— Он был сумасшедшим. Точнее, он был опасным сумасшедшим, стал неопасным, но таким же сумасшедшим. И если ты хочешь спросить, есть ли в это моя вина, то да, Дар. Он первый, на ком я испытала, пробудившийся ментальный дар. Именно после этого случая, мне категорически запрещено лезть другим людям в голову. Это не мой конек — такое вмешательство заканчивается плачевно. Я могу только взрывать головы. Осуждаешь?
— Нет. — Парень качает головой. — Нет. Ты защищалась, как могла. Он заслужил. И пожалуй, его состояние… это то, что смиряет меня с вылизанными каменными дорожками и подстриженными кустами. Он уже не мог оценить ни умиротворения этого места, ни свалившегося на его голову счастья.
— Знаешь, а меня не смирило, — признаюсь я и вылезаю из магмобиля.
— Ты бывала здесь раньше?
— Да, достаточно часто. Мне нужно было убедиться, что он действительно не придет в себя. Но что-то я, похоже, упустила. Пошли. Возможно, нам покажут, где он похоронен и я успокоюсь.
Его звали Стивен Эдосртс. Я принципиально никогда не произношу его имя. Не хочу, чтобы помнили. Для меня он навсегда «Мой кошмар» и «Этот человек». Даже сейчас мне не хочется называть его имя, но иначе я не узнаю, жив ли он.
Могилу нам не показывают, но подтверждают, что Стивен Эдострс умер полгода назад и был кремирован. Прах забрали и сейчас нам затрудняются ответить, кто именно. Впрочем, мне не нужна эта информация, я и так знаю кто. С большой долей вероятности.
— Вот видишь, — говорит Дар, когда мы оказываемся за воротами, у массивного магмобиля, который смотрится чуждо на окраине небольшого нищего городка. — Это не он, Каро. Ты можешь успокоиться. Викс просто оказался прошаренным придурком, у которого хватило мозгов нарыть достаточно деталей, чтобы тебя напугать. Но Викса взяли, маньяк — мертв. Все закончилось.
Выдыхаю и прикрываю глаза, чувствуя, как меня отпускает. Главное, не разрыдаться, потому что слезы подступают к глазам. Но это слезы облегчения.
— Поехали отсюда, Каро! — передернув плечами, предлагает Дар. — Место какое-то депрессивное. А нам еще возвращаться. Уже вечереет.
— Депрессивное место. А я тут прожила тринадцать лет… — хмыкаю я и мрачно добавляю. — И два года из этих тринадцати в подвале.
— Ну и нечего сюда возвращаться. Он умер, больше тебя тут ничего не держит. Давай возвращаться в наш светлый, и намного более приятный мир! Не хотел бы я тут жить!
— Ты прав, — соглашаюсь я и позволяю увлечь себя в сторону магмобиля.
Должна признаться, мне, пожалуй, нравится общаться с Даром, когда мы не пытаемся друг друга убить и не испытываем нервы на прочность.
Темнеет, народ добирается с работы до дома по центральной улице города, которая петляет и выходит на окраины. Поток тащится медленно, и я хоть и не хочу, бросаю взгляд в окно, когда мы уже практически выбираемся из города, проехав его насквозь с одной окраины на другую, больше мне знакомую.
Тут магмобилей меньше, и они такие же, как дома вокруг, обшарпанные и, кажется, еще из прошлого века. Невольно бросаю взгляд вправо, чувствуя, как сбивается дыхание и учащается пульс.
Обычный небольшой двухэтажный дом. Три окна внизу, почти утопленные в землю, три на втором этаже — все темные, хотя в домах по соседству уже горит свет. Выдыхаю. Все правильно. Его больше нет, я убедилась в этом окончательно. Уже практически отворачиваюсь и тут замечаю, как вспыхивает окно на первом этаже. Черным силуэтом, подсвеченным тусклым светильником, на окне вырисовывается кукла в пышном платье. Даже силуэта достаточно, чтобы ее узнать. Вскрикиваю и командую Дару.
