– Опять ничего не жрешь? – Мика сбросила тяжелое верхнее платье, облегченно выдохнула и в исподней сорочке забралась с ногами в кресло напротив.
Если заменить шик и блеск помещения на каменные стены, окно сузить до бойницы, а вместо шикарной кровати, где трое могут вольно спать и никогда не касаться друг друга, поставить две узкие койки, то можно представить, что мы снова в Железной академии.
Подруга закурила и блаженно прикрыла глаза. Длинный мундштук из мира Дерева дивным образом обещал очищение сигаретного дыма от тяжелых примесей и вредных смол. Я хмыкнула, но от протянутого портсигара отказалась – хватит уж, набаловалась в академии.
– Некогда жрать, дела государственные на завтрак, обед и ужин, – ответила с набитым ртом. – И к тебе я тоже по делу.
– Ну понятно, что не отдыхать, – усмехнулась она, выдыхая шоколадный дым. – Как там – до свадьбы ни-ни?
Я демонстративно закатила глаза. Родительница перед первым курсом в Железной академии выела мне все мозги на тему девичьей невинности, и ее стоимости на рынке мужского внимания. Как будто в мире победившего матриархата это имело какое-то значение. А когда последний раз она опять завела эту пластинку, пытаясь как-то выведать у меня «того этого» я уже или не «того этого», я честно сказала, что вообще подумываю заняться интимной революции. Как только коронуюсь, легализую однополые браки, если она не прекратит залезать в мое личное пространство. Матриарха проняло.
– Не вспоминай, меня от этих целомудренных лекций до сих пор передергивает. И я бы честное слово посидела бы подольше, точнее, пришла бы пораньше, и просто так, если бы не этот гребанный, мать его, отбор.
– Что, шоу уродов не задалось? – хмыкнула Мика.
Вместо ответа я вынула из-за пазухи завтрашние газеты и протянула подруге. У той глаза на лоб полезли.
– Это кто это такой бессмертный?
– Виконт Навал.
– Ааа… кровь у мужика не течет, да? – хищно оскалилась Мика.
– Руки чешутся проверить, но сама понимаешь, так просто ему кишки вынуть никто не даст.
– Не даст, – грустно согласилась Мика. – Подчистить?
– Успеешь? – с сомнением спросила я.
– Пф! Обижаешь!
Подруга потянулась и дернула за толстую золотую веревку с бахромушкой на конце. Меньше чем через минуту в комнату вежливо постучал и после дозволения вошел совершенно неприметный мужчина средних лет.
– Майкл, будь любезен, позаботься об этом, – газеты подлетели к мужчине. –Аккуратно.
– Будет сделано, – сипло ответил продавец кошмаров и, кивнув, удалился.
Часов в комнате не было, но по внутренним ощущениям время перевалило за три ночи. Я уже набрала в грудь воздуха для едкого описания отобранных женихов, как Мика посерьезнела:
– А у меня для тебя тоже есть кое-что.
Пришлось с шумом выдохнуть:
– Видимо, поделиться красочным описанием отбора сегодня не получится, – помрачнела я, предвкушая какую-нибудь жалобу на моих же зажравшихся чиновников.
– Увы.
Подруга встала и, зажав мундштук зубами, начала рыться в одном из ящиков комода.
– Ты меня интригуешь и пугаешь, – заявила я, отставляя бокал с шампанским.
– А пугаться на самом деле есть чего, – Мика, наконец, отыскала, что хотела, и кинула это мне.
– Кошелек? – не поняла я, рассматривая небольшой кожаный мешочек.
– Его содержимое.
Я развязала шнурок и заглянула внутрь. В слабом освещении комнаты тускло сверкнули монеты.
– И? – не поняла я.
– Ну ты достань да сама мне скажи, – Мика уселась обратно и принялась прикуривать новую сигарету.
Я же, все еще не до конца понимая, на что намекает подруга, вытащила одну монетку. Золотой кругляшок был совершенно новенький, как будто только что из-под печатного станка. Я смотрела на монетку и чувствовала, как у меня медленно отвисает челюсть.
– И много таких? – я посмотрела в сосредоточенное лицо подруги.
– Не очень. Раз в пару недель.
