Губы Реджинальда разошлись, его взгляд метался между моими глазами и глазами Леона в поисках правды, и я неуверенно улыбнулась ему.
— О, мой мальчик! — воскликнул он, улыбка расплылась по его лицу, как солнце, пробившееся сквозь облака. Он издал глубокий мурлыкающий звук и обнял нас обоих, заключив в объятия, достаточно крепкие, чтобы сокрушить кости, не говоря уже о том, чтобы испортить его модный брючный костюм всей нашей грязью.
Я засмеялась, когда Леон тоже начал мурлыкать, и вдруг вся комната наполнилась звуками восторженных восклицаний Львов.
Другой набор рук сомкнулся вокруг нас, и я оказалась в центре Львиного сэндвича, когда Роари присоединился к Львиной куче, его мурлыканье пронеслось по моему позвоночнику, когда он прижался к моим волосам, и, казалось, ему было совершенно наплевать, что они были полны грязи.
— Добро пожаловать в Прайд, маленький вампир, — тепло сказал он, когда Реджинальд тоже прижался ко мне.
Мне должно было быть чертовски неловко, когда меня зажали между людьми, которые были практически незнакомцами, и, черт возьми, прижимали к себе, но это не было похоже на это. Это было похоже на приобщение к чему-то такому, о чем мое сердце уже давно тосковало. Я вдруг почувствовала себя не такой уж потерянной в этом мире. У меня были люди, которые хотели, чтобы я стала частью их семьи. Люди, которые принимали меня без лишних вопросов.
Звук стука тарелок раздался за мгновение до того, как мужчины-Львы отпустили меня, и Реджинальд схватил меня за плечи, подталкивая к столу, где Латиша, Мари и Сафира только что положили свои десерты на тарелку, которую поставили для меня.
Роари тоже подошел к своей тарелке и быстро положил толстый кусок чизкейка поверх остальных, скребя фарфор, чтобы убедиться, что мне досталось все до последней крошки.
Я растерянно посмотрела на Леона, а он сиял так, словно это лучшее, что с ним когда-либо случалось. Я не знала, что происходит, кроме того, что Львы не делятся едой. Однажды я видела, как Данте пытался украсть у Леона картошку фри, но это было все равно, что пытаться выжать слезу из камня. Он никогда не предлагал еду со своей тарелки, как только приступал к ней.
Реджинальд взял свою тарелку последним, соскреб с нее еду и протянул мне свою вилку.
— Я не понимаю, что происходит, — сказала я в замешательстве, мои глаза нашли глаза Леона, когда я искала ответ.
— Они предлагают разделить с тобой свою еду, — объяснил Леон.
— Это значит, что ты часть Прайда, — гордо сказал Реджинальд, глядя на Леона, который продолжал мурлыкать.
Глаза Реджинальда снова переместились на меня, и ласка, которую я нашла в золотых глубинах его взгляда, заставила меня пожевать нижнюю губу. Я неуверенно улыбнулась ему, протянула руку, чтобы взять вилку, а затем повернулась лицом к горе еды, которую они предложили.
Сафира придвинула для меня стул, а Леон придвинулся ко мне вплотную, его руки легли мне на плечи, когда я нанизывала на вилку огромный кусок чизкейка.
Вся семья собралась, чтобы посмотреть на меня, как будто это была самая интересная вещь, которую они когда-либо видели, и когда я запихнула чизкейк в рот, они все начали хлопать и мурлыкать так громко, что казалось, будто сходит мини-лавина.
— Я наберу ванну! — пискнула Сафира.
— Я принесу расчески! — взволнованно добавила Мари.
— Я найду лосьоны! — воскликнула Латиша, и все трое выбежали из комнаты, прежде чем я успела спросить, какого черта все это было нужно.
Реджинальд и Роари опустились в кресла по обе стороны от моего, широко ухмыляясь, они продолжали смотреть, как я ем, словно никогда не видели ничего настолько увлекательного.
Мурлыканье Леона было таким громким, что я чувствовала его отголоски сквозь его руки, которые все еще были прижаты к моим плечам.
Он наклонился вперед и прижался ко мне, пока я пыталась не рассмеяться, запихивая чизкейк в рот. Мой желудок уже готов был лопнуть, а я едва одолела половину тарелки, но я не знала, как это должно было произойти, и не хотела обидеть их, оставив хоть что-то.
