— Единственное лечение — сломать проклятье, но никто не знает, как это сделать.
— Кто-нибудь да знает, — я тихо приоткрыла дверь в папину комнату. — Кто-то в этом заброшенном богиней королевстве знает, как сломать проклятье. Я найду этого человека и вызнаю у него правду.
Свеча в подсвечнике на столе у двери замерцала. Я подняла её и, прикрывая ладонью от воздуха, поторопилась к постели отца.
По обе стороны от кровати всегда стояли два кресла. Иногда, когда разум отца прояснялся, мы рассаживались на них. В последнее время они использовались для бдения, когда мы с тревогой наблюдали, как отец цепляется за жизнь.
В свете свечи черты лица отца казались пепельно-серыми. Веки дрожали, как будто он попал в ловушку ночного кошмара. Предполагаю, что так и было. Как и все мы. Целое королевство. Наш безумный король использовал хитрую магию короля демонов, чтобы уладить личную обиду, а мы все страдали от последствий. Дела он свои не наладил. Король умер и оставил нас гнить. Вот такая ситуация. Никто не сказал, от чего он умер, но я надеялась, что от гангрены члена.
Я поставила подсвечник на прикроватный столик и проверила огонь в камине в другом конце комнаты. Угли вспыхивали красным и становились чёрными, давая достаточно тепла для нагревания воды в котелке. Никогда не знаешь, когда может понадобиться горячая вода.
Учитывая, что проклятие уничтожило современные удобства, такие как электричество и водопровод, почти погрузив нас обратно в эпоху средневековья, приходилось обходиться тем, что есть.
— Дэш говорит, что у нас не осталось годных листьев, а семена, что ты посадила, ещё не взошли, — проговорил Ханнон.
— Я не сажала… Не бери в голову. — Не хотелось утруждать себя объяснением, что бессмертница растёт сам по себе, если обеспечить его хорошей почвой и должным уходом. Ханнон не очень понимал в садоводстве. — Дэшу не стоит рассказывать сказки.
Дэш — самый младшим, одиннадцатилетний паренёк, который мало слушается и много двигается. Хотя, по-видимому, мои бормотания под нос он всё же слушает, ведь я и понятия не имела, что он меня подслушивает.
— Ханнон, я хорошо разбираюсь в растениях и садоводстве, но я не стеблевая ведьма. Это хобби, а не магия. Здесь не так холодно для нас, но холодно для роста растений. Просто нужно немного солнца. Я продолжаю просить милости у богини, но ей до нас нет дела. Божество, мать вашу. Может, нам стоит вернуться к старым обычаям наших предков. Они поклонялись кучке сидящих на горе богов или что-то в этом роде. Может кто-то из них к нам прислушается.
— Ты слишком много читаешь.
— Разве в книгах такое есть?
— Тогда ты слишком много мечтаешь.
Я пожала плечами.
— Наверное, да.
В углу меня ожидал мой медицинский пост. На деревянном подносе лежали травы, ступка и пестик. Два жалких листика в керамической миске уже высохли в угасающем свете вечернего солнца.
Очень поэтично, этот особый целебный рецепт. Пронизывающе поэтично. Потребовалось много чтения, проб и ошибок, чтобы понять, что работает лучше всего, и я ещё не закончила. Я уверена, что король демонов где-то смеётся надо мной. Над всеми нами. В конце концов, он ублюдок, который забрал золото короля и создал проклятие, которое в настоящее время преследует нашу землю. Его приспешники размещены в королевстве, чтобы наблюдать за нашей борьбой. Жаль, что они не гнили под землёй вместе с покойным королём. Они этого заслуживали, крысиные, членоликие ублюдки.
— Что? — спросил Ханнон, его темперамент намного легче моего, хотя это не огромное достижение. Я поставила планку довольно низко.
— Ничего, — пробормотала я. Ругаться не подобало леди, по крайней мере, так мне всегда говорили жители нашей деревни. В равной степени не подобало леди посылать их к чёртовой матери после того, как они хмурились на меня. Очень встревоженная эта деревня, и у нас у всех нет двух медяков, которые можно потереть друг о друга.
Мой отец бился в конвульсиях, содрогаясь при каждом кашле.