– Кто-то конкретный?
– В том-то и дело, что нет! И ты посмотри, они ведь все такие! Полный набор!
Я порылась в кошельке, чтобы убедиться, что Мика права: здесь полный набор всех возможных номиналов государственной валюты и все, как одна, фальшивые. Проблема была только в том, что подделку мог бы отличить только маг с достаточно высоким даром, а, значит, практически никто из жителей мира Железа.
– Я возьму это с собой, – несколько монет из кошелька перекочевали ко мне во внутренний карман куртки, – а ты пока сделай вид, что ничего не происходит.
– Это вредит бизнесу, знаешь ли.
– Бизнесу повредит, если не найти ту скотину, что накачивает экономику этим дерьмом. Ты, конечно, не платишь налогов, но, если у меня в казне такие фантики займут хотя бы десятую долю процента, эффектом домино накроет всех.
Микаэлла прищурилась. На этот раз подруга не смеялась, она смотрела на меня сосредоточенно, зло, возмущенно. Мы хоть и были повязаны, но занимали разные стороны баррикад, и иногда это действительно все осложняло.
– Я не могу принимать такие монеты. Я не расплачусь с Повелительницей, а ты знаешь, что происходит с теми хозяевами, кто пытается обдурить Иштар.
– Знаю. Поэтому прошу тебя только сделать вид, что ничего не происходит. Расходы я покрою.
– Нет гарантий, что это не всплывет где-то в другом месте.
– В любом другом месте проще отследить движение денежных средств, чем в твоем Веселом квартале, не находишь?
Микаэлла недовольно цокнула и нехотя согласилась.
– Хо-ро-шо.
– И дай знать, если эти монетки станут появляться чаще, чем раз в две недели.
– Всенепременно, – оскалилась подруга.
Вот ведь зашла на огонек пропустить стаканчик, а!
Привет, мои любимые читатели! Нравится история? Не забывайте добавить ее в библиотеку и подписаться на меня. Чтобы мы вместе путешествовали по Орихалковым мирам!
Глава 16
В тупике нас ждала паровозка. Но уже не самодельный дребезжащий экипаж, а новенькая и модная, оборудованная по последнему слову техники. Правда, в основном это значило, что в пассажирской кабине есть хоть какая-то звукоизоляция, а на ухабах не так уж и сильно будет трясти, но это не важно. Микаэлла позаботилась о моем комфортном возвращении во дворец, за что я ей была бесконечно благодарна.
После надушенного Веселого квартала смрад переулка был омерзителен до рвоты. Я старалась не дышать, обещая себе положить в схрон повязку на лицо. Внезапно шедший рядом Вальтер молча протянул мне свой платок. Беленький, накрахмаленный, с какой-то вышивкой. Я отрицательно покачала головой – мы, конечно, идем по промышленной подворотне посреди ночи, но это не значит, что у нас настолько близкие отношения, чтобы я принимала личные вещи.
Впрочем, идти все равно было недалеко, а внутри паровозки приятно благоухали какие-то диковинные цветы. Не иначе как импорт с мира Дерева. Вальтер ехал с выражением такой непередаваемой брезгливости на лице, что было смешно. Но думала я не о высокоморальном маге, а о фальшивых монетах. Погружения в свои мысли я складывала и раскладывала нож-бабочку.
Складывала и раскладывала.
В моем мире практически нет магов, а уж магов высокого уровня можно пересчитать по пальцам рук, где Кирион и ректор Железной академии занимали бы сразу три позиции.
Старый-старый нож с отполированными половинками рукояти и щербатым лезвием изредка бликовал в свете редких фонарей.
Привычными, отточенными до слепого, движениями я складывала и раскладывала бабочку.
Складывала и раскладывала.
Всех пребывающих в мир Железа магов аккуратно записывают прямо после перехода через портальную арку, а потом люди брата очень внимательно за ними следят. Если бы кто-то из них задержался или бы начал заниматься какой-то активной магической деятельностью, это бы сразу заметили. Ещё моя прапрабабка снабдила службы внутренней безопасности артефактами тонкой настройки, чтобы присматривать за оппозицией, так любящей поднимать на стяги девизы в духе "магия доступна каждому!"
