смотрю, как она берет GPS-навигатор, вертит его в руке и снова кладет обратно, бесцельно двигаясь вдоль полок. Все, что я делаю, это смотрю, когда меня тянет к ней словно магнитом, ставя одну ногу перед другой, даже не задумываясь.
Ее телефон включается, играет какая-то громкая песня в стиле кантри-рок-н-ролла. Я не очень разбираюсь в современной музыке, но звук выводит меня из транса, и у меня кружится голова, я уверен, что вот-вот упаду на деревянный пол в магазине.
Я протягиваю руку и хватаюсь за ближайшую полку, чтобы устоять на ногах, наблюдая, как ее маленькая ручка ныряет в передний карман ее мешковатых серых спортивных штанов, и у меня начинают течь слюнки. Ее крошечные пальчики так близко к тому, что прямо там, теперь я знаю, что это источник ее восхитительного аромата, и я даже не уверен, кто я больше.
Она бормочет что-то, что даже мои чувствительные уши не могут уловить, когда смотрит на экран, но по тону видно, что она не впечатлена, затем подносит телефон к уху. Ее голос приобретает притворную легкость.
— Приветик, Рейни! Где ты?
Пауза. Я делаю четверть оборота и внимательно слушаю. Я улавливаю слова:
— Надеюсь, ты еще не уехала, детка, — и слышу женский смех на заднем плане.
— Извини, что? — фальшивая вежливость маленькой рыжеволосой девушки исчезла, уступив место огню, от которого мое сердце бешено колотится. — Вы не… Вы не приедете? Это то, что ты говоришь?
— Кемпинг просто не для нас, детка, — слышу я, сосредоточившись теперь на своем возбуждении и чувствах. — Вместо этого мы решили устроить ночевку у Синди. Ты приглашена, естессно!
— Ну, как не кстати, что я уже здесь, не так ли? Кемпинг забронирован и оплачен, я собираю последние припасы в этом милом маленьком кемпинговом магазине в городе, в трех часах езды от города, вы не могли сказать мне раньше?
Я снова слышу смех, и голос другой девушки на заднем плане спрашивает, не собирается ли она начать плакать здесь совсем одна.
Яростное рычание вырывается из меня. Если бы они были здесь, мне все равно, женщины ли они, я бы оторвал им конечности за то, что они причинили ей боль.
Рыжая оборачивается на животный звук, вибрирующий в моем горле.
Ее небесно-голубые глаза встречаются с моими за окном — отражения на ее очках, когда я прослеживаю переносицу веснушек над ее милым вздернутым носиком. Ее круглое лицо и пухлые розовые губы только заставляют меня представить, как она будет выглядеть, крича что есть мочи со мной внутри нее, растягивающим её тугую маленькую пизду, когда мой узел связывает нас, или обхватывая своим ртом мой член, путаясь вокруг узла. Когда он набухает.
Я хочу знать, какое лицо она делает, когда я щипаю и кусаю ее соски, когда царапаю ее когтями. Как дрожит ее тело, когда она кончает на мой язык. Каким бы круглым был ее живот с ребенком. Нашим ребенком, или, как говорят мои люди, щенком. Помещенный мной на всеобщее обозрение.
И я кончил.
Эрекция настолько неожиданна и внезапна, что моя голова становится легкой, и я хватаюсь за полку, чтобы не упасть, стон вырывается из моего горла, когда я рассеянно смахиваю флаконы с репеллентом от насекомых, чтобы они ударялись об пол серией слабых ударов. У меня никогда раньше не было эрекции. Я не мог. Единственные волвены, которые могут возбудиться без присутствия своей истиной пары, — это фералы, а я, блядь, не один из них. Внезапная потеря крови, когда вся она закачивается в мой стояк размером с пикап, слишком сильна, и я падаю на одно колено, чтобы сохранить сознание, теряя из виду своего ангела, когда мое зрение темнеет, волокна моих джинсов скрипят от боли. Напряжение сдерживает мой член.
Она моя пара.
Эта мысль приходит непрошено, и я качаю головой с низким рычанием.
Бля. Как мы с ней можем быть истинными? Мой отец был волком, моя мать человеком. Это не привело ни к чему, кроме боли, смерти и душевным страданиям, оставив меня на воспитание Роарку, нашему лидеру. У меня не может быть человека, это просто невозможно. Тем не менее, каждая клетка моего мозга повторяет это снова и снова.
Наша пара, наша пара, наша пара. Даже если я моргну и потеряю ее из виду на эту долю секунды, я на грани безумия.
Она сочувственно улыбается, вероятно, думая, что я смущен, что имело бы смысл. Я на чертовом полу, слюнки текут и матерюсь.
Но, черт возьми, нет. Смущение и близко не соответствует тому, что я чувствую. Я хочу схватить ее и отнести к своему грузовику, согнуть над задней дверью и трахнуть сзади, воя в чертово небо. Я хочу ворваться в ее дом и покрыть каждый стежок ее одежды своим ароматом, чтобы все, кто может принюхаться, знали, что она занята.
— Черт возьми, — бормочу я, понизив голос. — Соберись, Каллэн.
Я считаю удары своего сердца, когда они стучат в моей груди. Быстро, быстрее, ещё быстрее.
Когда я набираю двести, я делаю долгий медленный вдох и слышу дружелюбный пожилой голос Ральфа:
— Что-нибудь еще, мисс? — и это наполняет меня иррациональной яростью.
Я потерял сознание? Как она может уже платить? И как он посмел заговорить с ней?
— Нет, я думаю, что это всё, — говорит она, ее голос заставляет меня снова стонать, когда я сжимаю ягодицы, и мои боксеры получают порцию спермы. Затем еще одну. Мои яйца тянутся вверх, дергаясь и сжимаясь.
Я знаю об оргазмах и тому подобном, но для волвенов это не то, что мы испытываем, пока не спаримся. Мы не мальчики-подростки, которые долго принимают душ и дрочат, чтобы получать облегчение каждые двадцать минут.
Но если свернутое удовольствие, которое я испытываю от брызг семени в мои боксеры, похоже на оргазм, я не уверен, что каждые двадцать минут будет достаточно часто. Она щелкнула выключателем глубоко внутри меня, который теперь накоротко замкнул мою программу, и жизнь уже никогда не будет прежней.
— Сколько? — спрашивает она, переводя взгляд через плечо, и я хочу услышать этот голос, выкрикивающий мое имя. Я хочу услышать, как он умоляет меня остановиться. Ее тело напряжено, она прижимается к прилавку подальше от меня.
— С вас шестьдесят пять долларов и сорок восемь центов.
Она благодарит его, когда я с трудом встаю на ноги, мой член натягивается на переднюю часть моих штанов, но больше не пытается выбраться после того, как кончил. Бля, она мне нужна. Мне нужно прикоснуться к ней.
