Я замерла, боясь даже дышать: оборотень исследовал мое тело через решетку камеры. Даже в человеческом облике у него были острые когти, и сейчас они разрезали на мне одежду. Пара мгновений — и я почувствовала его пальцы голой кожей. Твердые, мозолистые, горячие, они дотрагивались удивительно нежно.
Мужчина тяжело и шумно дышал, будто держал себя в руках с огромным трудом. Будто не хотел меня пугать, боялся оцарапать когтями, но не мог не прикасаться.
От его могучего тела шел невыносимый жар. Я словно стояла перед открытой печкой. И запах… Этот запах. От него подкашивались ноги, кружилась голова.
Пальцы мужчины скользнули выше, к груди, задели сосок, спрятанный под плотной тканью бюстгалтера.
— Дать ее тебе? — раздался над ухом мерзкий голос лысого.
Вдруг руки исчезли. Светловолосый великан отстранился. Отодвинулся в глубину клетки.
— Нет.
Его голос хрипел от желания. Член стоял колом. На лбу блестел пот. Зверь сжимал зубы до проступивших на шее от напряжения вен, но отказывался от меня.
Почему?
— Нет?
Лысый был удивлен и разочарован. Злой, он крепче стиснул в кулаке мои волосы, и я всхлипнула от тянущей боли в затылке.
— Нет? — повторил он. — А если эта девка умрет?
Зверь молчал и только следил за ним голубыми, нечеловечески яркими глазами.
— Если она не нужна тебе, то и нам не нужна, — свободной рукой лысый полез под пиджак, и к моему виску прижалось что-то твердое и холодное. Пистолет!
Колени подкосились. Из груди вырвался хрип.
Нет. Пожалуйста. Не хочу умирать! Зачем я во все это ввязалась?
Молли. Как она без меня?
Мужчина в клетке напрягся. Сжал кулаки. Под кожей на мускулистых руках вздулись канаты вен.
Лысый сильнее вдавил ствол мне в висок и с тихим щелчком снял пистолет с предохранителя:
— Не нужна?
— Хватит!
В тишине лаборатории раздался оглушительный грохот: это пленник со всей силой бросился на металлическую решетку.
Я вздрогнула. От неожиданности лысый дернул рукой: холодный ствол проехался по моему виску к щеке, но тут же вернулся на место.
— Значит, нужна.
Гигант буравил лысого яростным взглядом и скалился, обнажая зубы, как бешеный зверь.
— Тогда будь хорошим кисой и позволь лаборантам сделать несколько тестов. Пусть они тебя осмотрят, тогда с девкой ничего не случится. А за примерное поведение получишь подарок.
Пистолет скользнул по моему боку до подола короткого платья и слегка приподнял ткань, оголив бедро.
— Послушному котику вкусную рыбку.
Сжимая в кулаках прутья клетки, оборотень зарычал:
— Только тронь ее.
— Не трону. Дай медикам с тобой поработать, и тогда я закрою эту цыпу с тобой в клетке на целую ночь. Натешишься всласть. Оторвешься за два года воздержания. Договорились, киса?
В ответ пленник снова в ярости ударил плечом по решетке.
Едва живую от ужаса, готовую вот-вот хлопнуться в обморок, меня поволокли к выходу из лаборатории.
Стоило дверям захлопнуться, и лысый разжал хватку. В коридоре, ослабевшая, я сползла по стене на пол и разрыдалась в ладони.
— Ну-ну.
Лысый убрал пистолет за пояс, после чего отеческим жестом потрепал меня по волосам, за которые не так давно болезненно дергал.
— Ты отлично сыграла свою роль. Вышло очень убедительно. Он поверил.
— Вы не собирались меня убивать? — заплаканная, я отняла руки от лица и посмотрела на своего спутника снизу вверх.
— Нет, конечно. Столько бабла вбухано в эту инъекцию. Теперь ты, детка, наша курочка, несущая золотые яйца. Наш волшебный рычажок. Мы будем дергать за него, чтобы Призрак ходил по струнке.
Я опустила голову, чувствуя глубокое отвращения ко всему происходящему. К лысому, к себе, к этим металлическим стенам.
