Добродетельные подчиненные оставили на столе бадейку с теплой водой, чистые тряпки и ковш. Увы, все бассейны для омовения заняты водным резервом, который завтра уйдет на нужды замка, попытаемся своими силами привести в порядок второй этаж. Мне же осталось спать едва ли несколько часов — с рассветом составлю список покупок для секретаря и убедительно попрошу взять хотя бы часть оставленных Авроре астров для маленькой просьбы. Мне срочно нужны личные гигиенические принадлежности! Пользоваться старыми вещами настоящей королевы было неприятно, а новой зубной щетки и мочалки в чемодане не нашлось. Зато под кроватью нашелся ночной горшок, трогательно оставленный служанкой.
— Так-то лучше, — умытое и посвежевшее лицо отразилось в пыльном зеркале.
Аврора Макмиллан имела ровный нос, персиковые губы и удивительные миндалевидные глаза с острыми ресничками, вытягивающими внешний уголок. Даже без макияжа, который я тщательно стерла тряпкой, девочка выглядела на редкость очаровательно и безвредно, словно хрупкий весенний цветок на альпийском склоне. Только внутри дремлет хищница, змеей свернувшаяся на груди всякого сентиментального человека.
Интересно, как она себе поведет, когда вернется?
— Обидишь Густава — прибью, — строго процедила я в отражение, показав кулак.
Зеленые глаза гневно сузились, а губы сжались в полоску. Уверена, это она запомнит. Раз память принадлежит телу, а не личности, то при просмотре «незнакомых» воспоминаний девчонка наткнется на этот отрывок и горько пожалеет, если проигнорирует его. Почему?
«Его высокоблагородию губернскому секретарю.
Густав, я обращаюсь к вам не как королева и даже не как леди Аврора. С вами говорит…».
Слово за словом я записывала все произошедшее на бумаге, оставляя зацепки для адресата, чтобы секретарь не усомнился в моих словах. Рассказала, как очнулась в пентаграмме, кем являюсь на самом деле и на что предположительно рассчитывала леди Макмиллан, колдуя в экипаже. Если обратный ритуал пройдет успешно, то тело Авроры пролежит некоторое время без сознания, а значит, слуги переполошатся и найдут конверт рядом с обморочной хозяйкой. И, несомненно, передадут гусару, а тот станет гарантом, что бывшая королева не задумает новую пакость и не попробует снова вышибить меня из тела. За вторую попытку побега ее точно казнят.
Главное — уменьшить временной разрыв между моим уходом и возвращением в сознание настоящей Авроры, чтобы не дать ей первой прочитать письмо. Пожалуй, проведу ритуал на рассвете, а слугам велю разбудить себя сразу после восхода. Если получится — они перехватят конверт, если нет — отложу его до следующего раза или вообще вышлю почтой секретарю.
— Покажи мне ритуал в карете, — пробормотала я вслух, закрывая глаза.
Тело мягко осело на пуховые перины, застеленные чистым, но старым бельем. Глаза закрылись, и под веками замелькали мушки и картины прошедшего дня. Чуть меньше суток я в странном новом мире, а произошло столько всего, что хватит на целый фильм. Или книгу? Если вернусь, обязательно набросаю романчик и буду перечитывать вечерами, сомневаясь в реальности произошедшего. А пока посмотрим новую серию.
Глава 13
— Ой, смотрю на тебя, девонька, и ноги сами в пляс пускаются от радости, — хихикнула кухарка, ставя передо мной тарелку с пустым рисом.
— Спасибо, Ханна, — я улыбнулась этому чудесному, восхитительному блюду и взялась за ложку. — Но не обязательно накрывать мне целую столовую.
Ирония жизни поражала воображение. Не знаю, спали ли сегодня старушки, но в предрассветной мгле ко мне чинно постучались в спальню и попросили не гневаться, а продирать ясны очи — гусарский отряд собирался в путь. Красноглазый, как хомяк-альбинос, Густав прихлебывал кофе без молока и сахара, читая бегущую строку на своей магической плашке. Я же быстренько сверилась с «памятью» — плашка оказалась военным саджем, вроде передатчика-телеграфа для тех, кто имел отношение к военной или гражданской службе. У лорда Макмиллана был такой, пока он служил в органах местного самоуправления приморского края. Интересно, а откуда садж у лорда Брауна?
