Наши губы подрагивают едва касаясь. Проверяем друг друга на прочность. Не хочу сдаваться первой, хоть и заварила эту кашу, но какая к демонам гордость, когда от тут. С обжигающим взглядом, шальной улыбкой и совершенным телом. Меня тянет от предвкушения получить его целиком. Невозможно больше терпеть. Сталкиваемся как два айсберга и разваливаемся на кусочки, столкнувшись языками.
Дар вклинивается у меня между ног. Гулко стукнув, мое сердце ускоряется. Рука Дара на затылке фиксирует мою голову, и наглые губы целуют так жадно и дерзко, что я моментально забываю о том, что этот поцелуй я инициировала сама. Это уже неважно, как и неважна цель. Забываю, что я просто хотела наказать наглого мажора, который решил, будто ему можно играть со мной в кошки-мышки. Ему, похоже и, правда, можно. Я сама теряю крышу от этой игры. От его поцелуев-укусов, от языка, который настолько наглый и требовательный, что лишает воли.
Мне хочется к нему прикасаться. Веду подушечками пальцев по гладкой коже плеч, по спицам экзоскелета, обрисовываю мышцы предплечий. Блин, он совершенный! И мне очень хочется, чтобы он принадлежал мне. Хотя бы только сейчас, потому что серьезно думать о Даре нельзя — он уничтожит меня, если я влюблюсь. Или я его… но это не имеет значения, когда его ладонь ползет по моему бедру, сжимает ягодицу и тянет, впечатывая в себя. Тихий стон в губы и снова сумасшедший адреналин за границей разумного.
Дар не массивный, скорее гибкий перекаченный хищник — пособие для изучения мышц. Каких усилий стоило сохранить тело в таком состоянии, если на тебе экзоселет. Изучаю все, что мне доступно и мне нравится, до дрожи, до желания обладать полностью.
Объятия становятся все теснее. Соски напряжены и прикосновения к ним почти болезненны, прижимаюсь к груди Дара, стараясь почувствовать его каждой клеточкой своего тела. Меня несет словно пьяную. Как в момент, когда прикрываешь глаза и начинается карусель, и вот ты уже не понимаешь, где верх, а где низ. Хорошо, что я сижу. Дар отлично придумал, потому что мое тело становится податливым, словно пластелин.
Обмениваемся жадными стонами, кровь буквально вскипает, и от этого кипятка между нами крыша утекает напрочь. Мы агрессивно до боли кусаемся. Миг и сметающая страсть сменяется нежными ласкающими движениями языка. Парень горячий, жадный и возбужденный, между нами так мало пространства, что я ощущаю каждый его изгиб. Жесткие проволоки экзоскелета, стальные мышцы, обжигающее внутреннюю поверхность бедра возбуждение.
Я определенно не способна затормозить сама. Это невозможно. Веду ладонь по его напряженному прессу и замираю на резинке спортивных штанов, хотя мучительно хочется сместиться ниже. Настолько, что пальцы начинает покалывать. Смущение, страх и затмевающее все желание.
— Ну же… — хрипло с надломом выдыхает мне в губы Дар и настойчиво качается навстречу. Его просьба более, чем прозрачна. Прихватывает волосы на затылке и тянет, открывая для поцелуев мою шею, хищно ведет языком и снова прикусывает сначала нежную кожу, а потом мочку уха. Это месть за мою нерешительность. Не верю, что хриплый стон рвется из моей груди.
Хлопает дверь и ключи звякают о тумбочку, меня сносит со столешницы, как ураганом, и я, проскальзывая на полу кухни, сбегаю, как нашкодившая кошка. Не хватает еще встретиться с шэхом в таком виде. Я, что вообще творю, идиотка?
Глава 20
Щеки горят, и сердце бьется так часто, что кажется, сейчас выскочит из грудной клетки. Что это вообще было? И как забыть, потому что запретное чувство по имени Дар мне слишком глубоко проникло в сердце. Решаю, что слишком тяжело разобраться в себе прямо сейчас снова и ложусь спать. Очень надеюсь, ночь позволит привести в порядок мысли. Я должна с утра встать и сделать вид, будто мне все равно. Ведь именно это я сказала Дару, когда его целовала. Он мне ненужен. Это объективная реальность.