Дрожащими руками, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, я размяла листья пестиком. Острый аромат, похожий на спелый сыр, смешанный с чесноком, поразил обоняние. Может, это и маленькие листочки, но они полны целительной магии.
Мой отец бросился к краю кровати.
Ханнон через мгновение сел рядом с ним и поднял ведро с пола. Он помог отцу перегнуться, и его вырвало. Я хорошо знала, что в этой рвоте будет кровь.
— Сосредоточься, — тихо сказала я себе, стряхивая две капли дождевой воды с кончика пальца на раздавленные листья. Я собрала их глубокой ночью. Казалось, такая вода срабатывала лучше всего. После я добавила другие травы, которые гораздо легче достать — веточку розмарина, ветку укропа, щепотку корицы. И, наконец, ингредиент, который был почти так же важен, как и бессмертница — целый, здоровый лепесток красной розы. Обязательно красный. Остальные не подходили. Я понятия не имела, какое отношение красные розы имели к этому проклятию или демонам, но действие этого ингредиента увеличивало эффективность эликсира в десять раз. И это наводило на мысли, что есть ещё один или два ингредиента, которые я не пробовала, но они могли бы действовать как лекарство. Долгосрочное лечение, при котором нам не требовалось бы всё больше и больше эликсира. Что-то, что полностью уничтожило бы болезнь. Будь они, я бы их нашла. Остаётся лишь надеяться, что я успею спасти отца.
Стон отца подстегнул меня. Хриплое дыхание с трудом вырвалось из его горла. По крайней мере, у него сильное сердце. Год назад у мамы случился сердечный приступ. Её тело слишком сильно страдало, и сердце не выдержало. Тогда я не так хорошо делала эликсир. У отца больше времени. У него должно быть больше времени.
— Честно говоря, Дэш прав. Нам нужно больше припасов, — сказала я, разминая пестиком травы. — Наших растений мало.
— Мне казалось, ты вчера говорила, что больше ни у кого ничего не осталось?
— Они просто не готовы делиться.
У каждого больные родители и, может быть, одна или две больные бабушки и дедушки. Наши ресурсы использовались везде.
— Ну, и где ты… — Он замолчал на мгновение. — Нет.
— У меня нет особого выбора, Ханнон. Кроме того, за последние несколько лет я много раз ходила в ту область без проблем. Даже ночью. Зверь, вероятно, больше не патрулирует Запретный лес.
У меня начали дрожать руки, и я на мгновение остановилась, чтобы глубоко вздохнуть. Лгать Ханнону одно дело — он доверчив и хотел мне верить, — но я не настолько глупа, чтобы поверить в собственную ложь. Лишь из-за того, что я не встречала зверя после самого первого раза, не означало, что он перестал охотиться на нарушителей. Наша деревня находилась на краю королевства, и я хитро поступала. Приложила все усилия, чтобы меня не заметили. Однако я слышала рёв. Зверь был там и ждал. Наблюдал. Абсолютный хищник.
Зверь не единственная опасность в лесу. Ужасных существ высвободило проклятье, и, в отличие от зверя, им, казалось, не мешали деревья. Они обычно выбегали из Запретного Леса и съедали жителей деревни после наступления темноты. Иногда они даже прокрадывались в дома. Такого не случалось уже очень давно. Никто не понимал, почему они оставили нас в покое, но они ещё были в лесу. Их рёв я тоже слышала. Это место было скоплением опасностей.
— Всё нормально, — добавила я. — Поле близко. Я очень быстро пробегу, нарву то, что мне нужно, и уйду. Я хорошо ориентируюсь.
— До полнолуния осталось два дня.
— Значит, ночь будет яснее.
— И зверь в два раза сильнее. И лучше чуять. Бегать тоже быстрее. И голоднее.
— Не думаю, что полнолуние влияет на способность жевать, но это не имеет значения. Я быстрая, и знаю дорогу.
— Ты не должна знать дорогу.
Но, судя по его тону, я поняла, что Ханнон отказывается от спора. У него больше не было сил отговаривать меня. Я вроде как надеялась, что он станет усерднее это делать.
Я поморщилась, собираясь улыбнуться, и мой желудок начало сводить. Мне действительно нужно идти. За последние несколько лет, я много раз ходила на то поле, и благополучно возвращалась.
