Регистрировать наш брак старшие договорились на родине сватов, а вот венчаться тут. Хорошо еще, что вероисповедание совпало, в противном случае проблем бы добавилось. Но, к счастью, семья жениха имела русские корни, его прабабушка эмигрировала из нашей страны много десятилетий назад, увезя с собой все лучшее, что смогла забрать. К лучшему относились некоторые транспортабельные вещи, драгоценности, деньги и… религиозные убеждения, старательно передаваемые из поколения в поколение. Так моя будущая свекровь с материнским молоком впитала твердую уверенность, в какого именно бога ей следует верить и как. Ее лояльный супруг на период их знакомства был атеистом, но отнюдь не убежденным, и поэтому не возражал против принятия взглядов жены. Сын, естественно, воспитывался в соответствии с семейными традициями. Они все были настоящие христиане: посещали каждый выходной церковь, произносили молитву перед едой и не смыкали глаз, не вознеся благодарности за прожитый день Всевышнему.
Обо мне, да и о моих ближайших родственниках подобного сказать, увы, нельзя. Нет, ну, конечно же, мы православные! Ведь окрестил князь Владимир светлую Русь, приведя на ее земли христианство. И, как не душили религию 73 года, ростки ее взошли быстро, стоило лишь почве плодотворной появиться, да солнышку на горизонте «перестройки» замаячить. Но в глубине нашей семейной веры я почему-то всегда сомневалась. Меня вечно занимал вопрос, чем хуже другие религии, и почему мне с детства навязывают эту, лишая права выбора? Мама посещала соборы как светские рауты, и я подозревала, что ее набожность — это дань моде, а не искренняя вера. Маринка вместе с супругом вообще переключились на иудаизм, ну а папа… он, как и отец жениха, был лоялен и не прихотлив в данном вопросе. Они даже чем-то похожи с ним. Наверное, потому так быстро и сдружились.
Я не вникала в подробности их взаимоотношений, от радужных напутствий, указаний и нравоучений в голове моей просто не оставалось места. Было, правда, любопытно узнать, как родственники умудрились без свидетельства из ЗАГСа уговорить приходского священника провести обряд, но спрашивать я не стала, мысленно заключив, что и тут дело решилось традиционным финансовым способом. А впрочем, какая разница?
Часы тикают, отсчитывая последние минуты моей свободы. Так зачем продлевать агонию бестолковыми размышлениями? Лучше успокоиться и посмотреть на происходящее как будто со стороны. Так и приятней, и веселее будет. Чай не каждый день у меня свадьба. Да еще и такая шикарная.
К подъезду подъехали четыре белых лимузина, за ними выстроилась вереница разных машин с ленточками на зеркалах и капотах. Ни выкупа, ни прочей ерунды. Все чинно, по — светски. Жених ждет внизу, гости тоже. Сначала в церковь, потом в ресторан и в довершение банкета отцовский загородный дом с обширной благоустроенной территорией, где все давно готово для праздника.
Пф… ну, поехали, что ли…
Поверив черному коту,
нарваться можно на беду.
«Белые, как снежные хлопья на темной зелени куста, и такие ароматные…»
Я с искренним восхищением изучала розы, которые привлекали мое внимание гораздо больше, чем окружающие люди. Гости разбились на группы, ведя приглушенные разговоры в ожидании намеченного «представления». Мама с Маринкой занимались последними приготовлениями за стенами небольшой каменной церквушки, отец развлекал беседой семейство жениха, а я наслаждалась цветами, отбившись от преждевременных поздравлений разодетых по последней моде тетушек, дядюшек и их чад.
Родственники… ох уж эти семейные узы! Чтоб им гореть в известном месте синим пламенем. Как же я ненавижу подобные сборища народа, да еще сегодня приходится играть в развлекательном спектакле одну из главных ролей. Бросив косой взгляд в сторону будущего супруга, я с грустью отметила, что он производит впечатление вполне довольного жизнью человека. Жаль. Придется тянуть страдальческое бремя в одиночку. А так не терпится начать делиться со своей второй половиной всем и заранее, особенно внутренним дискомфортом. Обидно как-то одной мучиться.
«Белые — белые… с чуть желтоватой серединкой, свитой из многочисленных лепестков. На фоне мелкой узорной листвы эти распустившиеся бутоны выглядят божественно», — думала я, проваливаясь в спасительный транс созерцания, от которого хотелось улыбаться искренне, а не отрепетированным вежливым оскалом, адресованным гостям.
Друзья вокруг… Семейные, не мои. У меня таковых вообще не водится, не считая книг да животных в приюте, ну еще, может, есть пара однокурсниц, которые любят лишний раз пообедать за мой счет. Точнее, за папин, но из моего кармана. Были хорошие знакомые с работы, но их приглашать мама категорически запретила.
Вот оно! Социальное неравенство. Никакие законы не заставят добровольно сесть за один стол холеную богатую даму с простыми врачами из «ветеринарки», не говоря уже о таких индивидуумах, которые дерьмо за животными выносят, выгуливают их да подстилки стирают. Хотя на мой счет исключение все же делалось, за что и спасибо.
«М-м-м… розы…» — моя тонкая кисть с безупречным маникюром, стоящим мне кучи нервов, а родителям не меньшей кучи денег, самопроизвольно потянулась к раскрытому цветку, на краю которого балансировала большеглазая стрекоза.
— Ой, — слетело с губ, испугав летучую красавицу.
Впрочем, испугалась не только она. Отпрыгнув от куста, я едва не рухнула, запутавшись в собственных юбках. Шлейф, поддерживаемый рукой, упал на траву, а к горлу подступил мешающий дышать ком. Несколько секунд я искала логическое объяснение изумрудным глазам, которыми на меня оценивающе взирал некогда обычный куст. Наконец, ошалевший от неожиданности рассудок, понял, что ничего потустороннего в этом хищном взоре нет. Растения не обзавелись органами зрения, и у меня не поехала крыша. Просто какой-то проворный кот умудрился обустроить местечко для летнего отдыха внутри куста. И всего-то… ком откатился назад, освободив место воздуху, чем и воспользовались мои легкие, начав глубоко и с удовольствием дышать.
— Кис-кис, — я улыбнулась черному соседу. — Привет, малыш. Или малышка?
Глаза мигнули и исчезли в бело — зеленых зарослях. Как он, интересно, избегает уколов шипов, разгуливая между веток? И ни звука не производит, ни шороха, словно привидение. Был и исчез. Может, почудилось с недосыпа? Откинув в сторону подобные мысли, я медленно развернулась, намереваясь все-таки присоединиться к своим будущим родственникам, что-то оживленно обсуждавшим с отцом. Но первое, что предстало моему обалдевшему взору, это все те же изумрудные кошачьи глаза, правда, теперь они находились вместе со всем остальным телом на тропинке.
