его добыча. Доказательство тому — клеймо на моём запястье. Он холодный, сильный, пугающий… А я… слишком маленькая, слишком слабая.
— Будь осторожна и не доставляй мне проблем, — говорит демон.
— Я всегда осторожна.
— Да? Иди сюда, кое-что скажу, — он поднимает пальцем с острым ногтем.
— Зачем?
— Надо.
Подойти? Или нет?
Нахмурившись, я всё-таки шагаю навстречу. А Клоинфарн вдруг щёлкает меня пальцем по носу.
— Ай! — я отшатываюсь. — За что?!
— Вот. Ни капли осторожности! — ухмыляется демон. — Что и следовало доказать.
— Ты злой!
— О том тебе и твержу. Постарайся поменьше доверять окружающим, Адель. И не болтай обо мне, а то придётся забрать тебя раньше времени. Ты же не хочешь расти вдали от родителей? Не хочешь, чтобы я навредил им за россказни обо мне?
— Нет.
— Тогда будь послушным кроликом. И не вздумай в кого-нибудь влюбиться. Запомни, ты вся принадлежишь мне.
— Ещё чего, — бурчу я.
Ухмыльнувшись, демон протягивает руку, словно хочет провести ею по моей голове, но в последний момент передумывает.
Отойдя на пару шагов, он с хлопком материализует перепончатые крылья. Взмахнув ими, обдаёт меня волной воздуха и поднимается над зелёными кронами.
Я смотрю ему вслед, испытывая странные эмоции — кипящую смесь из возмущения, досады и печали. Но вот, демон исчезает в небесах, и странные эмоции отступают, будто наваждение.
Я встряхиваю головой. Ну и дела…
Мой кролик тоже словно просыпается ото сна. Непонятно почему, но когда демон рядом — мне не оторвать от него взгляда. Но вот его нет, и я могу здраво мыслить.
Разум подсказывает, что мне стоит держаться от “суженого” подальше. Я совершенно точно не хочу быть “инструментом” этого грубияна! Влюбляться запретил — ещё чего! Принадлежу ему — как же! Сам-то без сердца! Жуткий… даже исполин его испугался.
Но тут поток мыслей прерывает мой внутренний зверь, он встревоженно водит ушами призывая прислушаться. До меня долетает приглушённый хруст веток. Кто-то бежит через лес в мою сторону!
Это родители?!
…а если нет?
Если снова монстры?!
На всякий случай я отступаю, прячась за деревьями. Присев, прижимаюсь боком к шершавому стволу.
“Уууууу”, — взметается в воздух протяжный звериный вой. А затем на поляну выскакивает взмыленный волк с разноцветными глазами. Рыжая шерсть всклокочена, чёрный нос шумно втягивает воздух.
Узнавание приходит вспышкой. Это же главный инквизитор Руанда!
— Ри! — я выскакиваю из-за деревьев.
Волк поворачивает ко мне крупную голову, а потом начинает обращаться в человека. Чёрные когти втягиваются в пальцы, череп меняет форму, тело выпрямляется в полный рост. Одежда появляется мгновенно — чёрная военная форма с серебренным гербом в виде оскаленной морды зверя. И вот на поляне уже стоит суровый инквизитор Руанда. В его руке материализуется кристалл связи.
— Здесь Адель! — говорит он в него, не сводя с меня разноцветных глаз.
Под взглядом инквизитора я чувствую себя неловко. Я такая грязная, в рваном платье, с разбитыми руками. Не принцесса, а оборванка!
— А где папа?! — Волнуюсь я, не спеша приближаться. Теперь то я научилась осторожности. В этом лесу что угодно может привидеться.
— Скоро будет здесь, — отвечает Ри.
Он говорит правду, потому что всего через пару мгновений из-за деревьев появляется целая стая волков. Впереди два крупных — чёрный и серебряный, а за ними следуют ещё пятеро — размером поменьше.
Я задерживаю дыхание. Сердце сжимается от радости, а потом начинает колотиться так быстро, что, кажется, будто сейчас выскочит из груди.
Это оборотни! Некоторых я узнаю, других нет. Но главное, здесь папа!
Это точно не ложное видение! Всё взаправду!
— Папа! — я кидаюсь навстречу серебренному волку, и вдруг поскальзываюсь на мокрой траве. Но он успевает обернуться в человека и поймать меня.
— Девочка моя, — папа обнимает крепко-крепко, — с тобой всё хорошо?! Где Ири?!
— Они… они… — я пытаюсь выговорить, но лёгкие сжимает спазм. Внутри будто прорывает плотину, и все невыплаканные слёзы вдруг находят дорогу к глазам. Я утыкаюсь папе в плечо, пытаясь сдержать рыдания, но они вырываются против моей воли.
— Всё хорошо, маленькая, я с тобой, — папа укачивает меня, как в детстве. А моё сердце рвётся на части. Оказывается, я так скучала! И счастлива, что он здесь! Худшее позади!
Краем затуманенного слезами взгляда я вижу, что чёрный волк уже обернулся в высокого, темноволосого мужчину. Это дядя Алан. Он уже нашёл вход в пещеру и без моих подсказок.
— О боги, ты совсем исхудала. Мы с мамой чуть с ума не сошли, — папа прижимает меня к себе как бесценное сокровище. Он и сам выглядит словно после затяжной болезни, на щеках появилась колючая щетина, под глазами залегли круги.
Держа меня на руках, папа идёт в пещеру.
В тёмном гроте развернулся настоящий полевой госпиталь! Оборотни обернулись людьми и распределились между пациентами.
Роксану поят пахучими лекарствами. Корвину обрабатывают рану на руке. Дядя Алан отдаёт приказы с таким суровым лицом, будто готов кого-нибудь загрызть! Нам передают Ири.
Ей забинтовали ушко, и это выглядит так уморительно, что я, наконец, перестаю лить слёзы, и улыбаюсь. Сестричка фыркает от радости, тут же находя место в объятиях папы.
Корвин и Роксана не приходят в себя, и я спрашиваю у папы:
— С ними всё будет хорошо?
— Конечно. Завтра уже будут как новенькие.
Спустя десяток минут к пещере прибывает оборотень-рысь. Обернувшись, она оказывается тётей Викторией, мамой Корвина. Я узнаю её по ярким лазурным глазам, таким же как у принца, и по тёмным волнистым волосам.
Взволнованно опустившись на колени рядом с сыном, она вытягивает над ним руки и шепчет заклинание, похожее на дивную песню. Её ладони обволакивает белый свет, и на меня вдруг накатывает такое спокойствие, будто душу обернули в тёплое одеяло.
— Белая магия, — благоговейно шепчет оборотень врачеватель.
Прижавшись к папе, я прикрываю глаза. Сверху на мне сидит Ири. Меня окружает пряный аромат морозной клюквы — папин запах, и лесной земляники — запах сестры. Теперь всё хорошо! Наконец-то всё закончилось…
— А где мама? — спрашиваю я.
— Скоро её увидишь, — шепчет папа, поцеловав макушку.
— Папа. Это я виновата… Я не проследила за Ири…
— Малышка, это не так! Ты ни в чём не виновата. Это мне не стоило оставлять вас одних. А ты справилась на все сто морковок!
— Я люблю тебя! И маму тоже.
— И я тебя, маленькая. И мама вас очень любит! А теперь отдохни. Скоро будем дома.
Прежде чем отправиться в сторону дома, Виктория подходит к каждому из детей, исцеляя своей солнечной уютной магией. Корвина и Роксану
