— Всё хорошо? — спросил он, входя. — Вас не укачало?
Она пожала плечами.
— Надоели шум и толкотня.
Даже сквозь раскрытое окно слышались пронзительные голоса дудок, аплодисменты, гомон и взрывы хохота.
Ди Ронн согласился, что атмосферу на палубе трудно назвать романтической. Звонком вызвал стюарда, велел подать в каюту вина и фруктов, а затем поднял тост:
— За наш маленький юбилей!
Эльга изобразила недоумение.
— Пришло время исполнять обещания, милая эра Муар.
Ди Ронн положил перед ней знакомую бархатную коробочку.
Эльга раскрыла её: к серьгам добавился симпатичный кулон.
— Как мало мы отличаемся от животных и птиц, — заметила она. — Тропические попугаи дарят своим избранницам цветы и кусочки фруктов. Самец сойки угощает подругу ягодами, насекомыми или лягушками, причём отлично знает, что ей больше по вкусу. У чаек ещё интереснее. Кавалер подносит даме сердца камешек, но она отвергает подарок. Тогда самец делает вторую попытку. Таков их птичий ритуал. К сожалению, в журнале, где я об этом читала, не сказано, всегда ли дама благосклонна к настойчивому ухажёру.
Эльга закрыла коробочку и вернула сторрианину.
— Я обещала принять ваш подарок на десятом свидании, эр ди Ронн, а сегодня у нас одиннадцатое.
На его попытки возразить она перечислила все их встречи по порядку с указанием мест и дат.
— Да-да, не удивляйтесь, я вела список.
— Хотите начать отсчёт заново? Ещё десять свиданий? — тон ди Ронна был нарочито шутливым, но рука на столе сжалась в кулак.
— Зачем же?
Эльга коротко дотронулась до его напряжённых костяшек и поразилась контрасту: на прохладной мужской коже подушечки её пальцев горели, словно нагретые о чайник с кипятком. Казалось, у ди Ронна должны остаться ожоги.
— Я буду с радостью носить эти камни, если вы сознаетесь в своём маленьком обмане, — сказала она.
Взяла с полки у стены сумочку и достала открытку с видом энтомологического музея на Шаткамер-страда.
— Вы купили её в Сётстаде, в гостинице «Золотой лев». Тут на обратной стороне сувенирный штемпель, довольно заметный, видите? — Эльга протянула ему открытку, демонстрируя символический контур львиной головы, оттиснутый красными чернилами в углу для марок. — Поверьте, эр ди Ронн, я всё понимаю. Вам не до глупостей, у вас дела. Но привезти мне подарок было вашей затеей. Так признайте, что на той стороне вам было просто не до меня, скажите, что забыли, и оставим это. Иначе я решу, что не могу полагаться не только на вашу память, но и на вашу порядочность…
До этого момента ди Ронн слушал молча, только его лицо всё больше твердело и темнело. На последних словах он вскочил.
— Хватит, Мориса! Даже у моего терпения есть предел! И я чертовски к нему близок...
— Вы мне угрожаете, эр ди Ронн?
Эльга плавно поднялась. В тесной каютке довольно было полушага, чтобы оказаться лицом к лицу. Она положила руку ди Ронну на грудь и, запрокинув голову, посмотрела в грозовые от гнева глаза. Сердце под тонкой шерстью спортивного пиджака, под её ладонью, билось так сильно, будто хотело вырваться наружу. Сторрианин явно с трудом сдерживал себя. Но страшно Эльге не было.
Он взглянул на её руку, скривил рот.
— Я помню о свойствах вашего кольца, Мориса.
Сегодня её перстень выглядел скромно — аметист в серебре, под стать сиреневому с белым костюму.
— А если бы его не было? — спросила Эльга.
— Снимите, и посмотрим.
— Воздержусь.
Ди Ронн заиграл желваками.
— Вы сейчас дважды оскорбили меня, Мориса.
— Трижды. Забыли? Я назвала вас лжецом. А ещё я помню, как вы вели себя при нашем знакомстве у эры Либле.
Несколько секунд они прожигали друг друга взглядами.
— Ладно, — произнёс сторрианин, успокаиваясь. — Я знал, с кем имею дело.
— И с кем же?
Она готова была услышать самые обидные слова. Такие, что нельзя простить. После которых всё закончится — сразу и навсегда.
