и вздохнул:
– Что ж, пойду. За посудой зайду через полчасика.
Смотритель ушел, а я подвинула к себе поднос со стандартным тюремным обедом: жидким бульоном, в котором одиноко плавал сероватый капустный лист, пресной кашей, черствым куском хлеба и стаканом воды. Не густо. Но это лучше, чем ничего.
Расправившись с обедом, я дождалась господина Ольстена, потом встала и заходила по камере, разминаясь. Сколько еще мне тут сидеть? Понятно, что в баронстве, которое полностью подмял лорд Торли, справедливого суда не будет. И меня бы уже давно приговорили без всякого следствия, но они явно не представляли, что со мной делать. Сажать в тюрьму – глупо. Антимагические браслеты, которые висели на запястьях, блокировали силу стихийника, но ничего не могли сделать с моей «аномалией». Значит стены баронской тюрьмы не станут преградой, если захочу сбежать. На лишение дара нужна была виза королевской комиссии, а ее визит мог вылиться в большие неприятности для самого барона, который соблюдал только выгодные ему законы.
Наверное, проще всего им было бы отравить меня очередным обедом, но тут мешала магистр Литис – самый лучший преподаватель института и моя любимая наставница. Она единственная относилась ко мне хорошо и искренне пыталась помочь. Но удастся ли ей? Сомневаюсь…
На самом деле, я могла бы просто взять и удрать отсюда. Вот только что дальше? Превращаться в беглянку, которую будут разыскивать по всей стране? Менять имя и внешность? Или бросаться в столицу, добиваться аудиенций у высших чинов, требуя справедливости? Нет, какая-то наивная часть меня еще надеялась, что все обойдется и получится оправдаться без таких мер.
Стихия, мне ведь всего лишь хотелось учиться. Спокойно, никого не трогая, получить диплом и найти такую же спокойную работу мага-погодника где-нибудь в глуши. И ведь у меня почти получилось. Вот только что за невезение пересекло наши с Марисом пути в тот вечер?
Неожиданно замок снова звякнул, и это заставило напрячься. До ужина далеко, на допросы меня уже не водили, поэтому заходить в камеру было совершенно незачем.
А зашедший сюда гость оказался мне совсем не знаком. Это был высокий мужчина, маг с доминирующей стихией земли, судя по каштановым волосам с отчетливым зеленым отливом. Одетый просто, но явно дорого. Да и вообще, то, как он держался, выдавало в нем истинного аристократа, не чета местным лордам. Вот только все это попахивало серьезными неприятностями.
– Добрый день, – мужчина вежливо склонил голову. – Мирайя Орин, так?
– Да, – кивнула, складывая руки на груди.
Я чувствовала себя очень беззащитной перед этим мужчиной.
– Меня зовут Алорес Дорней, – улыбнулся тот. – Я ректор академии Гельхемейр в провинции Каррадер, может быть ты слышала?
– Конечно.
Даже в нашем захолустье знают про лучшую академию королевства Кандер, которая уже много лет выпускает первоклассных магов. Но что ректору этой самой академии нужно от меня?
– Я приехал сюда по просьбе Марлии Литис, – тот не стал ходить вокруг да около.
– Магистра Литис? Она позвала вас из-за меня?
– Да, Марлия описала мне твою историю и попросила помочь.
– А вы можете помочь? – спросила, немного расслабляясь.
Магистру Литис я доверяла. Но пусть она обратилась к ректору самой лучшей академии, разве он имеет здесь власть?
– Мой законник уже смотрит материалы твоего обвинения, – удивил меня гость.
– Вас так просто к нему допустили? Барон Торли должен был зубами вцепиться в это дело.
– Слово барона Торли против слова лорда Дорнея, герцога Каррадера и члена Малого королевского совета? – ухмыльнулся этот самый герцог. – У него не было ни единого шанса.
– Даже так…
Внутри снова зашевелилась подозрительность. Я впервые лицом к лицу встречаюсь с настолько высокопоставленной персоной. Чтобы герцог и озаботился делом какой-то студентки-провинциалки, еще и жутко проблемной к тому же? Это странно и немного настораживает. От людей, обличенных властью и деньгами, можно ждать чего угодно. Но он обещает помощь… А без помощи мне никак.
– Поговорим? Я многое узнал от Марлии Литис, но хотелось бы послушать и тебя.
– Да… – поморщилась, прислонившись к стене.
Рассиживаться в моей камере было негде.
– Что произошло в тот вечер?
Скрывать было особо нечего, поэтому я пожала плечами и стала рассказывать:
– Это была самооборона. Марис Торли с дружками наелись каких-то наркотиков и подкараулили меня в переулке возле института. Стали приставать, решили… раздеть… Они знали о моей… особенности, но явно не воспринимали реальность тогда. А я ведь не могу это контролировать… В общем, Марису досталось больше всех, у него сильно обожжено лицо. Его друзья пострадали меньше, но им тоже придется лечиться…
– А можешь продемонстрировать? – спросил лорд Дорней.
– Продемонстрировать? – я машинально поправила перчатки из тонкого галийского шелка, которые не снимала почти круглосуточно.
– Да. Знаю, что эта часть твоего дара не блокируется антимагией.
– Не блокируется, – согласилась, опустив голову. – Но это опасно.
– Я хочу понять, с чем имею дело, – серьезно сказал мужчина.
– Вы не представляете…
– Слово лорда, что беру все последствия на себя.
– Ну ладно, – согласилась со вздохом.
Я сделала несколько глубоких вдохов, успокаиваясь, и стянула перчатку. В конце концов, если не злюсь или нервничаю, ему просто будет больно.
Лорд сделал шаг ко мне, протянул руку и коснулся моих пальцев. Раздался тихий треск, с них сорвалась молния и ударила его.
– Кыст! – выругался мужчина, машинально шагая назад. – Надо же. Это больно.
– Да… – я закусила губу.
– А если через щит? Например, самый сильный в моем арсенале?
– Щит? – изумленно подняла голову.
Лорд Дорней смотрел на меня с искренним интересом, а не отвращением, как обычно бывало с пострадавшими от моего дара. Он сделал затейливый пасс, окутывая себе плотной пленкой какого-то мощного заклинания, от которого у меня на шее волоски встали дыбом, и снова приблизился.
– Давай теперь так.
Не дожидаясь, пока я подам руку, коснулся моих пальцев. Но совершенно с тем же результатом: треск, запах озона и разряд молнии, бьющий неосторожного чужака.
– Занятно, – тот сбросил щит и отошел, потирая руку.
– Простите.
– Тебе не за что извиняться, – поморщился лорд. – Ты ведь не виновата, что достался такой дар.
– Многие считают иначе, – прошептала еле слышно.
– Расскажи о нем.
Наплевав на приличия, я уселась на свою лавку, застеленную тонким