Мы слишком сломанные оба, чтобы быть вместе. И эта связь — порочная, жаркая просто убьет нас, если не тормознем. Я всегда считала, что любовь — это про взаимную поддержку. Про гармонию. Нас же с Даром сложно назвать гармоничными. Он вносит в мою жизнь хаос, которого и так слишком много.
С утра просыпаюсь поздно. Честно сказать, ничего не хочется. Просто завернуться в плед и лежать тут, не думая ни о чем. Ни о маньяке, ни о Даре, но вчера я, кажется, не ела. Начинает сводить желудок от голода, и я понимаю, что прятаться в комнате не вариант. Нужно узнать, что тут делает Дар, ему же есть, где жить! Может быть, парень уже свалил? Медленно выползаю в столовую. Шэх уже в холле собирается уходить. Увидев меня, он останавливается и уточняет с беспокойством в голосе.
— Ты как, Каро? Пришла в себя?
Я пожимаю плечами, стараясь не смотреть на Дара, который, к сожалению, никуда не делся. Сегодня он снова в одних низко сидящих на бедрах штанах. Не может, что ли, надеть на себя что-то еще? Неужели, в доме нет ни одной приличной майки.
— Ну…так…- признаюсь я. Впрочем, Дар мерзавец сумел перебить выходку таинственного маньяка. О поцелуе этой ночью я думала больше, чем о трупе. Или просто два года взаперти у маньяка меня сломали и возвращение кошмара воспринимаю, как нечто, безусловно, неприятное, но обыденное.
— Что вчера с тобой случилось? — спрашивает Дар, переводя взгляд с шэха на меня и обратно.
— Неужели твой брат не доложил? — фыркаю я. Уверена, что вчера, когда Дар целовал меня на кухне, прекрасно знал о том, что случилось.
— У меня выключен магфон, — признается Дар и разводит руками, запустив кофемашину. — Мы с Китом… немного не разговариваем.
— Девушку, что ли, не поделили? — фыркает шэх от двери.
— Ну… типа того, — признается парень нехотя и при этом не сводит с меня взгляда, я не выдерживаю и опускаю глаза в пол. Черт! Зачем он это? Чтобы всем было понятно, что речь идет обо мне?
Шэх в ответ молчит, и я ему благодарна. Он никогда не лезет во взаимоотношение своих учеников с противоположным полом. Удивительно ценное качество.
— Каро, — обращается он ко мне. — Сегодня еще день приходишь в себя. Завтра возобновляем тренировки. Если Лестрат даст о себе знать… — Шэх задумчиво замолкает и меняет тему. — Впрочем, мне он даст знать тоже. Короче, отдыхай. Дар, с тобой мы все решили. Ты можешь не общаться братом, но стоит сообщить бабушке, что с тобой все в порядке. Желательно лично.
— Это вы меня так выгоняете?
Шэх усмехается и пожимает плечами.
— Касаемо случившегося вчера с Каро, если она посчитает нужным, расскажет тебе сама.
Я не считаю нужным вообще говорить с Даром. У нас это не очень получается. Как только исчезнет шэх, сразу же вновь между нами повиснет неловкость.
— Что вчера случилось? — спрашивает Дар резко, едва мы остаемся одни. — Почему ты ничего не сказала?
Удивленно на него смотрю. Вот уж не думала, что мне нужно перед кем-то выворачиваться наизнанку. Объективно, мы даже не знаем друг друга. Несколько случайных поцелуев и напряжение — вот и все, что есть между нами.
— Неважно, — отрезаю я из чистого упрямства. — Почему я должна отчитываться перед тобой? Это тебя не касается. Понятно?
Дар замирает с чашкой кофе в руках и недоуменно смотрит на меня, а мне становится неловко за свое хамство. Правда же на ровном месте огрызнулась. Дар даже сделать мне ничего не успел. И, про вчерашнее ни словом не обмолвился. Может, меня это и задело. Впрочем, а что я хотела? Поцелуй ничего не значил. Если бы Дар, как-то намекнул на случившееся
— Выпей, — ставит передо мной на стол чашку обжигающего напитка и выходит из столовой со словами. — Может быть, проснешься, станешь не такой стервой.
— Не дождешься, — шиплю ему в след, но чашку беру.
