Мое анахаретство и занятость мужа меня не беспокоили – мне здесь было хорошо – камин, мои собаки, цветы под окном, речка за домом, лес полный грибов и ягод, намечающиеся дети, а он чувствовал себя мужчиной и кормильцем. Устала я за свою молодость, а здесь сон был таким крепким и полноценным!
– Это ты что строить принялась, женушка? – удивленно помогал мне вынуть покупки из багажника Игорь.
– Это для души, Игорёшь, для вечеров. Включу сериальчик, и буду мотать.
– Это хорошо, когда бабе есть что мотать, она не мотает мужу нервы, – как всегда, по-доброму пошутил и красиво засмеялся Игорь. Он знал, что обидеть меня – сначала надо три раза пообедать. Мы прекрасно провели выходные – в моем сердце крепла уверенность, что все у нас хорошо и деток мы вырастим чужих – успеют стать своими. Маринкины уже взрослые сын и дочь приезжают к нам на праздники и просто так – навестить. Мы с Игорем были крестными обоим. Я составила бумаги о наследстве, где мой дом и весь бизнес переходит компаньонке, знала, что Маринкина Наташка умничка, и никогда дом не продаст – выросла практически здесь, да и тянет сюда больше всего ее. Одно время Маринка даже ревновала, что дочь пропадает все выходные у меня.
Я хотела своих детей, пусть даже и приемных, и сразу, как только все оформим, заберем их, пообвыкнемся, тогда и им наследство оформится, а пока… Пока у меня была только Наташка – наша общая с Мариной дочка.
«Вы с дядей Игорем можете не беспокоиться, тёть Настя, потому что вы нам как вторые родители» - отвечала Наташка, когда я пугала ее, что заботиться придется о четырех родителях.
Игорь ушел в работу с головой – появлялся дома только в выходные, а иногда вообще - ночевать в воскресенье. Я знала, как выросла наша компания, знала, что мы догнали и перегнали всех производителей мебели в регионе, что вышли уже на заграничный рынок. Все мои просьбы «придержать коней» и пожить спокойно для себя он пропускал мимо ушей, отвечая, что «либо бежать, либо лежать». Я тоже так считала, и знала, что в бизнесе останавливаться нельзя.
Я не хотела принижать его самооценку, но на деле, он был лишь исполнительным директором, и решать ему ничего не нужно. Проводит все время на работе и это повышает его чувство собственной значимости? Ну и ладно, лишь бы ноги в тепле, да не болел.
Новый салон фитнеса и йоги я собралась открыть осенью, и сейчас мои помощники подбирали мне этаж в новостройках – туда заезжают молодые семьи, и, если зайти в новый район первыми, ты так и останешься единственным спортзалом навсегда.
Я нехотя отложила немного недоработанный белый плед из чистой шерсти, который готовила мужу в подарок – он прекрасно дополнит кресло качалку, что я недавно купила и решила установить на террасе. Представляю, как он будет доволен, и как долго будет смеяться – он начал курить трубку несколько лет назад, и будет выглядеть с ней в этом кресле и с пледом как Шерлок Холмс.
Пришлось ехать самой, потому что помещение, что мы присмотрели для фитнеса было спорным, а эти вопросы решала я лично. Благо, выходной, пробок в этом направлении мало, и долетела я до «Паруса» - так назывался жилой комплекс, минут за двадцать. Дольше мне делали макияж и маникюр на дому – я не позволяла себе выйти из дома без полного антуража – привычка, оставшаяся с девяностых.
Место было просто прекрасным: хорошее расположение, близость к лесу и озеру, дорогие квартиры, а это значило, что переедут сюда только обеспеченные семьи. Хозяин помещения пригласил меня в кафе, что уже работало несколько недель. В зале сидела семья, несколько парочек и бабушка с внуками. Уютно, чисто, бариста приятный – я сразу отметила, что достаток в кафе точно будет – выбрали хороший семейный формат.
– Анастасия Львовна, я не хочу продавать помещение, а только сдать в аренду на пару лет, – вкрадчиво щебетал современный бизнесмен – молодой, зализанный. Заказал смузи из сельдерея и моркови, часто употреблял английские словечки не к месту. Я понимала, что он хочет: дождаться, когда бизнес раскрутится, место прикормится, квартал заселится, а потом самому открыть здесь то же самое, только с перламутровыми пуговицами.
