Перевернувшись на бок, она коснулась кончиками пальцев жесткой циновки, на которой лежала. Ей нравилась жизнь в клане. Нравились огненные закаты и ясные рассветы, нравились джунгли и теплые тропические ливни. Нравились бескрайнее небо и приятная боль в мышцах после тяжелого дня. Она не чуралась никакой работы и сумела оседлать икрана. Нравилось и новое имя: Ло’ота. Однако все звали ее Ло, а прежнее имя — Шарлотта — знали лишь некоторые. Ло не любила его вспоминать. Шарлотта была слабой. Она не могла летать на икране, не сумела бы растянуть боевой лук, метнуть копье. Не спаслась бы она и от танатора. Разве что знания… Те бумаги, что она спасла из пылающей лаборатории, до сих пор были у нее, хранились в водонепроницаемом мешке, и иногда Ло перебирала уже начавшие желтеть страницы. Ее диссертация по биологическим особенностями и распространенности такого растения как личиночник {?}[Растение-зооплант. Ученые Корпорации проводят исследования личиночника на предмет использования его в качестве источника биотоплива.], терпеливо ждала своего часа. Когда-то это было для нее так важно, так первостепенно, но теперь это были лишь небольшие осколочки прошлого. Почти забытые.
Ло вновь глубоко вдохнула, и ей показалось, что она чувствует аромат ночных цветов и свежесть, что оставили дождевые капли на светящихся листьях войлочного папоротника. Обоняние возвращалось к ней, а вместе с ним и краски этого удивительного мира. Улыбнувшись потрескавшимися губами, охотница перекатилась на спину и, раскинув руки, вдохнула ночной воздух полной грудью. Именно эти ночи заставили ее перейти в тело аватара и стать одной из народа на’ви. Эти звуки, эти огромные, в половину неба, планеты и сотни крошечных огоньков, светящихся как в вышине бескрайних небес, так и под ногами.
Ей показалось, что она вновь было задремала, но ее разбудил какой-то звук. Лежа в темноте, Ло прислушивалась. Вокруг была глубокая ночь, и все спали. Но, подняв голову, она заметила, что в одной из пещер, которая располагалась чуть дальше, виден огонек. Там располагался штаб повстанческого сопротивления. И там же, в своем шатре, жил оло’эйктан со своей семьей.
Ло’ота прикрыла глаза. Было большой глупостью полагать, что люди не вернутся. Это была утопия, в которую поверил сам Джейк и убедил остальных. Но люди вернулись, и теперь их главной целью была не добыча полезных ископаемых, а колонизация планеты. И человеческий город разрастался как на дрожжах, все больше и больше тесня лес. Под предводительством Джейка повстанцы раз за разом нападали на поезда, караваны и бульдозеры, но толку от этого было чуть. А недавно и вовсе произошло то, что заставило Салли спешно начать собираться.
Мысль об этом заставила Ло поморщиться. Джейк собирался оставить клан и улететь с семьей туда, где их никто не сумеет достать. Она пыталась поговорить с лидером, но тот твердо решил уйти, скрыться, спасти детей… От кого? Он долго не говорил, но после назвал имя, от которого у Ло мороз пошел по коже: Куоритч. Она помнила этого бравого вояку: высокого, широкоплечего, исполосованного шрамами. Помнила, как один раз случайно столкнулась с ним в коридоре. И, хотя полковник лишь поддержал ее за локоть, чтобы та не упала, Шарлотта буквально сжалась под взглядом льдисто-голубых глаз. Ведь взгляд этот был настолько холоден, что, казалось, в нем и вовсе нет жизни.
Полковник погиб тогда, пал от руки Нейтири. Однако Компания нашла способ его вернуть. И, более того, вернуть уже в теле аватара-рекомбинанта. Так, быть может, потому Джейк и решил сбежать? Потому что испугался стычки со своим врагом, зная, что тот сильнее? Или это лишь отчаянное желание спасти детей? Или что?
Так и не заснув до утра, Ло поднялась с тяжелой головой. Сегодня должен был состояться ритуал, во время которого прежний оло’эйктан «умрет», а его место займет другой. Ритуал был назначен на полдень.
