не могу с собой поделать. Он вздрагивает, закрывая глаза, и я словно прикована. Я хочу продолжать изучать его, продолжать прикасаться к нему. Я знаю, что это незнакомец. Просто в данный момент мне все равно.
Я провожу кончиками пальцев вверх по бицепсу, а затем по плечу. Он прижимается ко мне так близко, что я чувствую все тело напротив своего и слышу возбужденное хриплое учащающееся дыхание. Ему нравятся мои прикосновения. Я могу сказать это по тому, как он реагирует, и по тому, как некоторые части его тела напрягаются у меня на животе. Он прижимается ко мне совершенно голый, и я только сейчас замечаю это… и то, что я топлесс, моя туника забыта где-то в спешке, когда мы искали дерево. Моя грудь прижата к нему, и я чувствую каждый его вздох.
Я никогда не была так близка с другим человеком, особенно с незнакомцем. У меня были парни, но никогда не было подходящего момента, чтобы зайти слишком далеко. Или мне просто не так этого хотелось. Я никогда не была почти голой, когда ко мне прижимался другой парень, и никогда такого размера, как этот.
Это… захватывает дух.
Я глубоко вдыхаю, и мои соски касаются его груди. Они немедленно твердеют, и я чувствую, как сильный прилив желания проносится по мне. Я не из тех девушек, которые трутся о парня голышом в джунглях, но, похоже, сегодня я такая. Я ничего не могу с собой поделать. Я ахаю и подаюсь вперед, снова прижимаясь к нему, просто чтобы ощутить это.
Он издает низкий горловой стон. Рука К'тара тянется к моим волосам, и он хватает их в пригоршню, откидывая мою голову назад и обнажая шею. Я всхлипываю, ожидая, что он поцелует меня, но все, что он делает, это наклоняется и глубоко вдыхает, как будто только сейчас впервые ощущает мой запах.
Меня никогда раньше не обнюхивал парень. Я никогда не думала, что такая мелочь может быть настолько эротичной, но когда его нос касается жилок на моей шее, и он вдыхает? Если бы у меня были трусики, они бы промокли. Я хочу, чтобы он поцеловал меня. Я хочу знать, каково это — быть одержимой таким большим, первобытным парнем. Я вообще не понимала, что это мое, но на этой планете все по-другому. И я очень, очень хочу, чтобы он поцеловал меня.
Я протягиваю руку и глажу его подбородок, наклоняясь ко рту. Это молчаливая просьба о поцелуе, но все, что он делает, это снова трется лицом о мою шею. Его люди не умеют целоваться? Но это не может быть правдой — я видела, как Лиз и ее приятель Раахош украдкой целовались, когда думали, что никто не видит. Может быть, он просто не хочет меня целовать?
Хотя это тоже не может быть правдой. Я чувствую, насколько сильно он возбужден. Его член — сгусток тепла, упирающийся мне в живот. Его руки блуждают по моим плечам и ласкают волосы, и я слышу его тяжелое дыхание у своего уха. Он увлечен мной так же, как и я. Черт возьми, парень практически мурлычет.
Мурлычет? Я замираю. Ни за что.
К'тар поднимает на меня взгляд, в его глазах тепло, его сексуальный рот приоткрыт, когда он смотрит на меня. Боже, это что-то другое. Я вся дрожу, просто глядя на него. На самом деле, с каждым мгновением я дрожу все сильнее…
И тут я понимаю, что мурлычет не только он. Я тоже.
С ужасом я понимаю, что это значит. Когда нам отдавали наших вшей, племя рассказывало, что произойдет. Кхай выбирает тебе пару и находит отклик, когда вы рядом. Ваше тело жаждет этого человека, и вы невероятно возбуждены до такой степени, что не можете думать ни о чем другом, кроме секса с ним, и это продолжается до тех пор, пока кто-нибудь не забеременеет. Вероника и большой золотистый парень в лагере понравились друг другу, и он посмотрел на нее так, словно хотел проглотить.
Так же, как К'тар смотрит на меня прямо сейчас.
Я прижимаю руку к центру его груди. Конечно же, я чувствую, как у него в груди урчит и вибрирует его «песенка».
— Резонанс, — шепчу я. — Это может стать проблемой.
Глава 7
К’ТАР
Я удовлетворенно улыбаюсь, когда женщина находит отклик во мне. Теперь она понимает. Теперь она уступит, и мы спаримся. Мне нужно увести ее подальше, если поблизости есть каари, чтобы у нас было время отдаться резонансу и насладиться друг другом. Мне очень нравится эта мысль.
Л'Рен, — бормочу я, касаясь ее подбородка. — Пойдем. Мы должны убраться отсюда.
Она слегка качает головой, показывая, что не понимает. Я сдерживаю свое разочарование. Это не ее вина, что она не может понять моих слов. Откуда бы она ни была, ее народ говорил по-другому. Я действительно удивляюсь клану, который превращает людей в яйца, но, возможно, со временем она расскажет мне больше.
На данный момент все, что имеет значение — это ее безопасность.
— Мы должны идти, — снова говорю я, мои цвета переливаются в тон листьям ближайших деревьев. Через ветви лучший и безопасный способ вернуть мою пару домой.
Л'Рен ахает и прикасается к моей коже, очарованная цветами. Ее реакция удивляет. Неужели у нее нет собственного камуфляжа? Она остается такой же бледно-беловато-розовой, и это наполняет меня беспокойством — как она может защитить себя, если не может замаскироваться? Даже маленький З'рен меняет цвет, а он еще не умеет ползать.
— Вбр, — говорит она мне, снова похлопывая по груди. — Чрт.
Я не понимаю ее бессмысленных слов, но не могу отвлекаться на прикосновения.
— Мы должны подняться на деревья. Я приведу тебя к себе домой, где ты будешь в безопасности. Мой дом находится высоко в листве, за пределами того места, куда может дотянуться любая каари, и ветви защитят нас от небесного когтя. Здесь, на земле, мы уязвимы.
Она выглядит обеспокоенной.
— Н мгу пврить.
— Да, очень уязвимы. Подойди, — соглашаюсь я и указываю на ветви ближайшего дерева, — Ты должна быть в состоянии дотянуться до них своими маленькими ручками.
Я беспокоюсь, что у нее их всего две. Что, если она ослабит хватку одной рукой? Другая будет недостаточно сильной, чтобы выдержать вес.
Ответ прост — я должен нести ее.
Для члена клана Сильной Руки быть на руках — это глубокое унижение. Вот почему Н'дек отказывается покидать дом клана после потери ноги. Как только ты достигнешь возраста котенка, ожидается,
