подбородок. Вблизи еще прекраснее, невыносимее. Настолько же красивым был для меня всегда Вахид. Но иначе. Не так замораживающе жутко прекрасен.
– Не позволила залечить шрамы…
– Нет.
– Тогда почему не хочешь к нему вернуться?
– Потому что я нужна моему сыну, потому что мне некуда и не к кому возвращаться. Меня не ждут.
– Ждут, но не так как хотелось бы тебе, верно?
Сдавил подбородок и захватил мой взгляд в свой плен. Я ощутила мягкое проникновение в сознание. Словно меня изнутри коснулись те же прохладные пальцы. Позволила проникнуть. Какое-то время парализованная смотрела в белые радужки. Пока он не отпустил меня.
– Ты на нее похожа…, -сказал очень тихо, но не сказал на кого, – я дам тебе защиту, аксагол. Тебе и твоему сыну.
А потом вдруг накрыл мое лицо ладонью, и я ощутила, как что-то тянется из меня наружу, вместе с дикой болью. Очень быстро. Уже через секунду осталось только облегчение.
– Тебе не нужны шрамы на лице, чтобы помнить о нем. Каждый шрам сохранился на твоем сердце и на изнанке твоей души. Все они с тобой…до малейшей царапины, и я обещаю, что они будут кровоточить намного сильнее, чем если бы зажили на твоем лице.
Мне не пришлось закрывать глаза. Каким-то чудовищным толчком я словно вспорхнула в бездну. Перед глазами замелькали огненные языки пламени, а потом меня снова ослепило адским холодом. Когда я приходила в себя… я лежала на полу своей комнаты у ног Фэй, которая тут же помогла мне подняться. Какие-то доли секунд она смотрела на меня, а потом улыбнулась. И я… я вдруг увидела ее сходство с Мортом. Неочевидное, отдаленное, но эта женщина была столь же ослепительно красива. Особенно когда вот так улыбалась мне…
– Он увидел то же самое что и я…ты напомнила ему ее.
– Кого?
– Единственную женщину, которую любит такое жуткое чудовище как Морт.
Фэй взяла меня за руку и подвела к зеркалу. От неожиданности я вздрогнула – ни одного шрама. Ни одного изъяна.
– Но…! – воскликнула и тронула свое лицо.
– Он так решил. Кто мы чтобы спорить с главой Нейтралитета. Ты получила защиту. Ты и твой сын остаетесь в клане. Теперь никто не посмеет причинить тебе вред или вернуть тебя обратно. Даже Император. Он подчиняется Нейтралитету. Если ты сама не захочешь вернуться…
– Не захочу! Никогда!
– Никогда не говори никогда, Лана!
Мой сыночек. Теперь никто не отнимет тебя у меня, никто не разлучит нас с тобой. Проводя ладонями по нежной спинке малыша, по ножкам и ручкам, глядя как он с доверием разжимает кулачки и держится за мою грудь, сладко причмокивая и разглядывая маленькими глазками мое лицо. Мой Вахид, мой малыш, так похожий на своего отца и все же частичка меня, все же мой родной, выношенный под сердцем.
– Малыш так хорошо набирает вес.
Фэй зашла в кабинет, расстегивая белый халат и вешая фонендоскоп на шею. Она с нежностью посмотрела на меня с ребенком, потом прошла и села за стол. Если бы не знала какое могущественное она существо никогда бы не подумала, что эта женщина-врач, которая спасает тысячи жизней в своем медицинском центре на самом деле ведьма. Высшая ведьма.
– Да, он поправляется, уже появились щечки.
– Это хорошо. Я наблюдаю за ним, мы делаем анализы, проверяем все показатели. Спасибо, что согласилась предоставить нам информацию о себе и о малыше. Аксаголы не изучены нами. И я бы хотела понимать, что ты из себя представляешь. Хотя, я уже составила для себя почти точные характеристики твоего вида.
– Моего вида?
– Да. Ты не обыкновенный человек, Лана. Ты и так об этом знаешь.
– Кто я? Мне говорили, что моя кровь особенная, но я так и не до конца поняла, что это означает.
– На любой яд есть противоядие. На любое действие – есть противодействие. Раса оборотней имеет много подвидов. Самый опасный, древний, один из могущественнейших подвидов – это Горные волки. Но вместе со своей силой они так же получили и проклятие. Это единственные хищники, кто обращается каждую ночь…не имея никакого отношения к полнолунию. Но именно в полнолуние они наиболее сильны. Аксагол – это противоядие. Кровь аксагола способна регенерировать ткани волка, способна полностью остановить обращение. То есть с твоей помощью они еще более сильны. Они могут держать себя под контролем. Исцеляться и даже возрождаться к жизни. Аксагол рождается один раз в тысячу лет и является обычным человеком с необычной кровью. Найти его среди миллиардов просто нереально. Вот почему ты настолько ценная.
– Я знаю, что они сделали синтетический аналог и больше не нуждались во мне.
– Ни одному аналогу не заменить живую и настоящую кровь аксагола. Они еще столкнутся с тем, что аналог может навредить.
Я посмотрела на нежное личико ребенка, провела кончиками пальцев по его волосикам, потрогала мягкие щечки, которые и правда округлились.
– Твой сын сильнейшее существо. Придет время его власти. Ты не представляешь, что он такое – он первый Горный волк, который будет полностью контролировать свои обращения без помощи аксагола и восстанавливаться намного быстрее остальных. Фактически твой сын бессмертнее всех бессмертных.
Я много прочла про таких как ты, Лана. Первый аксагол появился спустя тысячелетие после рождения древних горных. Его создал Император Оскарон с помощью своей крови и крови чанкра. Они выкрали человеческого младенца и вводили ей сыворотку с самого детства. Затем то же самое делали с ее дочерью и дочерью ее дочери. Это были бесчеловечные опыты, жуткие по своей жестокости. После того, как рождался младенец, всю кровь его матери переливали ему. Несчастная умирала, а младенца продолжали насыщать.
Около трехста лет добивались чистоты крови пока не появился первый эффект. Еще около двухста лет ушло на усовершенствование. Высшие, те, кого мы не называем, покарали Оскарона за то, что он проводил такие чудовищные опыты. Его казнили, а аксагола отпустили в мир смертных и позволили потеряться. И это привело к тому, что такая чистота способная исцелять и воскрешать появлялась по материнской линии только раз в тысячу лет. Могла быть у совершенно обычной женщины и мужчины только потому что их предком была аксагол.
Пока она говорила я покормила сына и уложила его в маленькую колыбель у окна кабинета. Все это время я провела в клинике Фэй. Она нашла для меня работу я дежурила в детском отделении, где вместе с остальными малышами спал и мой Вахид, мой любимый волчонок
