в столице и вот, дорогой гость принял приглашение на совершеннолетие старшей де Стрейн.
— Ваше превосходительство. Какая честь для нас. — Склонилась в реверансе Луиза.
— Прошу вас, перестаньте. — Отмахнулся Свейн. — Было бы непростительно с моей стороны не поздравить лично вашу прелестную дочь с совершеннолетием.
Герцог, как человек, привыкший делать все на ходу, вечно спешащий, еще в парадной завладел красивой коробочкой, что бережно нес его паж.
Жанна, также склонившаяся в реверансе, не смела поднять глаз, как учила ее матушка.
— Графиня, — обратился к ней герцог, — примите мои поздравления и мой скромный подарок.
Девушка робко посмотрела на гостя.
Герцог Свейн был красив, но вся его внешность вызывала странную неприязнь в Жанне. Ей все время казалось, что он смотрит на нее свысока, а губы выражают некую усмешку, точно он знает что-то компрометирующее о собеседнике.
— Благодарю вас, ваше превосходительство — Жанна мило улыбнулась и приняла протянутую ей коробку.
— Открывайте же, смелее. — Подбодрил ее герцог. В его руках появился бокал с игристым вином, мужчина сделал глоток, учтиво, с достоинством приветствовал кого-то из гостей, губы улыбнулись молоденькой даме.
Гости столпились вокруг, сгорая от нетерпения, выглядывая из-за плеч, вставали на цыпочки.
Жанна сорвала золотистую ленту, открыла крышку. В коробочке лежал прекрасный медальон. Тонкая как кружево бабочка, чьи крылья были инкрустированы драгоценными камнями, была размером с детскую ладошку.
Девушка подняла удивленные глаза на Свейна.
— Я надеюсь, что угодил вам. — Улыбнулся герцог. — Камни такие же яркие, как ваша красота. А скрывать такую красоту — преступление. Я бы хотел, чтобы вы присутствовали на зимней охоте. Ведь вы же присоединитесь к нам, граф? — обратился герцог к отцу Жанны.
— Разумеется, ваше превосходительство. — Кивнул отец.
Пронесся и стих легкий шепот: во истину королевский подарок. Такие вещи дарят только жене или любовнице. Так неприлично принимать девице драгоценности от чужого мужчины, пусть даже брата короля. Но обвинить герцога в дерзости никто не желал. Луиза де Стрейн испуганно взглянула на медальон и поспешно спрятала лицо за веером.
Начались танцы, и Жанна потеряла счет времени. Танцы она любила. Кружась, точно пушинка, она совсем забыла и о дорогом подарке, и о высокомерном герцоге. Казалось, не она следует за музыкой, а музыка рождается в ее движениях.
Жанна присела на диванчик возле окна. Щеки ее пылали как два алых мака, глаза светились восторгом. Все было прекрасно в этом празднике. Жаль только, матушкина затея не удалась.
При всем своем великолепии и блеске, никто из представленных ей юношей не обладал самыми главными, по мнению графини, свойствами — способностью рассуждать и мыслить, искренне чувствовать красоту мира.
Ей не с кем было обсудить привезенные в столицу полотна художников нового века, рассказать о том, как волнительно играл на виолончели Милвен Грей, необыкновенное музыкальное дарование. Некого было удивлять историями о высоких белых дворцах южного королевства Бирэм, откуда они с семьей вернулись не так давно. Никого не интересовали гипотезы историка с Юга, касающиеся возникновения цивилизаций…
Вся мужская половина королевства наперебой обсуждала только одно: вспыхнувшую на севере континента стычку со старым, давно забытым врагом.
Оринберг граничил с четырьмя державами: Бирэм — на юге, Атлана — на западе, Саадан — на востоке и Дрейтон — на севере. Его смело можно было назвать сердцем мира.
Оринберг славился мягким климатом, сладкими фруктами и драгоценными камнями, которые добывали из недр его земель. Большинство жителей королевства занимались земледелием и разведением скота. Трудились и на рудниках, промышляли рыболовством. Побережье в избытке баловало людей своими дарами, будь то нежная форель или беловато-розовые креветки.
«В Оринберге вы найдете себе дело по душе!» — Всегда говорил отец. И был прав. Этот светлый клочок земли был просто рогом изобилия!
В свою очередь, отделенный от Оринберга Льдистым морем, Дрейтон столкнулся с небывалым противником с холодных берегов Норса.
Считалось, что Норс, земля долгих зим и холодных весен, населен различной нечистью. Люди веками судачили о кровососах, крадущихся в ночи, ворующих детей и юных дев. О ледяных эльфах и великанах, морских кракенах и злобных пустынных старухах, что питались младенцами.
В Оринберге к жителям Норса относились свысока: дикари, что с них взять? Все чудовища вымерли еще в древние века, склонились перед величием человека.
Подобного рода легендами могли похвастаться все страны мира. Бесспорно, в каждом государстве, в каждом королевстве и в каждой империи из уст в уста передавались истории о магических существах, монстрах и прекрасных феях, некогда живших в далеком прошлом…
И каждый цивилизованный человек прекрасно знал, что времена божественных созданий давно миновали, последнего дракона сразил богатырь из хмурой лесной Увары. Последняя фея погасла в плену садданского султана, ее окаменевшее крохотное тельце так и хранится в стеклянном сосуде, выставленное на всеобщее обозрение в приемных покоях дворца.
Давно вырублены вековые вечнозеленые рощи, служившие приютом для единорогов, а их бесценные хрустальные рога разошлись на обереги для представителей королевской семьи Атланы.
Волшебный мир пал от жадной и всесильной руки человека. Остались лишь служители богини Лорин, да легенды об их былом могуществе.
Только Норс по-прежнему был загадочным и неприступным для великих держав. Жители этой холодной страны кочевали по своему крошечному материку, прячась от зимней стужи в походных домах из звериных шкур. С приходом короткого яркого лета — возвращались на поля, где запасались алыми кислыми ягодами, сушили травы, пасли скот.
Норс из поколения в поколение передавал легенды о неких великанах с золотыми глазами, что отнимали людские души, о крепких рыцарях, что плечом к плечу стояли рядом с великанами в древней войне…
О чем были легенды, в какие времена происходили загадочные битвы — никто во всем мире не знал и не придавал значения россказням дикарей.
— Сначала появились обезумевшие от страха жители Норса. Их Лодки, обитые шкурами медведей и оленей, привезли, кажется, всех обитателей ледяной страны. Ну, или тех, кто выжил. — С горящими от азарта глазами вещал какой-то совсем юный дворянин.
Молодежь облепила диван, на котором, размахивая руками, делился новостями юный оратор.
— Захватчики, кем
