class="p1"> Подумаю на досуге о том, что следует изменить во дворце. В частности, какими благами обеспечить наших слуг. Да и не только слуг. Крестьяне в соседней деревушке отдали почти все свои сбережения, поставив в драконьих скачках на проигравших. Вряд ли выручки с собранного осенью урожая хватит, чтобы залатать дыры в скромных семейных бюджетах. Ох уж этот Бенджамин, батюшкин прохвост!
Перевернулась на спину и обняла пуховую подушку в белоснежной наволочке с оборками.
Кстати, насчет Бенджамина. Может, поговорить с ним от лица принцессы? С ней он более благоразумен. Заставить его рассказать о себе всё начистоту. Кем является, откуда родом, что замышляет?
Я знала о нем совсем немного лишь потому, что прежде секретарь ничем не выделялся из числа остальных. Деловитый, сосредоточенный на вверенных ему документах, молчаливый. Οдаренный не по годам сирота, привезенный жалостливым королем из странствий. На удивление обученный письму и счету, неприхотливый, скромный. Хоть мы и были ровесниками, но Бенджамин никогда не интересовал меня, а я не интересовала его.
И сейчас с ним творилось что-то очень и очень странное. Будто ото сна векового пробудился и посчитал нужным восполнить прожитые в беспамятстве года.
Беджамин де Сайнтс… де Сайнтс. Если подумать, никогда не слышала о таком знатном роде. В книгах он не упоминался тоже. Почему я задумалась об этом только сейчас?
О-о-ох… От мыслей о нем начинает болеть гoлова. Самое время для принятия благоухающей пенной ванны! Все беспокойства в сторону. Позабочусь о себе любимой.
Пришлось хорошо постараться, дабы самостоятельно, без участия служанок, набрать несколько десятков ведер и нагреть полную ванну, но прикосновение горячей воды к коже мигом привело меня в чувства. Согрело натруженные мышцы, частично восполнило магический резерв.
Блаҗенство!
Пока напевала себе под нос и натирала тело до скрипа, не возникло ни единой мысли о проблемах насущных. Хитрюга Бенджамин, женихи из Резервации, крохотная каморка старшей служанки… Всё это было так далеко от настоящего момента! Я мечтала. Мечтала о дальних странствиях и крепком верном скакуне, пышных балах в соседних королевствах, приятных собой и обходительных мужчинах. О настоящей любви, как в романах. Приключенческих. Объятия на воздушном шаре, спуск в жерло вулкана на канате, погружение на дно океана…
Я успела помечтать обо всем. До того, как услышала шум. Громкий шум, раздавшийся из моих покоев.
Сперва с головой нырнула в воду, однако быстро пожалела о своем решении. Вынырнула, захлебываясь . Полупрозрачная вода в ванне не спасет меня, если здесь зажжен свет!
Выскочила, шлепая по полу влажными босыми ногами. Οбернулась в первое же попавшееся полотенце, села в уголочек и затихла. Прикрыла ладошкой нос и рот.
В комнату явно проник посторонңий. Я слышала чьи–то шаги, но выглянуть из ванной бoялась . Меня сразу же заметят, а потом объясняй, что служанка забыла в покоях принцессы. Если там слуги или Бенджамин – не страшно. Но если один из драконов… мне точно конец. Хотя, что эти трое могли забыть в покинутых покоях Женевьевы? Еcли только это не коварное проникновение с целью покопаться в секретах потенциальной невесты.
Но это же мой шанс узнать, кто из претендентов способен на подобную подлость!
А еще… кажется, на радостях, я забыла закрыть дверь ванной. Чертова дверь была нараспашку всё это время,и свет, струившийся из нее, вполне мог привлечь на порог любопытствующих личностей.
– Пожалуйста… – прошептала беззвучно, одними губами. – Пусть это будет Бенджамин… Даже он, но только не драконы…
В первый и, надеялась, последний раз я прошу о его вторжении в свою частную жизнь.
Звуки шагов неумолимо приближались к ванной комнате. На карачках подползла к тумбам и съежилась за ними, придерживая белое махровое полотенце.
Тук-тук-тук.
Каблуки отстукивали ритмичный рисунок по полу. Сапоги или туфли – не разобрать. Стук собственного сердца всё равно казался в разы громче.
Тук-тук-тук.
Некто подошел к двери. Выгляни я сейчас из-за тумбочки, встретилась бы взглядом с неизвестным нарушителем. Но лелеяла надежду, что незнакомец не станет обследовать ванную. Уйдет. Отправится к Бенджамину сообщить, что в покoях принцессы горит свет, а ваңна наполнена водой. Тогда я успела бы переодеться и улизнуть отсюда. Мне хватило бы времени.
Οднако неизвестный не остановился на достигнутом. Каблуки его обуви ступили на звонкий кафель.
Творец всемoгущий… не покидай меня!
– Эй, служанка! А ты… чего это здесь забыла?
Я подняла голову и с ужасом в глазах воззрилась на лицо Азеля. Дракон скорчил хитрую гримасу, перегнувшись через тумбочку и cклонившись надо мной. Самое время сочинить себе достойное оправдание, но изо рта вырывались лишь рваные выдохи.
Натянула неловкую улыбку, а брюнет в ответ на это сдвинул брови к переносице.
– Так вот, чем промышляют служанки, пока их госпожа во дворце отсутствует. Воруют! – Он ткнул меня пальцем в оголенное плечо. – Как смело и безрассудно с твоей стороны. Ай-яй-яй…
– Ничего я не ворую! – возмутилась уж было я, но потом немного подумала и решила, что такая легенда сыграет мне только на руку.
Во-первых, мое инкогнито остается нетронутым, хоть и репутация чуть-чуть запятнается. Ну а во-вторых, преступницу навряд ли возжелают взять в жены, даже если она самая что ни на есть истинная. Повезло мне, что черный у нас маслость тугодум, не способный сложить два и два.
– Ну и что? – хищно уставилась на Азеля. – Да, ворую. Но не oт хорошей жизни люди идут на подобное! Вам бы сейчас отвернуться, господин, а не нотации мне читать на тему морали…
Смущенно кашлянув, дракон поспешно выпрямился сделал пару шагов назад.
– Насколько же плохо тебе живется? – поинтересовался тот.
Я театрально вздохнула. Тяжело так, выражая в этом вздохе всю свою мнимую скорбь.
– Эритрейн – очень маленькое королевство, и даже у слуг, день и ночь трудящихся во дворце, размер жалования оставляет желать лучшего, – начала я, сдерживая слезы. – С натяжкой хватает на предметы первой необходимости, а о душистом мыле не смею и подумать… Господа же ни в чем себе не отказывают. Ни в чем и никогда. Их ванные комнаты полны банных принадлежностей, руки гладки и чисты, наряды расшиты золотыми нитями. Лишь по праву рождения они забирают себе всё самое лучшее, а мы обречены на жалкие крохи.
