– Все адары так долго постигают науку перемещений? – вопросила я скорее риторически, но Надин ответила.
– Большинство из нас осваивают всё это, – девушка указала на бумажную стопку, – годам к десяти, когда даже самая слабая адара слышит и верно истолковывает зов. Чем раньше юная адара научится перемещаться и контролировать зов, тем лучше. Меньше трудностей в будущем.
– А бывает, что так и не осваивают? – я сложила всё в сумку, и мы с Надин встали со старенького полосатого покрывала, обнаруженного мной в ящике под сиденьем в зафире.
Найденное покрывало я вытряхнула, прополоскала в холодной воде и повесила сушиться на заднем дворе трактира, а после вернула в зафир. Лишним не будет. Я и в салоне порядок навела – постирала занавески, подмела, протёрла и почистила что смогла, – и снаружи зафир помыла, выехав ради такого дела к местной речке. Себя тоже обновила – остригла волосы, вернувшись к привычному каре до плеч и повергнув Филиппа в шок одним видом стрижки, и разнообразила гардероб несколькими одолженными Надин вещами, в особенности штанами. Не было в Ливенте не только модных салонов, но и магазинов готовой одежды. Либо отправляешься в город покрупнее, либо шьёшь на заказ у мастериц, либо покупаешь ткани и всё необходимое и тоже шьёшь… сама. Денег у нас на троих по-прежнему кот наплакал, и тратить последние монеты на шмотки я не готова. Никто не запрещал взять в долг – у Ормонда или у родственников моих сочетаемых, однако всякий долг рано или поздно потребуется отдать, а где гарантия, что к тому моменту будет чем отдавать?
Ормонду мы и так должны.
Семье Люсьена тоже – Надин-то мне помогала и с уроками, и с одеждой, и с прочими важными бытовыми мелочами.
А одалживаться у семьи Филиппа… ну, такое себе.
Когда будет нормально с деньгами, тогда и подумаю об адекватном шопинге.
– Я о подобном не слышала, – Надин подняла с травы свой край покрывала, помогая его сложить.
– Рискую оказаться первопроходцем.
– Глупости. Ты не рождена адарой, но стала ею, будучи взрослой и неподготовленной, потому и учёба тебе тяжелее даётся.
Надин знала, что я чужая тень, – как иначе Люсьен смог бы объяснить всё, что она услышала в квартире Ормонда? Однако в подробности её не посвящали, а сама она не задавала лишних вопросов. Оставалось только догадываться, что Надин думает по сему поводу и как на самом деле воспринимает этакий прецедент в моём лице. Впрочем, я и сочетаемым не сказала, что явилась из другого мира. Они считали, что я прибыла из неведомого дальнего домена, а я их не разубеждала. Терзалась виной и неловкостью из-за лжи, но правду рассказать не могла. Вдруг, если заикнусь о другом мире, меня примут-таки за дуайра или ещё какого пришельца из перелома, немедленному уничтожению подлежащего?
Я отнесла сумку с покрывалом в зафир, стоящий на краю лужайки, где мы занимались. Попрощалась с Надин и с лёгкой завистью понаблюдала, как она исчезает в невесть откуда берущихся хлопьях тумана. Затем села в зафир и покатила в Ливент.
* * *
Внезапно нагрянувших посетителей я заметила уже на подъезде к трактиру.
Наёмного извоза в Ливенте не было. Город не столь велик, как казался, и прогулка по нему из конца в конец много времени не занимала, даже если пешком идти. Поэтому чёрный экипаж с изображением красного колеса вместо шашечек на дверцах внимание невольно привлекал. Как и закреплённый в задней его части дорожный сундук.
Зафир притёрся к кромке тротуара, открыл дверь и спустил подножку. С сумкой под мышкой я вылезла, похлопала зафир по боку и, настороженно косясь на возницу наёмной кареты, направилась в трактир. Толкнула створку, оглядела полупустой по обыкновению зал и сообразила запоздало, что надо было сразу отогнать зафир на задний двор, а самой зайти через чёрный ход. Подняться на второй этаж, закрыться в комнате и сделать вид, будто меня нет дома.