Ло машинально коснулась груди. Помимо традиционных украшений, у нее на шее висели крохотные женские часики, которые уже давно остановились. После перехода в тело аватара носить их на руке было невозможно, да и браслет уже давно истерся и пришел в негодность. А вот на шее — самое оно. Эти часики достались ей от матери, и Шарлотта никогда не расставалась с ними. Пожалуй, лишь эти часики да недописанная диссертация — вот и все, что осталось у нее от прежней жизни. На’ви не пользовались часами, вместо этого определяя время по солнцу. Однако те из них, кто в прошлом были людьми, никак не могли избавиться от этой привычки жить по часам. И хотя часы Ло давно уже остановились, но она все равно частенько поглядывала на них.
Но утро лишь началось, и у Ло было еще время сбегать до ручья, чтобы ополоснуться. Сок бругмансина застыл на коже липкими бурыми пятнами и пропитал короткую набедренную повязку. Многочисленным украшениям из перьев тоже досталось, и теперь их можно было только выкинуть.
Стащив с себя несколько низок костяных бусин, украшенных пестрыми перьями, Ло бросила их на пол и присела возле небольшой пузатой корзинки с крышкой. В нее она складывала все полученные в подарок украшения. Там же хранилось и несколько небольших полосок ткани. Женщины на’ви ткали их на досуге, но Ло все никак не могла освоить это тонкое мастерство, предпочитая вместо этого ходить на охоту. Охотница из нее получилась более способная, чем рукодельница, хоть и не столь виртуозная, как та же Нейтири, которая без промаха била в глаз стурмбисту с нескольких десятков метров.
С икранами дело у нее обстояло лучше. Грациозные существа приводили ее в восторг, и Ло частенько возилась с ними, вызывая ревность Сивин, которая начинала злобно шипеть, если видела, что хозяйка чистит другого банши, и потом долго обижалась, пока Ло не задабривала ее лакомством.
Наверно, потому Джейк и брал Ло с собой в вылазки: она прекрасно держалась в седле, не боялась высоты и вообще уверенно себя чувствовала в небе. Вот только стрелять по людям наотрез отказывалась, но Джейк не настаивал — стрелков и без того хватало. А на свободного, не занятого боем наездника всегда можно было сгрузить часть трофеев либо подсадить к нему раненого.
Размышляя над этим, Ло выбрала длинную низку неровного желтовато-коричневого жемчуга, перемежающегося длинными костяными бусинами и плотными белыми перьями, и набедренную повязку, которую она сделала из обрывков светло-серой ткани, когда-то бывшей ее брюками. Вообще, мысль одеваться как на’ви пришла к ней далеко не сразу. Долгое время Ло ходила в шортах и майке, однако от частых стирок и палящего солнца ткань все ветшала и ветшала, а в какой–то момент и вовсе начала расползаться на куски. И перед Ло встал выбор: стать похожей на остальных на’ви или же сходить к ученым, взять новую одежду и продолжать оставаться неким чужеродным элементом. И она сделала выбор в пользу клана, сменив человеческую одежду на набедренные повязки, многослойные бусы, перья и украшения из сушеных трав. Конечно, сперва ей было очень некомфортно, особенно при встрече с другими учеными, которые даже в теле аватаров носили человеческую одежду. Но спустя время Ло уже и представить не могла, как она по этой жаре ходила в одежде из плотной ткани, которая еще и сковывала движения.
Последней каплей была смена имиджа. Ло стала носить обычную для на’ви прическу: волосы заплетены в мелкие косички, свободно рассыпанные по плечам. После этого ее принадлежность к человеческой расе стали выдавать лишь пальцы на руках. На руке.
Ло вздохнула, глядя на изуродованную правую руку. Мизинца на ней не хватало, от него остался лишь безобразный обрубок. Произошло это в первый год после того, как люди покинули Пандору. Она тогда пыталась приручить икрана — в первый неудачный раз. Выбранный ею банши оказался проворнее. И если бы не охотники, которые были с ней, тварь бы не ограничилась рукой. И хотя воины сразу отогнали кровожадного банши, но тот успел исполосовать руку Ло и прокусить ладонь в нескольких местах. Мизинец так и вовсе остался висеть на коже, а после тсахик пришлось удалить его. Однако раны зажили хорошо, а отсутствие пальца не помешало Ло обучиться стрельбе из лука и через год таки оседлать икрана. Однако несколько длинных неровных шрамов остались с ней навсегда. Впрочем, об этом Ло’ота уже не переживала. Многие на’ви носили отметины неудачной или, напротив, удачной охоты, так что Ло на их фоне не выделялась.