Так вот, к завтраку меня ждали деятельно: служанки расстарались и постирали на руках белую скатерть, быстро высушив ее у камина, начистили приборы и канделябры, зажгли витые свечи и… не смогли предложить ничего, кроме риса, кофе со сгущенным молоком и сухофруктов с медом. Пустой, но, без сомнения, королевский стол, ведь сидит за ним бывшая супруга короля.
— Леди Макмиллан, с вашего одобрения я закажу два обоза угля, — устало потерев глаза, секретарь отставил пустую чашку. — Стивенсон проверил третий этаж перед сном и клялся, что потолок покрыт льдом. Как вы не замерзли?
— Просыпалась ночью, подкидывала дрова в камин, — настроение чуть подпортилось, но снова взлетело до небес.
Я его нашла! Тот самый ритуал, проводимый в карете и нарушенный из-за дурацкой ошибки Ее величества. Девочка не учла, что при замене колес на полозья карету сильно трясет, а потому незакрепленная ничем крошка из семян дурмана и каменная пыль выйдет за пределы воскового круга, разорвав границу между мирами, как половую тряпку.
К несчастью, выяснить мотивы Авроры не вышло, только действия и эмоции. Бывшая монархиня страшно нервничала и торопилась, но действовала уверенно, а я увидела ее глазами всю последовательность ритуала. Всего делов-то, начертить стандартную звезду и вписать ее в окружность, нарисовать жирным животным воском — какая гадость! — нужные символы и разложить на звездные лучи осколки аметиста. Какое счастье, что я захватила их с собой! А дальше ткань миров разверзнется и я смогу нащупать свое тело, выгнав из него маленькую нахалку.
— Вы будто счастливы, — рассеянно улыбаясь мне в ответ, проронил секретарь.
— Несомненно, — чистосердечно выпалила я, с удовольствием поглощая рис.
Один день — и я дома. Или не ждать? Баночка с воском в сумочке, запас из вонючих семян нашелся в подкладке одного из чемоданов, там же и бутылочка с каменной пылью. Вообще там был целый тайник из разнообразных бутылочек, банок и коробок, но я не стала рассматривать их в свете трех свечей. И даже блокнот не придется вскрывать, а значит, больше меня ничего не держит.
— Вы слышите? — насторожился Густав.
Я вынырнула из сладких фантазий, прислушиваясь к тишине.
Топ-топ-топ. Шлеп-шлеп, топ-топ. Кто-то тихо шагал по коридору явно босыми ступнями, а дойдя до столовой робко поскребся в дверь. Секретарь недоуменно поднялся со своего места и потянул на себя скрипучую створку. Да так и замер, открыв рот.
— Я хочу пи-пи, — маленькое сонное привидение прошлепало до меня и подергало за подол. — Очень хочу.
— Элли, ты почему босиком? — всполошилась я, подхватывая ребенка на руки. Маленькие пяточки покраснели от холода. — Почему не обулась?
— Ботиночек нет, — не открывая глаз, пробормотала она и положила голову мне на плечо. — Зябко.
Я кинулась кутать малышку в свою шаль и растирать ее ноги, пока секретарь разжигал камин. На тщедушном недокормленном тельце была надета только ночная рубаха, пусть и теплая, но без каких-либо подштанников или носков. Немыслимо! Ладно, нет другой одежды для сна, но колготки-то можно оставить? Узнаю, кто готовил малышню ко сну, навставляю пистонов по первое число.
«Юная девица должна спать без чулок, леди, снимайте немедленно!» — гнусный визгливый голос набатом всплыл в голове. Непроизвольное воспоминание болезненно вспыхнуло под покровом чужой памяти и угасло. Вот садисты доморощенные, силу воли девочкам тренируют. Сегодня же прикажу всем воспитанникам тщательно утепляться перед сном.
— Эрма, — кликнув экономку, я усадила ребенка поближе к огню. — Обойдите детские, где спят девочки, и растопите камины. И пошлите кого-нибудь из кочегаров растопить очаги в мальчишеских спальнях.
— Пи-пи, — напомнила Элли.
— И горшок, пожалуйста, — старушка кивнула и бодро заковыляла на выход.