Посетители, коим не повезло наведаться в «Волка» в столь эпичный момент, занимали стол у стены и одно место у стойки и старательно притворялись, будто им ни капли не интересно, что за важная персона объявилась в Ливенте и откуда прибыла, да не одна, а со служанкой, смиренно застывшей поодаль. Люсьен за стойкой сосредоточенно протирал кружки, хотя вряд ли в том была острая нужда, и время от времени бросал цепкие взгляды на стоявшую возле окна пару. Анна мялась у ведущей на кухню двери, не зная, то ли подойти к нежданной гостье, то ли лучше не соваться без необходимости. Давуда, как обычно, не видно и не слышно. С визитёршей беседовал Филипп, и вымученная гримаса на несчастном его челе намекала недвусмысленно, что тема разговора мало его радует.
Крепло подозрение нехорошее, что и мне она радости не доставит.
Оценив обстановку, я постаралась как можно бесшумнее прикрыть за собой дверь и проскользнуть к лестнице. Увы, в число адарских талантов способность становиться невидимой не входила.
– А-а, вот и она, – гостья степенно обернулась ко мне, и я замерла, не пройдя и трети пути. – Адара Феодора…
– Варвара, мама, – поправил Филипп устало.
– Сын мой, память меня ещё не подводит и, сколь помню, эту адару мне представили как Феодору, – отрезал свекромонстр… ой, то есть Исабель Катрино собственной царственной персоной.
– Я действительно Варвара, – я нерешительно приблизилась, хотя больше всего хотелось развернуться и дать дёру.
Всё равно куда, лишь бы подальше от дражайшей матушки Филиппа.
Потому как не к добру её визит, ох, не к добру!
– Отчего же твоя сестра представила тебя как Феодору?
– Вышла… э-э, небольшая путаница.
– Адаре Алишан неизвестно, как зовут её родную сестру? – неодобрительный взгляд пробежался по мне, подмечая изменения с прошлой встречи.
Полагаю, Исабель не оценила мои штаны.
Стрижку, по меркам Фартерского домена категорически не подходящую приличной девице.
Да и общий мой лохматый, несколько мальчишеский вид пришёлся почтенной даме сильно не по вкусу.
– Известно, просто…
– Мама, это крайне занимательная история, которую я, быть может, когда-нибудь тебе расскажу, но не сегодня, – прервал Филипп неловкие мои попытки объяснить ситуацию.
И ладно. Не то чтобы прямо хотелось вводить Исабель в курс дела.
– Как пожелаешь, – на диво легко согласилась она. – Для меня, в сущности, не имеет большого значения, каково истинное имя… твоей адары.
Алишан, помнится, тоже всё норовила назвать Люсьена не по имени, а исключительно «твой амодар».
– Спустя некоторое время после нашего отбытия из Фартерского домена мама сочла нужным справиться обо мне, – пояснил Филипп.
Видимо, не терпелось удостовериться, что никто в страшном-престрашном адарском гареме не обижает её дорогого сыночка.
– Каково же было моё удивление, когда я узнала, что Филиппе нет в Исттерском домене, ни в поместье адары Алишан, ни где-либо ещё в пределах этого домена, – неодобрение проклюнулось не только в неприязненном взгляде, но и в суховатом тоне. – К счастью, мне удалось выяснить, где находится Филиппе…
– Кто инфу слил? – не удержалась я.
– Озейн Ворон был так любезен, что…
– Понятно.
Исабель поджала губы, всем строгим видом своим демонстрируя недовольство невоспитанной хамоватой невесткой.
– Озейн Ворон поведал о чём-нибудь ещё? – не хватало только, чтобы Виргил начал на каждом углу трезвонить, что во мне местного монстра подозревают.
– Лишь о том, что адара, известная как Феодора из Исттерского домена, нынче… сама по себе и не имеет отношения к своему роду. Узнав об этом, я поспешила разыскать Филиппе…
И нашла.
Впрочем, если Виргил любезно назвал озел Катрино не только Перт, но и Ливент упомянул, то вряд ли поиски заняли много времени.
– Сколь вижу, нынче вы и впрямь сами по себе, – Исабель обвела скептичным взглядом зал, задержавшись на Люсьене. Тот немедленно опустил голову ниже и шибчее полотенцем зашурудил, полируя донышко кружки едва ли не до зеркального блеска. – Ещё не в нищете, но уже в полушаге от неё…
