же в город? Зачем спрятал? Зачем помогает, если помогает? У нас среди людей настоящих союзников нет.
Часа не прошло. Голоса, которые то приближались, то удалялись, слышались все реже. Свет и общие суетливые звуки слабели, и служебные сирены смолкли совсем.
— …вы кого искали? Здесь нечего ловить, только пыль. — Замок щелкнул, дверь приоткрылась, и я отчетливо расслышала эти слова. А вот, что ответил некто другой, с трудом. Только «анонимный звонок» и «долг всех нас». — Остальное сами. Всего доброго.
И мы уехали.
Почти до самого города мужчина молчал, будто забыл, что в салоне еще кто-то есть. Подал голос, когда остановился, припарковавшись:
— Вольная попалась… С ума сойти. — И добавил громче, обращаясь ко мне: — Покажись хоть, прежде чем сбежать. Нога уже восстановилась?
Я заползла на сиденье и села вплотную к двери. Мужчина замок пока не разблокировал, но свет включил. Обернулся…
Неяркий, даже блеклый, а черты лица выразительные: точеные, как в скульптуре, крупные, удачно державшие в равновесии породистость и грубую мужественность. Рослый, крепкий, мускулов хватит на двух южан разом, но даже в таких условиях я видела, что он не колода. Спортсменов от тупо качков я отличала даже по повороту головы, даже по движению кистей рук и по абрису фигуры, если человек вообще не шевелился. Этот — с подвижной силой, гибкий как атлет или пловец, — очень красивый!
— Ты совершеннолетняя?
Разглядывая его, я так впечатлилась, что умудрилась обо всем забыть на эту минуту. И о том, что сама похожа на студентку или вчерашнюю школьницу, подарок от смешения восточной и южной крови. Спасибо Морсу, хоть голос по-взрослому женский, а не детский.
— Открой дверь.
Показалось, что у него даже уши шевельнулись, будто их кто сзади дернул за самые кончики. Он смотрел пристально и внимательно, а потом улыбнулся. Не плотоядно, не с удовольствием охотника, а по-дружески. Будто я ему давняя знакомая, которую удалось спасти от беды. И мне это в нем понравилось еще больше.
— Открою, только выслушай сначала. Ты некромага, уверен в этом. Инквизу не выдам, мне самому нужен в команду такой человек, как ты. Помоги вычислить убийцу. Обеспечим всем, что нужно — укрытие, деньги, новое имя. Что еще хочешь?
Я с ответом не торопилась. Он выждал:
— Выгляни. Я нарочно остановился здесь — подземка, остановка, даже стоянка такси недалеко, отсюда ты сможешь уехать куда угодно. Если тебе предложение интересно, я буду ждать завтра здесь же в десять утра. Придешь — хорошо. Не придешь — не судьба.
И нажал кнопку разблокировки. Я вышла без спешки. Не рванула, а спокойно открыла дверь и покинула машину. Не пошла ни в одном из предложенных направлений, чтобы он не смог меня потом вычислить — человек при власти, дураку ясно, и что бы я там ни решила, как бы незнакомец ни улыбался, подстраховаться никогда лишним не будет. Жизнь некромагов — пороховая бочка и осторожность нам второе имя.
Внедорожник я увидела издалека, и сразу догадалась, что это как раз он. Не черная литая машина, не элитно-служебная, а такая, что на здешних дорогах в глаза не бросится. Южане обожали проходимость мощных авто, сплошь и рядом мерились размерами и количеством грязи на бортах, считая выше своего достоинства платить за помывку.
Он приехал один. И хоть выбрал машину как у всех, едва вышел из салона, как стал бельмом на глазу. Белая ворона, что по масти, что по росту, что по опрятности в летней одежде. Дошел до киоска у станции, купил воды, и вернулся. До назначенного времени пятнадцать минут.
Я почти всю ночь думала, взвешивая за и против его предложения.
Все невероятно.
Обычные люди относятся к нам, некромагам, как к прокаженным, брезгуя даже дышать одним воздухом. Нас, прикрываясь законом «выборки», вычисляет и использует Инквиз, нас ловит и жестоко убивает секта. С какой стороны ни зайди — никто не станет иметь дело с грязью. Сдадут, прибьют, выпустят кровь на алтаре во славу культа… А он, загадочный северянин, уверенный в том, кто я есть — смотрел без презрения и отвращения. Неужели все потому, что он настолько чистый?
Я спустилась с крыши, обошла два дома и оказалась на парковке вовремя, минута в минуту. Подошла к внедорожнику, открыла заднюю дверь и просто села в салон.
— Я Нольд.
— Ева.
— Ты кого привел?!
На пороге меня встретил второй северянин — тоже высокий и светловолосый, только чуть фигурой изящней и лицом мягче. Едва дверь захлопнулась, вздохнула — и этот чистый! Не настолько кристально, слабее, будто вдыхаешь воздух после дождя. Удача с одним таким столкнуться, а двое — просто невероятно.
— Ева, это Ян. Ян, это Ева.
— Это женщина, Ноль! Да ты рехнулся!
— Все в порядке. Девушка стойкая.
— Прогони, пока не поздно.
— Я все решил. Проходи, садись сюда.
И Нольд указал на кресло.
Он привез меня в деловой квартал в одну из высоток. Здесь, чем выше этаж, тем безлюднее коридоры и дороже офисы, а в холле и в лифте северянин не так бросался в глаза. Много командировочных с разных частей континента и никому не было до нас дела. Судя по тому, как тихо было здесь по соседству, на этаже больше никто не снимал помещения — лишних ушей нет.
Я прошла и молча села.
— Ноль, опомнись, найди некромага, но только не эту!
Любопытный у них выходил разговор. Нольд оставался спокойным и как будто не слышал друга, а Ян не стеснялся говорить обо мне в третьем лице. Я не понимала того ощущения опасности, которая проскальзывала в словах, но не чувствовала тревоги. Яна беспокоило что-то, что угрожало им из-за меня, а не наоборот.
— Ева, до тебя дошел слух о Смерти?
Нольд сказал «Смерть», одушевив слово.
— Нет.
— Ян, покажи.
Тот почти зарычал, сцепив зубы. Но все-таки ушел к ноутбуку, принес его и поставил передо мной. Открыл файлы.
Снимали человека, сидящего за столом, — судя по положению, живого, только он не откликался на раздражители — ему светили в глаза, трогали, даже слегка толкали, щелкали у уха, включали звуки более резкие.
— Он зомби.
Ушам не поверила. Мысль тут же кинула меня к киношному образу, но даже если брать более старое классическое понятие, на восставшего мертвеца мужчина не походил. А я видела тех мертвых, которых некромагы поднимали… Этот — не
