И я пошла. Сначала я ступала почти наугад, сомневаясь, действительно ли вижу свет или это просто галлюцинации, которые подкидывает мне воображение в абсолютной тьме. Потом света стало больше и я вдруг поняла, что иду через густой туман на свет чего-то похожего на настольную лампу… Еще через десяток шагов мои ноги привели меня в что-то похожее на рабочий кабинет. Стен тут, понятное дело, не было, все было окружено туманом и темнотой. Но тут, в этом кабинете, было светло и… голубовато. Я не могла понять, что создает эффект цвета, ведь стен нет. Посередине этой необычной комнаты стояло два больших мягких кресла, похожих на те, что бывают в кабинетах психоаналитиков, а между ними стоял круглый журнальный столик белого цвета. Посмотрела себе под ноги и увидела просто белый пол, из непонятного мне материала. Хотя, возможно, я и не знала о существовании такого материала, я ведь сейчас была вообще непонятно где. Мой взгляд зацепился за белые конверсы, в которых я сегодня целый день проходила и которые нацепила, чтобы дойти до магазина, и мне вдруг стало очень смешно — уж очень эта загадочная атмосфера, туман и непонятный кабинет не сочетались с моими повидавшими мир кедами.
— Приятно видеть, что ты не трясешься от страха и не мечешься в панике, — мой смех прервал приятный женский голос. А я и не заметила, что тут есть кто-то еще, даже не чувствовала присутствия. Я покрутила головой. — Теперь ты можешь меня увидеть.
Знаете это ощущение, когда долго ищешь какую-то вещь, а в итоге оказывается, что она лежала у вас перед носом, причем в том месте, где вы уже несколько раз все очень тщательно посмотрели? Так же было и сейчас. Я опять окинула взглядом столик и два кресла, но только теперь на одном из них восседала молодая женщина в белом костюме. Внешне она выглядела лет на тридцать, но моя интуиция подсказывала мне, что она намного старше (хотя, это очень странно, если подумать еще раз). Ее каштановые волосы аккуратно спадали с плеч и тянулись до пояса, изящные руки незнакомка сложила в свободный замочек и спокойно наблюдала за тем, как я ее разглядываю. Когда же мой недолгий осмотр был закончен, она слегка улыбнулась и указала мне рукой на второе кресло, приглашая присесть.
— Теперь ты можешь со мной поговорить, — с той же легкой улыбкой сказала она и тут меня осенило — она управляла моими возможностями в этом месте. До этого я и не задумывалась о возможности производить звуки ртом, будто только родилась и была не в курсе, что люди это делают. Пока она не сказала, что я могу ее увидеть, я смотрела на пустой кабинет с двумя пустующими креслами. И, скорее всего, это она была тем, кто направлял меня сюда из темноты (как бы странно это не звучало). — Что ж, Анда, как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — почти не задумываясь, ответила я. Во мне все еще происходил активный внутренний анализ той ситуации, в которую я попала. А нормально ли я себя чувствовала? — А где это мы?
— В моем кабинете, — усмехнулась женщина. Надо же, а она иронизирует, как обычные люди! Стоп, она же и есть человек, с кем же еще я могу разговаривать? Или не человек? — Если ты в более глобальном смысле, то конкретнее всего ответить на твой вопрос можно так — мы нигде. Мы не находимся ни в одном мире, ни в одной Вселенной. Можно сказать, межмировое пространство. — она развела руками, будто показывая, что вот оно какое, это "нигде".
— Вы это сейчас серьезно?
— Вполне.
Тишину этого места разрушил мой звонкий смех. Я хохотала, заливаясь, и постепенно понимая, что мне ни разу не смешно — сработала защитная реакция. Я смеялась и не могла остановиться, потому что это было слишком для восприятия. Все, что я могла бы сейчас подумать, я отмела до этого. Сон? Нет, если бы это был сон, то я не могла бы концентрироваться на предметах и лицах, их местоположение менялось бы и ощущения были бы менее реальными. Это я знала, так как когда-то пыталась научиться осознанному сновидению. Такой сон у меня был только два раза, но я хорошо запомнила ощущения, чтобы суметь отличить их от реальных.
Розыгрыш? Тоже нет. Слишком сложна реализация и не понятны мотивы. Настолько темного и туманного пространства не бывает, так же, как не бывает комнаты посреди тумана и не бывает людей, которые умеют управлять восприятием окружающей среды других людей. Кроме того, для розыгрыша человека подводят к ситуации, которая должна его разыграть, чтобы он поверил, что она реальна. Но, как бы это не было парадоксально, но нереалистичность и невозможность происходящего сейчас указывало на то, что это не розыгрыш.
