в 2002 году.
В мае 2002 года!
— Кира, — мама озабочено потрогала мой горящий лоб, — похоже, что ты все-таки заболеваешь.
О, если бы, мама!
Я положила голову ей на плечо и прикрыла глаза под мерное покачивание трамвая. Мы не стали задерживаться в монастыре, только поставили свечи и отправились домой.
Я отлично помнила этот день, почти что во всех подробностях: день, который был одним из самых счастливых и спокойных в моей жизни. Несколько последних месяцев первого курса я сильно болела: то подхватывала грипп, то ангину. Да и, положа руку на сердце, училась спустя рукава, считая, что поступив — выполнила план максимум. По большей части в тот год, да и в последующий, я зависала со своей закадычной подружкой Анжеликой на различных вечеринках. Как при этом мне удалось сдать сессию — ума не приложу!
Сессия! Твою мать! Я же…
Я помнила. Я действительно помнила программу первого курса! Ну, по крайней мере те лекции, которые посещала.
Две памяти прочно свились в моем мозгу, переплелись гибкими змеями, рождая новое восприятие знакомого мира.
Снова закружилась голова, вынуждая меня закрыть глаза и сглотнуть, подавляя тошноту.
Я отлично помнила, что именно из-за подобного недомогания, мама и потащила меня в это место — монастырь на окраине города. Сначала я сопротивлялась изо всех сил — чувствовала себя полной идиоткой. Никогда не считала себя особо верующей, но видимо, придется малость пересмотреть мои теологические взгляды. Как сейчас помню, что и в тот раз я задремала у ручья, а проснулась с опаленным весенним солнцем лицом. И точно так же как сейчас, чувствовала себя разбитой и больной. Думать о сессии не хотелось совершенно.
Впрочем, как и обо всем остальном.
Домой приехали чуть позже полудня, и мама сразу предложила мне прилечь. Видит бог, мне это было необходимо, и я уже совсем было отправилась в свою комнату. Но внезапно остановилась и внимательно посмотрела на маму. Она тоже выглядела неважно — явно устала, да к тому же беспокоилась за меня. И мне вдруг стало так совестно, так стыдно перед ней, что это чувство захлестнуло меня с головой.
— Нет, мам, я в норме, — я обняла ее за плечи, — иди сама отдохни. Я приготовлю обед и позову тебя.
— Ты? — она удивленно подняла брови, — мы же не хотим умереть с голоду, Кирюш….
Еще один острый камень в мой огород. Да, я научилась готовить только после того, как вышла замуж за Диму. В тридцать лет. Ведь до этого времени надобности не было — все делала за меня мама. И уборку, и готовку — она взвалила на себя весь наш быт, умудряясь при этом еще и работать и содержать нас.
— Мам, — я проглотила ком в горле, — поверь мне: я смогу приготовить нам еду. Дай только шанс…
Она с сомнением посмотрела на меня, однако возражать не стала — слишком устала.
Руки привычными движениями чистили овощи, а голова оставалась словно набитой ватой. Я до сих пор не могла поверить в то, что произошло. Как вообще такое могло случиться: вот я на похоронах своего малыша, а вот я снова в самом начале своего жизненного пути.
Стоп! Я присела на край стула, а может быть самый важный вопрос не как, а почему?
Допустим, что оно все-таки произошло, каким-то невероятным образом, я переместилась в свое прошлое. Для чего? Ну тут все просто: чтобы исправить ошибки, не допустить развала собственной жизни и смерти моего сына. Допустим…. Ну не знаю, кто-то свыше решил, что я достойна второго, пусть и такого странного, шанса.
Но почему не на неделю назад, чтобы предотвратить катастрофу с Киром, не дать ему убежать из дома или перехватить его до того, как он был сбит машиной? Почему не на год назад, когда я совершила самую первую подлость, поддалась совершенно немыслимому, невероятному для меня соблазну, подчинилась своему желанию? Почему не на три года, когда мы с Димкой приняли неверные финансовые решения и едва не оказались на грани краха, что и заложило основу того недопонимания, из-за которого мы отдалились друг от друга? Почему не на пять лет назад, когда мы с Димкой и Киром переехали в Болгарию из России, рассорившись с друзьями и родственниками?
Конец первого курса университета…. Вторая сессия, которую я сдала почти что чудом, в том числе и по мат статистике. Сердце сжалось.
Вот она — причина, почему именно здесь и сейчас.
Возможно программа сбоя моей жизни была запущена не тогда, когда я думала: не со случайной встречи в Бургасе, не с момента принятия неверных решений, а именно сейчас, когда я впервые поконфликтовала с Михаилом.
Я осторожно положила нож на стол и запихнула овощи с мясом в духовку. А затем подошла к зеркалу и заглянула в свои синие глаза.
Из зеркала на меня посмотрела молодая, в чем-то даже еще угловатая девушка, почти подросток. Длинные светлые волосы, в которых еще нет даже намека на седину, ни одной морщинки на худощавом лице, кожа еще светлая с россыпью смешливых едва заметных веснушек. Тело тоже еще совершенно юное: тонкая талия, маленькая грудь, почти мальчишеские бедра, ладно хоть ноги довольно длинные.
А вот с одеждой бедаааа! Неужели у меня хватало мозгов вот так вот одеваться? Кошмар…. Прозрачная блузка, джинсы, открывающие при наклоне половину задницы, хорошо хоть трусы не стринги и не в стразах!
Мда, и после этого я хотела, чтоб меня воспринимали всерьез?
Невероятное самомнение!
Ладно, как раз эта беда поправима, гардероб стоит полностью пересмотреть, как и свою жизнь, собственно.
Не знаю кто и за какие такие заслуги, но мне дали шанс все исправить, понять какие именно шаги привели к трагедии, кто предал меня и отправил те проклятые фото Димке, постараться не подвести мою жизнь к новому краю.
От духовки повеяло аппетитными ароматами, заполнившими сначала кухню. А потом и всю квартиру. На запах из своей комнаты показалась мама, заметно посвежевшая и отдохнувшая.
— Кира! — изумленно вырвалось у нее.
— Что мам? — сделала я круглые глаза, хотя больше всего на свете мне хотелось обнять ее и не отпускать из объятий.
— Кто ты и где моя дочь?
Я не удержалась: обняла и громко рассмеялась от счастья. Это было настолько невероятно и в то же время чудесно: снова обнять самого любимого человека, после Кира!
Ужинали мы в наступающих сумерках, запивая роскошный ужин сладкой, вредной газировкой — и это
