давно матушка, явившись ко мне в спальню. Она дернула занавески, которые едва не сорвались с петель, открыла окно, наполняя комнату не только светом, но и прохладным утренним воздухом и потребовала от меня перестать хандрить. И я пыталась. Честное слово, пыталась взять себя в руки, а по ночам рыдала в подушку, потому что принять свое немощное тело отказывалась. Одна ошибка, и я потеряла себя прежнюю.
Пытаясь сосредоточиться на чтении, вздрогнула, когда дверь с гулким грохотом открылась. Подняв глаза, я заметила приближающуюся ко мне матушку. Сегодня она нарядилась в шелка и парчу, а шею украшало массивное колье.
— Диана, мы ждали тебя на обед! — с порога заявила она, хлопнув в ладоши. — Твоя сестра огорчилась.
Я поморщилась. Навряд ли Марианна грустила потому, что я не спустилась на обед. На то были причины. Множество причин.
— У меня нет аппетита, — пробубнила себе под нос, зная, что матушку не тронут мои слова. Ни одна из причин не заденет ее холодное сердце.
Даже то, что спускаться в кресле мне сложно, ведь дом не подготовлен для таких, как я, или то, что от еды меня воротит, и весь обед я могу случайно выдать обратно, стоит животу взбунтоваться. Была еще одна причина, которую я боялась озвучить — я никого не хотела видеть. От лиц, голосов, чужих взглядов и шепотков за спиной мне становилось дурно.
Матушка приблизилась к кровати и покачала головой. Сложив руки на груди, она тихонько вздохнула. Скрывать раздражение ей с каждым днем становилось все труднее и труднее. Может, поэтому она бывала в моей комнате так редко?
— У Марианны сегодня не просто праздник. Ей исполнилось восемнадцать.
— Я помню, — прошептала, складывая книгу на коленях.
Матушка, кажется, не услышала меня.
— Вечером у нас будет бал-маскарад. Приглашены все соседи и друзья Марианны. Будут и твои друзья.
Я поморщилась, услышав слова матери. После трагедии у меня не осталось друзей, потому что возиться с раненой девушкой никто не хотел. Нет, они все меня навещали. Кто-то заглянул разок, чтобы выразить сочувствие, кто-то бывал несколько раз, пытаясь меня поддержать, но со временем я перестала видеть знакомые лица, а после и родные все реже заглядывали в мою нору.
— Поэтому будь добра, удели нам всем немного своего драгоценного внимания, — едва ли не шипя, произнесла мать. — Вечером спустись в бальный зал. Думаю, один час, который ты побудешь там, не повредит тебе.
Стало тяжело дышать. Неужели я не ослышалась, и мать хотела, чтобы я была среди гостей этим вечером?
— Бал-маскарад?
— Да, именно маскарад.
Я сглотнула вязкий комок, вставший поперек горла.
— И мне маска нужна?
Мать скользнула ледяным взглядом по моему лицу и кивнула.
Я хотела ответить колкостью. Заявить, что калеке маска не нужна. И так все поймут, кто прячется под маской. Девчонка в кресле. Девчонка, которой все сочувствовали, и при возможности просто не замечали. Но спорить с матерью сейчас не смогла бы. Я просто кивнула, надеясь, что к вечеру со мной разыграется какая-нибудь страшная болезнь, из-за которой я не смогу покинуть свою комнату. Например, покроюсь жуткими пятнами или меня будет тошнить безостановочно. Я не желала быть на балу, становиться источником раздражения и сочувствия. Я не хотела портить праздник сестре, но и окончательно ругаться с матерью хотелось меньше всего на свете.
Она развернулась и быстро покинула мою комнату, будто я была заразна. Двери за матерью закрылись с тем же глухим грохотом. Я выдохнула и вернулась к чтению, хотя до самого вечера так и не смогла осилить и нескольких строк.
— Может быть, мне удастся уговорить вашего отца, чтобы вам позволили остаться в комнате, — шепнула Селена, помогая мне пересесть в кресло.
Я покачала головой. Мысль о том, чтобы попросить отца, у меня и самой возникала. Но в последнее время он тоже был раздражителен и мог сорваться, стоило сказать или сделать что-то не так. Я с теплотой вспоминала прошлое, когда мои ноги были еще подвижны, и ничто не предвещало трагедии. Наш дом был полон счастья и смеха. Отец много работал, чтобы мы жили беззаботно. Матушка чаще улыбалась, а от Марианны всегда были проблемы. И скорее с ней могло что-то приключиться, а не со мной. Но судьба распорядилась иначе, и вот я, накинув плед на ноги и сжав в потной ладошке маску, позволяла Селена толкать кресло вперед. У лестницы нас уже ждали слуги. Крепкие парни должны были стащить кресло, а потом спустить и меня. После Селена должна была втолкнуть кресло со мной в бальный зал и помочь мне устроиться в каком-нибудь темном уголке. Там, где меня никто не увидит. Матушка будет знать, что я посетила бал-маскарад. Ровно час я буду там, потом вернется Селена и слуги и помогут мне добраться до спальни. Я сдержу слово, и матери не к чему будет придраться.
Но моего запала хватило ровно до того момента, когда Селена остановилась у дверей бального зала. Там было шумно. Играла музыка, слышались голоса и смех. Я выронила маску и вцепилась в плед. Селена обогнула кресло и, наклонившись, подняла маску. Положила ее на мои колени и шепнула:
— Мы можем войти через двери для прислуги.
Я не могла говорить. Мне было так страшно оказаться там, почувствовать множество глаз, направленных на меня. Услышать шепот, когда меня начнут обсуждать. Я бы стала изгоем или посмешищем. Впрочем, тем и другим я уже была. Казалось бы, одна ошибка, и вот тебя уже вычеркнули из светского общества. Там нет места для калеки.
— Да, — выдохнула, принимая предложение Селены.
Та поднялась с колен и вновь стала толкать кресло, большие колеса которого бесшумного двигались по мраморному полу. Вскоре мы оказались у вторых дверей — они были меньше и выходили в узкий коридор за колонами. Туда мы и отправились. Селена старалась ступать тихо, при этом упорно толкая кресло вперед. Несмотря на именитость мастеров, кресло оказалось тяжелым и неповоротливым, пусть и почти бесшумным. Очутившись в бальном зале, мы остановились у колонны. Здесь была полутень, и все внимание гостей было сосредоточенно в ином направлении. По правде говоря, я оказалась за их спинами. Оставалось лишь дать понять родным, что я сдержала слово и отсчитывать время, которое мне придется прятаться здесь. Селена обещала быть рядом. В такие моменты я остро нуждалась в ее поддержке и была благодарна этой хрупкой, но сильной женщине. Если бы не она…
Музыка набирала темп, и мне пришлось
