когда меня хватают за руки.
Знаю, что двигаюсь намного быстрее Дара, а его брат вряд ли кинется меня ловить, бросив близнеца. Поэтому пользуясь преимуществом. По-хорошему, надо извиниться, но как-то они ведут себя слишком агрессивно и напористо, я не умею так извиняться. Я вообще не очень с извинениями дружу, а уж если на меня давят, не могу заставить себя проронить ни слова.
В общем, я снова сбегаю. Сначала на второй этаж, потом на третий. Аудиторию нахожу не сразу и понимаю, что пришла первая, поэтому отправляюсь гулять. Не хочу стоять и ждать, пока будут собираться те, с кем предстоит учиться четыре года. Это придется с каждым здороваться и знакомиться? Ну, нет. Лучше я приду последняя.
Впрочем, сидеть одной у окна оказывается не лучшей идеей. Как ни странно, обычному близнецу удается подойти ко мне бесшумно. Он останавливается прямо напротив и нависает, упираясь рукой в стену у моей головы. Он намного крупнее и меня, наверное, такая поза должна подавлять, но мне все равно.
— Не хочешь извиниться? — спрашивает он, наклоняясь ниже, и светлая челка падает ему на глаза.
— Перед тобой нет…
— Ты знаешь, что не передо мной…
— Не стоило ему меня трогать. — Упрямо пожимаю плечами.
— Ты не представляешь, — Шипит парень на меня. — Какую боль при каждом движении ему доставляет «скорпион». А ты сделала ему очень больно.
— Это ты не представляешь! — хмыкаю я, тыкая пальцем ему в грудь. — Потому что не знаешь, что такое боль. В принципе. Ты ходил в экзоскелете? Нет, конечно же… а я ходила. Поэтому давай не будем рассказывать про боль и страдания.
— Ты все равно извинишься!
Парень ловит меня за запястье, повторяя ошибку брата, и я готова снова ударить, но тут действую неспеша, и близнец успевает разгадать мои намерения.
— Драки в стенах колледжа строго запрещены. Хочешь ударить? Давай! Вылетишь отсюда, не успев начать учиться! Собираешься рискнуть?
— Мне не всегда надо бить, чтобы поставить кого-то на место, — говорю я, склонившись к его уху, и начинаю тихо давить своим ментальным даром. Неприятно. Знаю. Парень зло шипит, и его рука разжимается.
— И все же извиниться придется, — хрипло замечает он мне в спину, когда я спрыгиваю с подоконника и отхожу на несколько шагов.
— Возможно.
— И теперь не только перед Даром, но и передо мной, — наглеет он. — Ты как-то удивительно быстро заводишь себе врагов.
Оборачиваюсь и вижу, что парень привалился спиной к стене, а из носа у него тонкой струйкой стекает кровь на воротник белоснежной рубашки. Близнец даже не пытается ее вытереть. Смотрит на меня с наглой ленцой, и этот взгляд пробирает до костей. Пожалуй, учиться тут будет сложнее, чем я думала.
Сохранить спокойствие тяжело, но я все же гордо разворачиваюсь спиной и направляюсь в аудиторию. Сейчас дверь открыта и почти вся наша группа «1-ф» в сборе. Человек двадцать пять.
И если сначала я думала, что стоять первой и всех встречать не лучшая затея, то сейчас, пожалуй, еще хуже. Иду между парт, а за мной следует близнец, обернувшись, вижу, как он с усмешкой демонстративно вытирает кровь под носом. Позер. На нас смотрят настороженно. Замечаю несколько злых девчоночьих взглядов. Не могу их осуждать: парень — красавчик, но козел. Как и его брат.
Дар, который сидит на среднем ряду, вопросительно вскидывает бровь, но ничего не говорит. Меня окидывает холодным и изучающим взглядом. Если он попросит меня извиниться сейчас, то снова получит. И на этот раз, мне даже стыдно не будет. То ли у Дара таких планов нет, то ли выражение моего лица слишком красноречиво.
Прохожу мимо парня и сажусь на свободное место. Как назло, осталось одно из последних, как раз сзади парты близнецов. Есть еще несколько, но на последних рядах. Там я сидеть не хочу.
Рядом со мной кукла. Я даже не обращаю на нее внимание. Тут все такие — блондинка, длинные ноги, папины деньги. Неинтересно.