— Иди, отдыхай. Про клетку я ему не соврал. Будет паинькой — получит свою рыбку. Так что, возможно, ночь у тебя выдастся тяжелой. Выспись, поешь. В общем, наберись сил.
Глава 3
— Собирайся. Сегодня мы сделаем тебе операцию по восстановлению девственности.
Что?
Лысый ворвался в спальню, когда я уже облачилась в пижаму и собиралась вздремнуть перед ужином. Молли забрали на процедуры, потом должны были передать няне, чтобы я подготовилась к встрече с Призраком, а теперь, оказывается, меня ждала операция.
Операция по восстановлению девственности.
— З-зачем мне это?
Лысый усмехнулся, его взгляд прошелся по моему телу, и на лице отразилась похоть пополам с презрением.
— Чтобы твой усатый полосатый истинный тебя ценил. Мы тут обсудили с начальством. Оборотни собственники и ревнивцы. Скоро у вас будет секс. Сложно представить, как он отреагирует, обнаружив, что у тебя там всё… — лысый пошло причмокнул губами. — Широко.
Явно хотел сказать другое слово, более вульгарное и унизительное.
— Ты же рожала.
Да, рожала, но это не значит, что у меня все растянулось. Идиот.
— Имеете в виду, что он не увидит крови и разозлится?
— Может.
— То есть, ко всему прочему, я должна изображать трепетную невинность?
— Думаешь, у тебя будет время что-то изображать? Он повалит тебя на спину сразу, как ты войдешь в клетку.
Я опустила взгляд, вспыхнув от стыда и унижения. Обсуждать такое… Неприятный разговор, заставляющий чувствовать себя вещью.
— Гинеколог сказал, что восстановление займет два-три дня, — в голосе лысого сквозило сожаление, я же, наоборот, почувствовала всплеск облегчения и радости.
Отсрочка.
Да, придется пройти через неприятную процедуру, и первая близость с хищником окажется еще более неприятной и болезненной, чем я думала, зато это случится не сегодня.
— Так что пока будешь мотивировать Призрака через решетку. Кормление, разговоры. Крути перед ним задницей, чтобы захлебывался слюной и становился все более покладистым. А наградим его потом, как все заживет.
Я кивнула.
Дверь тихо закрылась. Меня оставили одну, чтобы я могла переодеться.
Насчет операции «прямо сейчас» лысый, конечно, погорячился. Сначала меня проводили к гинекологу, где мне пришлось лежать в холодном безликом кабинете с раздвинутыми ногами и слушать рекомендации врача, затем я сдала анализы, и мы вместе с лысым дожидались результатов. Все это время я чувствовала себя униженной и очень хрупкой. Мне было странно и стыдно от того, что со мной собираются делать.
Через несколько часов я, три месяца назад родившая ребенка, снова стану девственницей. Бред и абсурд.
Этот оборотень, Призрак, будет считать, что до него у меня не было мужчин, что он — первый.
Еще одна капля в бездонном море окружающей его лжи.
— Агвид Бьерн? — дверь открылась, и в коридор вышел врач. Я поднялась на ноги. — С анализами все в порядке. Можем, провести операцию. Не волнуйтесь, это совершенно несложное хирургическое вмешательство. Все пройдет быстро и безболезненно.
И снова белый медицинский кабинет. Мне пришлось снять белье и переодеться в синюю больничную сорочку. С горящим лицом я легла на кушетку, между ног мне побрызгали каким-то спреем, видимо, обезболили.
Девственница.
О, господи, какое безумие! Что я творю? Что меня заставляют делать?
Операция длилось минут тридцать. Это было неловко, но и в половину не так ужасно, как вводить экспериментальный препарат, превративший меня в истинную пару для дикого оборотня. С той болью мало что могло сравниться. Тогда мне казалось, что с меня содрали кожу, что я горю заживо. Даже не знаю, как вынесла ту агонию.
— Все закончено. Полежите десять минут и можете идти. Как себя чувствуете?
— Девственницей, — улыбнулась я грустно.
— Это кратковременная гименопластика. Эффект сохранится в течение десяти дней. Надо успеть.
Успею. К сожалению. Если, конечно, Призрак не разозлит мое начальство и то не пожелает оставить его без награды.
После операции я сходила за дочкой и забрала ее от няни. Долго сидела, баюкая малютку на руках и глотая горькие слезы.
