с помощью какого-нибудь амулета. Надо отдать им должное, они почти меня не лапали и даже старательно отворачивались. Возможно, от страха, что я их заколдую. Мне стало смешно – если бы я сама помнила, за что они меня боятся!
Я очнулась в храме около суток назад. Он был пуст. Мне смутно казалось, что это неправильно: вроде бы я пришла туда с кем-то? Чувствовала я себя великолепно, лишь заляпанная и рваная одежда говорила о том, что со мной что-то произошло. Однако долго об этом мне подумать не удалось – храм вдруг заполнился учениками разных школ, и меня взяли под стражу.
После храма по моей памяти как будто прошлись мокрой тряпкой, и, сколько бы я ни пыталась, я не могла вспомнить ничего о своем обучении. Кроме нескольких воспоминаний, которые я предпочла бы, наоборот, забыть. Да, лисица права, мне было за что мстить своему наставнику. Лису-демона я тоже помнила – события в храме не стерлись из моей памяти. Еще я четко помнила лицо своего наставника Юнхэна, прекрасное какой-то зловещей красотой, и огонь, вырывающийся из его пальцев. Я видела эту картину, стоило мне лишь сомкнуть веки.
– Проходите, наставник Юнхэн, – донесся до меня уважительный голос, и где-то вдалеке скрипнули дверные засовы. Вздрогнув, я подняла голову: он здесь? Я спешно прикрыла стратегические места руками, насколько это было возможно, и села поровнее. Руки тряслись, сердце колотилось от страха.
После храма в моей голове осталось всего три воспоминания о времени моего обучения. И одно из них – наставник Юнхэн идет ко мне, вытягивая из ножен сверкающий меч. В его глазах читается решимость.
Мне сказали, что я предала его. Сама я не помню, но… может, один из тонких, заживших шрамов на моем теле – его рук дело?
Странно… я же помнила, как я была в отчаянии от того, что меня хотят заставить навредить ему! Я не хотела этого… Более того – я была готова умереть, лишь бы не делать того, чего от меня хотела лисица. Может, тем плохим воспоминаниям есть какое-то объяснение? Было бы странно, если бы я так пеклась о том, кто навредил мне. А картинка с учителем, разрушающим весь мир, наверное, просто иллюзия, созданная лисицей… Причем созданная не очень искусно: в моих воспоминаниях, например, наставник носил белые одежды, а не те расшитые серебром черные одеяния темного властелина, что были на нем в видении…
Огонь по границам магического круга взметнулся, когда мужчина шагнул внутрь, и я похолодела. Он был в расшитых серебром черных одеждах. Будущее уже начало сбываться…
– Су Эн, – произнес он, глядя на меня без всякого выражения.
– Наставник, – шепнула я. Мне сказали, я предала его… Может, он пришел, чтобы завершить начатое? Сейчас он вытащит меч, размахнется и шагнет ко мне?
Мужчина сделал шаг. Я, дернувшись, попыталась отстраниться, но тут мне на плечи упал его плащ, сшитый из плотного шелка. Спешно опустив глаза, я вцепилась в края одеяния, заливаясь густой краской.
– Что с тобой случилось? – Он отвернулся и с отсутствующим видом смотрел на пламя магического круга, пока я вдевала руки в рукава и завязывала пояс. Рукава пришлось закатать, потому что они были слишком длинные. Выглядела я как пугало.
– Я не помню, – растерянно отозвалась я. Последнее связное воспоминание было о том, как я собралась сбежать из дома и поступить в школу заклинателей. По-видимому, у меня получилось.
Сделав мне знак следовать за ним, мужчина снова пересек огненную границу. Помедлив, я догнала его. В этот раз круг пропустил меня.
– Мы идем на собрание, – произнес он еле слышно, – они будут требовать наказать тебя. Но не переживай, в этом месте ты не останешься. Если все будет плохо, выбирай льва. Ты веришь мне? – он остановился так внезапно, что я чуть не врезалась ему в спину, и, резко развернувшись, схватил меня за плечи. Его руки обжигали сквозь холодный шелк плаща.
Огонь, льющийся из ладоней… Сожженные города…
Я судорожно вздохнула.
Намеренно или нет, мужчина выбрал самую темную часть коридора: теперь я видела лишь его глаза, влажно блестевшие во мраке.
– Многоуважаемый наставник Юнхэн, мы ждем вас, – донеслось спереди, и, разжав руки так же резко, он зашагал вперед. Покачнувшись, я выдохнула. Сердце стучало в груди так громко, что, казалось, этот грохот был слышен на всю темницу. Как я могу верить тому, кто вселяет в меня ужас? И что это вообще значит – выбирай льва?
После мрака темницы солнце на миг ослепило меня. Однако мы пробыли снаружи не так долго и скоро скрылись в прохладном полумраке зала собраний.
Прежде чем войти, наставник Юнхэн бросил на меня косой взгляд, а потом решительно шагнул внутрь. Я поплелась за ним, сжимая холодеющие пальцы. Он сказал, меня накажут. Как? Вдруг… они решат казнить меня? Голова слегка закружилась, но я усилием воли отогнала дурноту. Все будет хорошо… Наставник же сказал, чтобы я не переживала? Для начала нужно хотя бы узнать, в чем меня обвиняют.
Зал оказался большим и круглым. Скамьи поднимались вверх амфитеатром, и сейчас все они были заполнены. Ненароком подняв глаза, я наткнулась на чей-то ненавидящий взгляд и тут же уставилась прямо перед собой.
Мы замерли в центре зала. Наставник рядом со мной стоял прямо, и я невольно придвинулась ближе. Он уверенно и спокойно взглянул на кучку заклинателей перед собой.
– Наставник Юнхэн… Глава Бинвэй…Достопочтенный председатель Мин…
После обмена приветствиями один из заклинателей, мужчина с седой бородой и недовольным взглядом, выступил вперед и взял слово. На его словах о том, что меня обвиняют в темной магии и запрещенных ритуалах, я едва сдержалась. Я? Темная магия? Да я ни за что бы с этим не связалась! Какие у них есть доказательства?
Из доказательств были показания очевидцев, которые вроде бы что-то точно видели. Вроде бы точно… ну и определение!
– Ее поймали с кровью жертв на руках! – гневно потрясая деревянным посохом, завершил свою обвинительную речь заклинатель. Кажется, его звали глава Бинвэй. Возражения, уже готовые было сорваться, замерли у меня на губах.
….Наставник Юнхэн делает шаг ко мне, на его лице написана решимость. Его меч с глухим звоном покидает ножны. Я опускаю глаза на свои руки и вижу, что ладони перемазаны в крови…
Что же я натворила? Неужели… я и правда связалась с темной магией? Нет, я ничего не помню, но я знаю себя. Я бы такого не сделала.
Я подняла взгляд