Видимо, ди Ронн тоже это понимал. Он медленно отвёл её руку.
— Вы наводите справки о своих клиентах, не так ли? — ушёл от ответа.
— Вы не мой клиент.
— Что, если я захочу им стать?
— Я буду разочарована.
— Вот как… — кажется, такого он не ожидал. — Зачем же вы занимаетесь этой… коммерцией?
— А вы как думаете?
Он покачал головой.
— Вы могли бы держать конфетную лавку или кафе.
— Конфетных лавок много, а Мориса Муар одна.
— Вы тщеславны.
— А вы нет? Человек, который возродит мёртвые Врата, сделает то, что не удалось даже мелоранам.
Ди Ронн нахмурился.
— Знаете… здесь душно. Пойду на воздух.
Сбежал — уколов напоследок.
Не будь они заперты посреди воды, сел бы в такси и умчался прочь. Или, подчиняясь воспитанию, прежде отправил домой спутницу?.. В вечное изгнание — как прокажённую.
Эльга убрала футляр с серьгами в сумочку, вытянулась на диване и закрыла глаза.
Горько было сознавать, что с женщиной он ищет не любви, не внутренней близости, а одних плотских удовольствий.
А на что она рассчитывала? Что он особенный, один на сотню тысяч? Это в пятнадцать можно верить, что встретила кого-то из ряда вон. Нет, Рикард ди Ронн такой же, как те, кому эра Муар продавала свои сласти. Как все мужчины.
Но из всех ей нужен именно этот...
Пароходик сделал разворот и двинулся в обратный путь. Солнце опять светило в окно, дневной зной раскалил переборки, и в каюте действительно стало душно. Эльга вышла на палубу и встала у перил. Купаясь в солнце и ветре, она бездумно смотрела на зелёные берега, пока синева небес не поблёкла и не заалела предчувствием заката.
Кто-то остановился рядом, но она не повернула головы.
Тогда её взяли под руку.
— Идёмте ужинать, Мориса.
На этот раз обошлось без танцев. Играли, сменяя друг друга, скрипач и флейтист. На столах была жареная свинина с картофельно-сырным пюре, и то и другое явно разогретое. Гости устали и разомлели, разговоры велись негромкие, только у противоположного борта без конца смеялась красивая брюнетка в белом.
Ди Ронн смотрел на бегущую за кормой воду.
— Всё ещё сердитесь на меня, Рикард? — спросила Эльга.
— Почему вы так решили?
— У вас отсутствующий взгляд.
— Неделя была тяжёлой. У нас на носу испытания, а тут как назло, посыпались неприятности... В общем, обычная нервотрёпка, — он пожал плечами и сделал глоток вина. — Вы правы, я закрутился, всё из головы вылетело. Но решил, что буду выглядеть меньшим идиотом, если достану хотя бы открытку.
Секунду Эльга раздумывала, какой вопрос задать следующим, пока ди Ронн расслаблен и склонен к откровенности, и решила, что ревность подождёт.
— Вы сказали — испытания? Неужели Врата готовы?
Этого не могло быть, но Мориса Муар не настолько осведомлена, а значит, вправе выказать радостное волнение.
— Нет, что вы, — ди Ронн улыбнулся. — Там ещё непочатый край работы. Пока речь об испытаниях энергетического элемента, вернее его страль-структуры. Мы нарастили достаточно прагмы, чтобы создать питательную среду для внедрения энергетического элемента. Он успешно прижился и недавно достиг рабочего состояния. Как следствие, восстановилась базовая страль-структура. Мы хотим синхронизировать систему и проверить отклик на разных уровнях, от имманентной когеренции до первичного резонанса…
Эльга слушала, затаив дыхание. Обычно ди Ронн избегал разговоров о работе — и сейчас вдруг оборвал себя:
— Простите, увлёкся. Эти подробности вам неинтересны.
— Вы правы, — Эльга отвернулась. — Что может занимать женщину, кроме нарядов, украшений и сплетен?
Ди Ронн хмыкнул.
— Обиделись? Ладно! Хотите побывать на испытании? У меня есть право пригласить личного гостя. Заодно проведу вам экскурсию.
— Очень хочу! — выпалила Эльга, пока он не передумал.
— Уверены, что не заскучаете? — ди Ронн развеселился. — Поверьте, во Вратах не больше романтики, чем в вашем колечке, а работа настоящего страль-оператора — это пот и кровь.