****Я сошла с ума? Нет, опять же, человек сходит с ума как варится лягушка, которую сажают в холодную воду, которая постепенно нагревается. Что же это за сумасшествие, которому можно дать четкую точку во времени отсчета? Шла-шла в магазин и тут БАЦ — снесло крышу и стала шизофреником? Нет, голова, конечно, предмет темный и исследованиям не подлежит, но так все же психика не работает. Но что же тогда происходит? Смех, наконец, удалось унять.
— Кто ты? — поинтересовалась, отбрасывая формальное обращение. Почему-то не хотелось обращаться на "Вы", как будто это было как-то неправильно в этой ситуации.
— Меня зовут Гера, — девушка протянула мне ладонь для рукопожатия, и я приняла ее. — Я демиург.
— Демиург? Как из той книжки?.. — усмехнулась я, поддаваясь сомнениям. Демиурги же вроде как боги, или и есть боги, просто другое название…
— Боюсь, книжки упрощают нашу суть. Я демиург — создательница вселенных и миров в них. Это суть моего существования. В ваших книжках же демиурги выглядят больше как люди — у них есть своя жизнь, а мир будто живет без их особого участия, они только иногда вмешиваются в ход событий, если он им чем-то не нравится, — она грустно усмехнулась, будто была бы рада, если бы наши книжки хоть отчасти были бы правы.
Я все еще была на грани доверия и недоверия ее словам, поэтому задала самый глупый вопрос, который только можно было придумать:
— А где ты живешь? — чем вызвала заливистый смех Геры.
— Я не живу, Анда. Я существую. Может показаться, что я очень похожа на человека, но все же я — демиург, наша участь — создавать миры и жизни других, а не жить самим.
— Может быть, это как-то неуместно, но чем ты можешь доказать, что ты — демиург?
Гера заметно погрустнела. Может, не ожидала, что после такого путешествия сквозь темноту и туман мне еще понадобятся какие-то доказательства?
— Ты ведь не помнишь, как очутилась здесь? — после некоторой паузы, спросила она. Я задумалась. Действительно, последнее, что я помнила — это как я шла по дороге, уткнувшись в телефон и придумывала свою героиню. Как я попала сюда? Не помню… — Я верну тебе эти воспоминания и тогда тебе будет немного легче понять, что ты тут делаешь. Но хочу тебя предупредить, что это может повлиять на твое душевное равновесие. Ты уверена, что хочешь увидеть мое доказательство?
— Уверена. Показывай, что должна.
Возможно, мне нужно было подумать и взвесить ее слова, но мне было важно убедиться, что Гера говорит правду. Иначе, ничего из того, что сейчас происходит, не имеет смысла. Девушка взмахнула правой рукой и над журнальным столиком появилось нечто, напоминающее экран. Он замерцал и появилось изображение. Улица, деревья… Киев, мой район! И вот, идет девушка в рваных джинсах, белой футболке с надписью черным шрифтом "Don't blame it on me" и белых конверсах, уткнувшись в телефон. Это я. Почему-то по коже пробежали мурашки. Это последнее, что я помнила — как я шла к переходу.
Вот я иду, вся в телефоне, подхожу к переходу и, вместо того, чтобы остановиться и, как обычно, посмотреть по сторонам, я на автомате продолжаю маршрут… И меня сбивает красная спортивная Мазерати, едущая на бешеной скорости. Меня подбрасывает наверх, на лобовое стекло, тело неестественно выгибается и я тряпкой падаю под колеса. Визг шин, кровь, паника проходящих мимо пешеходов. А я лежу на асфальте без сознания и истекаю кровью — сильно ударилась виском об стекло, даже трещина на нем пошла… Водителю придется хорошенько заплатить за новое стекло — как-то отрешенно замечаю я, наблюдая за собственной… смертью? Я умерла? Но… как же так? Вот же я сижу здесь, целая, невредимая, белая футболка не заляпана красными кровавыми пятнами, волосы на слиплись, по голове не течет ничего красного и теплого… И вот я — лежащая на земле, в луже крови, окруженная испуганными пешеходами. Кто-то подбегает и пытается зажать мне рану, водитель звонит в скорую (странно, что не уехал в неизвестность, когда так сбил человека), кто-то спрашивает в толпу, нет ли тут врача…