— Тормози!
— Да что случилось? — спрашивает парень, но покорно притормаживает у обочины.
Я выскакиваю из магмобиля и подбегаю к окну дома. Тут я могу разглядеть куклу во всех подробностях. Черные завитые волосы, синие, мертвые глаза и платье с оборками. Это «моя» кукла, так которая так и не заняла свое место на каминной полке у маньяка. Она словно ждет меня на окне в квартирке, которая была моей темницей два года.
— Они соврали нам… — шепчу, чувствуя, как меня начинает трясти. — Они соврали нам, Дар! Он жив!
— Это его окна, да? — напряженно спрашивает парень за моей спиной и я киваю, чувствуя, как меня поглощают страх и отчаяние. Мой кошмар вернулся. Он ждет меня. Кукла на окне это знак, понятный лишь нам двоим.
Эпилог
Тусклый свет лампы бьет в лицо уставшему черноволосому мужчине, склонившемуся над бумагами. Уже ночь. Но Лестрат еще на работе. Он тут вообще чаще, чем дома.
— Стивен! — кричит он, сделав глоток из пустой кружки, в которой днем было кофе. Морщится, обнаружив, что кружка пуста и отставляет ее в сторону.
— Да? — в кабинет заглядывает совсем молоденький парень. Со стороны может показаться, что Стивен — стажер, но нет. Этот парень уже несколько лет в управлении. Участвовал во многих делах и его симпатичное, немного детское лицо обманчиво.
— Пошли, сходим, со мной к подозреваемому.
— Какому из? — деловито уточняет парень.
— К кандидату на должность маньяка.
— Какой-то он несерьезный маньяк… если честно.
— Вот и мне так кажется, но слишком много улик против него, — соглашается Лестарт. — Так много, что меня чем дальше, тем больше терзают сомнения. Мне нужно с ним поговорить.
— Пойдем, — соглашается Стивен.
Он тоже не очень торопится домой. Здесь многие такие — ни семьи, ни друзей за пределами управления. Работа сжирает все без остатка. Ну или дар. Стивен — обычный человек. У него есть шанс за пределами управления притвориться нормальным. Лестрат — некромант у него такие шансы сведены к нулю. К тридцати годам он привык к этому и даже не пытается что-то изменить.
Камеры расположены на минус первом этаже. На входе стоит сонная охрана. Лестрата это напрягает. Он смотрит на двух молодых парней подозрительно, и они прячут глаза. Значит, снова спали на посту и бесполезно говорить, что это неприемлемо и когда-нибудь привет к серьезным последствиям.
Он проходит мимо, только укоризненно качнув головой. Безответственность, с которой ничего не сделаешь, пока она не приведет к серьезным последствиям. На охране, как правило те, кто в другом месте принесет еще больше вреда.
Камера, в которой сидит совсем молодой подозреваемый Викс последняя в длинном коридоре. Тусклая лампочка, как раз над дверью в камеру потенциального маньяка, к больше похожего на обычного, перепуганного школьника, который пару раз неудачно пошутил. Его беда, что одна из шуток — это труп девушки. И он настолько не вяжется с образом парня, что заставляет Лестрата сидеть на работе в ночи и искать встречи с подозреваемым, вместо того, чтобы отправиться спать.
Ключ от камеры ненужен. Замок реагирует на ауру. Едва дверь открывается, Лестрат понимает, что что-то не так. Парня нет на кровати, он висит в центре камеры, на шее ремень от брюк, который у него должны были забрать, и Викс безнадежно мертв…
— Демоны!
— Он сам? — хрипло спрашивает Стивен.
— Не думаю… — отвечает Лестрат и срывается в коридор с криком. — Охрана.
Кто-то сегодня лишится работы, только это не вернет жизнь парня, подозреваемого в убийстве, которого вполне вероятно он не совершал. А, значит, он не только не защитил невиновного, но еще и обманул Каро, сказав, что ей ничего не угрожает.