— Меня родители учили, что хорошо бы здороваться, — говорит она и с любопытством смотрит на меня. Как на неведомую зверюшку. Я не могу разгадать, что кроется за ее взглядом. Вежливое любопытство, насмешка или презрение.
— У меня нет родителей, — вру я не краснея. Это уже привычная ложь для незнакомцев. — Поэтому меня не научили.
— Не проблема. — Она пожимает плечами. — Я тебе все расскажу. Привет, — Девушка протягивает мне узкую ладонь с ярким маникюром. — Мара.
Настороженно замираю, но потом принимаю руку и отвечаю, так и не поняв, в чем подвох.
— Каро.
— Видишь, это несложно.
— Мара, таких как она невозможно обучить вежливости, — презрительно выдает близнец и падает на стул рядом с братом.
— Кит, не будь букой. — Я, наконец-то, узнаю его имя. — Тебя же мирс Амелия как-то воспитала?
— Ты сравниваешь себя с бабушкой? — фыркает Дар, не поворачиваясь.
— Не ну тут, конечно, я перегнула, — хмыкает девушка, а я понимаю, что ошиблась с местом. Эта троица слишком хорошо друг друга знает. Правда, хватает десяти минут, чтобы осознать — я не место неправильно выбрала, а колледж. Здесь реально все друг друга знают. Я же чужачка — непонятная, странная и не подходящая этому месту. Кто-то учился вместе, кто-то живет по соседству. Близнецы и Мара старше всех на год. Мара училась заграницей, Дар год восстанавливался после травмы, а Кит не стал учиться без него.
Я не принимаю участие в общих разговорах, но внимательно слушаю, пытаясь понять, кто и что из себя представляет. Все мои однокурсники — дети местной элиты. Я одна учусь по гранду. Как ни странно, это не вызывает ни у кого раздражения или презрения. Скорее, им просто все рано. Я недостойна их внимания. И на меня смотрят лишь потому, что всем интересно, как будет развиваться мой конфликт с братьями. Ну и Мара почему-то пытается поддерживать общение. Но с ней все странно. Я реально чувствую себя диковинным питомцем в клетке.
Близнецы на меня всерьез злы, я постоянно ловлю на себе взгляд Кита — тяжелый изучающий. Словно парень решает, что со мной делать. Выжидает момент, чтобы нанести ответный удар. И что-то мне подсказывает — Кит достаточно упрям, чтобы дождаться. Дар на меня не смотрит. Но это и понятно, я знаю, что такое поворот назад в полном фиксирующем экзоскелете. Передо мной его прямая спина.
— Чем ты занимаешься? — спрашивает Мара. — А бы кому гранты не дают. Значит, в чем-то ты особенная.
— Цеуньши, — нехотя говорю я, понимая, что дальше последуют вопросы, как правило, раздражающие. Люди не знают, что это, не понимают, зачем девчонке сложный и травмоопасный спорт. Парни начинают показывать свою крутость. А мне неловко. Я посвятила цеуньши десять лет своей жизни. Это боевое искусство, сочетающее в себе ударную технику, акробатику и умение управлять своей магией — вытащило меня в самый сложный период моей жизни. И я действительно в нем хороша.
Но Мара удивительно осведомлена. Она со смехом признается, что никогда не пробовала ничего подобного, но это не мешает ей знать основные понятия и историю.
— Банальная эрудиция, — сообщает девушка.
Парни, сидящие от нас через проход, ожидаемо оживляются.
— Поспаррингуем после занятий, — спрашивает один, а я теряюсь. Предложение бредово, но его бредовость донести очень сложно. Почему-то многие мужчины считают себя сильнее, только потому, что они мужчины. Не понимая, что в цеуньши вообще не имеет значения рост, вес, мышечная масса. Лишь координация движений и умение свои физические возможности сочетать с магической силой. Это сложный симбиоз, но если ты научишься интеграции, тебе не нужно быть здоровым мужиком, чтобы одерживать победы. Пока я размышляю, Дар презрительно хмыкает, и я не могу понять, его смешок адресован мне или спросившему? Впрочем, я быстро получаю ответ на свой вопрос.
— Ты всегда талантливо выбираешь противников Вик…
— О чем ты? — Парень напрягается и смотрит исподлобья.