Я наколола еще один кусочек на вилку и повернулась, чтобы вопросительно посмотреть на Леона. — Не хочешь помочь мне с этим, Лео? — спросила я, предлагая ему еду и надеясь, что он скажет мне, если я не должна делиться.
Улыбка, которую он мне подарил, отбросила все сомнения, и он рванулся вперед, его рот сомкнулся над вилкой, когда он принял чизкейк, и его мурлыканье стало еще глубже.
Я рассмеялась, взяла в руку еще один кусочек и предложила. Леон застонал, когда я кормила его, закрыв глаза, словно я делала что-то гораздо лучшее, чем запихивание кусочка торта ему в рот.
Роари смеялся рядом с нами, проводя рукой по своей гриве, наблюдая за нами вместе. — Я так рад за тебя, братишка, — сказал он. — Ты один из лучших людей, которых я знаю, и я так рад, что ты нашел такое счастье.
— Мы все гордимся тобой, Леонид, — добавил Реджинальд, хлопая сына по плечу с глубокой нежностью, которая говорила о его любви к сыну. — Она прекрасная девушка и идеальная пара для тебя. Тебе нужно было бросить вызов и выйти из зоны комфорта, чтобы вырасти в Льва, которым, как я всегда знал, ты можешь стать, и теперь я не вижу перед тобой ничего, кроме самого светлого будущего.
— Черт, ребята, вы заставляете меня краснеть, — поддразнила я, и они все дружно рассмеялись, продолжая наблюдать за тем, как я вожусь с едой.
Реджинальд и Роари обхватили руками спинку моего стула, а Леон склонился надо мной так близко, что мне показалось, будто я нахожусь в коробке. Однако в их позах не было ничего угрожающего, скорее они были… нетерпеливы.
Я колебалась, глядя на трех мужчин-Львов, гадая, чего они ждут. Рори взволнованно улыбнулся, когда я посмотрела на него, и его взгляд упал на мою тарелку, которая все еще была уставлена пирожными.
— Вы, ребята, хотите поделить? — нерешительно предложила я.
Трое Львов-самцов нетерпеливо зарычали, набросились на мою тарелку и выхватили пригоршни торта для себя, борясь за мою еду.
Я рассмеялась, когда меня чуть не сбили со стула, и выскочила между ними, когда все они набросились на мою тарелку. Они рычали, скалились, хватали и толкались, и в конце концов Леон и Роари отступили с горстями пирога, а Реджинальд остался вылизывать тарелку.
Я снова засмеялась, когда Леон направился ко мне с размазанным по лицу чизкейком, а Роари ухмылялся, слизывая с пальцев остатки.
— Мы еще сделаем из тебя Львицу, маленький монстр, — поддразнил он.
— Мне нравится быть Вампиром, — ответила я, сверкнув клыками. — Но быть почетным Львом, по-моему, очень даже неплохо.
— Не Львицей? — поддразнил Роари.
— Нет, — ответил за меня Леон. — Она недостаточно покорна для этого.
Остальные засмеялись, а я пожала плечами, потому что это была правда. Возможно, я теперь и связана с Леоном, но я не собиралась начинать служить ему руками и ногами. Я не думала, что он захочет этого.
Леон притянул меня в свои объятия, и мои клыки оскалились, когда я вдохнула аромат его кожи. — Есть шанс, что у тебя есть немного магии в запасе? — спросила я, с надеждой глядя на него, хотя знала, что после схватки с Королем и Найтшейд он, должно быть, тоже на исходе. Но мои клыки болели от потребности, а пустота в груди просилась наружу. Мне отчаянно хотелось ощутить вкус магии на языке, и я боялась, что могу наброситься на кого-нибудь, если не получу немного в ближайшее время.
— Вот, — предложил Роари, протягивая запястье.
— Серьезно? — удивленно спросила я. От Рори исходили сильные Альфа-флюиды, и я вряд ли смогла бы победить его в драке с его уровнем магии и тем фактом, что он был полностью обучен. У меня также не сложилось впечатления, что он был из тех, кто любит, когда его кусают, но он даже не колебался, когда я придвинулась ближе к нему, потребность в моем теле побуждала меня взять то, что он предлагал.
— Теперь ты часть Прайда, — сказал он с улыбкой. — Мы заботимся о своих.
