унять дрожь. – Отец говорил, что они соединяются с древними шахтами подземников. И есть легенда, что по ним можно уже дойти до самых Драконьих гор, не выходя на поверхность.
– Байка.
– Нет! – Девица выпалила это довольно громко. – Мой отец архивариус!
Надо же, даже архивариус у них есть. Хотя чему удивляться-то. Если банк имелся, то почему бы не быть и архиву с архивариусом?
– Был. – Девица всхлипнула и губы ее задрожали. – Он… они… они его…
– Сволочи! – поддержал ее старый Мэтти.
А Чарльз согласился.
Девица же вытерла слезы рукавом.
– Я… я прошла… папа был прав… я сумела… ходы есть везде и…
– Карта есть?
Сомнительно, чтобы Чарльзу настолько повезло. Но девица покачала головой.
– Я по памяти, но… папа говорил, что он хочет составить полную карту. Составлял… искал… всякие планы и еще с подземниками дело имел… и… – Слезы все-таки посыпались из глаз.
– Я только ближайших окрестностей план имею, – сказал Мэтти. – Надо?
– Надо, – согласился Чарльз и протянул руку девице. – Идем. Не думаю, что есть смысл и дальше торчать тут.
Она поднялась, но в последний момент спохватилась, насупилась и уставилась на Чарльза с немалым