– Яков Сергеич, вы же понимаете, что два года – время на выход в ноль, а значит, мне не особо выгодно соглашаться. Пять лет – минимум! И потом вы можете здесь открывать свою станцию по накачиванию жоп, и я понимаю всю вашу схему. Как и остальные арендаторы, так что - решайте, сюда зайдет топовый фитнес зал или абы кто, – я отвернулась от него, зная, что мой вариант - лучший.
За чистым стеклом была детская площадка. Удивительных форм и цветов горки и карусели, красивые клумбы и цветники, счастливые дети. Выходной день, дома еще не полностью заселены, но людей много. Я цепким взглядом рассматривала публику – ребятки, что нашли здесь помещение не обманули – люди тут не бедные.
Дети постарше носятся по беговым дорожкам, играют с собаками, маленькие в песочницах в окружении мам – наседок. Малышка в легкой розовой шапочке с голубыми глазами не рассчитала своих сил, и упала, перешагивая обрамление песочницы. Губы надула, закричала. Подбежала мама – лет тридцати, может чуть больше, а за ней и папа, или это дедушка? Седоват, но одет в молодёжное.
– Папа, я хочу на ручки, мне больно, – кричала малышка. Мужчина взял ее на руки и повернулся к кафе.
– Игорь? – шепнула я, потом резко встала, но быстро сообразив, села обратно.
– Что вы сказали? – переспросил сидящий рядом арендодатель Яша.
– Уйдите с глаз моих. Ваше время вышло. Теперь все переговоры только со мной, и только по телефону, – резко и грубо шикнула на него я.
– Да что вы себе позволяете… – начал было Яша, но я сделала такое лицо, что его словно сдуло ветром. Не знают они времен того самого бизнеса, а оно было именно с таким лицом!
Я безотрывно смотрела на детскую площадку, где мой Игорь утешал малышку лет трех, а ему помогала женщина лет тридцати. Здесь же стоял мальчик лет восьми – десяти.
– Полина, ну, прекрати, ты же принцесса! – браво засмеялся он, прижав к себе девочку, ткнулся ей в шею и выдохнул, от чего та залилась смехом. – Сын, держи сестру, идемте в кафе, и закажем мороженое. Вам здесь нравится? – он опустил ее на землю, и обратился к сыну.
– Да, только вот друзей моих здесь нет, пап, – дулся парнишка.
– Будут и новые друзья, главное – самому быть настоящим мужчиной, – очень педагогично, терпеливо и с любовью объяснял ему Игорь. Мой Игорь, мой муж, который согласился не иметь детей, который пел мне песни под гитару в единственный выходной день, когда приезжал ночевать в дом. Игорь, для которого я как дура связала плед, купила качалку, а на нем сейчас одежда, которую носят двадцатилетние. Игорь не противился взять детей из детского дома, в редкие выходные мы вместе смотрели на сайте фото, обсуждали, договорились, что возьмем десятилетних – двенадцатилетних, и сможем их воспитать.
– Боже, а ты ведь и не состарился, ты подтянут, ты счастлив, – шептала я, словно разговаривая с ним. Благо жалюзи были чуть прикрыты, и меня он точно не видел. – Игорь, как так? Как теперь мне жить?
У меня что-то оборвалось внутри. Мне казалось, что я лечу в пропасть, и уже вижу камни, на которые мне предстоит рухнуть, но кадр слишком долго длится. И я наслаждаюсь этой своей болью, разглядывая счастливые лица мужа, женщины с красивыми завитками волос, точеным телом и чуть полноватыми, но стройными ногами. Я смотрю на этих детей, что безоговорочно похожи на мужа, и туманом накрывает мое сознание.
Глава 2
Как только они подошли к двери кафе, я подскочила, и торопливо пошла в женскую уборную. Я знала, что Игорь перед едой пойдет в мужскую – он никогда не садился за стол, не помыв руки на два раза. Хре́нов хирург – шутя обзывала я его, когда он заворачивал рукава рубашки выше локтя, и тщательно намыливал каждый палец.
Быстро плеснула в лицо водой, не задумываясь о том, что весь макияж сейчас потечет, и я превращусь в клоуна. Вода охладила горящие веки и губы. Вошла женщина с малышкой. Мне так хотелось постоять там, рядом с ними еще несколько минут, рассмотреть ее, увидеть в ней изъяны, услышать ее неженственный голос, заметить, что она груба с дочкой – мне хотелось, чтобы она была недостойна его… Чтобы она была хуже меня…
