одеялом, и стала говорить:
– Мой дар проснулся, когда мне было шестнадцать. Я упала с дерева, и от испуга проснулась магия, не позволившая мне убиться, а потом начали сереть глаза и волосы, показывая, какая стихия мне досталась.
– Чистый воздушник.
– Да. Сначала все вроде бы обрадовались, потому что кроме меня магов в семье не было. Но через несколько недель началось… все это. Я стала бить молниями в ответ на любое прикосновение. Родители думали, это временно, потом решили, что я делаю так специально и начали ругать. Но это не помогало, а очень скоро выяснилось, что я реагирую ударами молний даже когда сплю. Стало понятно: сами мы не справимся.
– Тебя показывали специалистам?
– Да, – вздохнула. – Больше года меня водили к целителям, магам и просто каким-то странным ведунам. Они кормили меня таблетками, пытались проводить ритуалы, один раз даже нацепили антимагические браслеты вроде этих. Но ничего не помогло.
– Хоть какие-то идеи у них были?
– О, целая куча. Одни утверждали, что меня прокляли. Другие – что это последствия механизм самозащиты в ответ на какую-то опасность. Вот только ничего такого опасного в моей жизни никогда не происходило. Третьи говорили о врожденных дефектах внутреннего источника, но этих самых дефектов никто так и не нашел. В общем, однажды родители поняли, что просто выбрасывают деньги на ветер, и махнули на меня рукой. Ну а когда мне исполнилось восемнадцать, я поступила в институт Линта.
– В захолустный сельскохозяйственный, прости за грубость? Почему сюда? У тебя слишком сильный дар для этого места.
– Наверное… – я дернула плечом. – Но здесь очень маленький конкурс. И можно поступить даже с такой проблемой, как у меня. Думала, отучусь на погодника, поселюсь где-нибудь в глуши и буду гонять тучи над полями… Только вот как все вышло.
Мне ведь оставался всего месяц до получения диплома. А теперь не только диплом, даже свобода видится очень туманно и неопределенно.
– Тучи над полями… Какое расточительство, – пробормотал себе под нос мужчина, потом сказал уже громче. – Ты ведь понимаешь, что, даже когда с тебя снимут все обвинения, в Линте делать уже будет нечего?
– Понимаю, – опустила голову, рассматривая надоевшие за пять дней антимагические браслеты.
Жизни мне здесь не дадут. Барон может для вида и согласится с герцогом Каррадером, но потом сделает все, чтобы если не уничтожить меня, то хотя бы выжить с этих земель, мстя за сына. Да и сам Марис, как только вернется, превратит мою жизнь в кошмар, я уверена в этом. А магистр Литис не сможет защищать вечно.
– Я предлагаю тебе учиться в моей академии, – ошарашил лорд.
– Учиться? – переспросила растерянно, поднимая взгляд. – Поступить на первый курс?
– Посмотрим. Магистр Литис показала мне твой табель и рассказала об уровне знаний и силы. Ты ведь выходишь далеко за пределы программы, положенной твоей специальности, так?
– Ну… вроде того, – я смущенно пожала плечами.
Да, знала я гораздо больше, чем мои однокурсники. И даже не потому, что подрабатывала написанием контрольных и курсовых для всего курса. Просто у меня была масса свободного времени. Тратить его на друзей, отношения или просто общение я не могла, поэтому единственное, что мне оставалось – учеба. Читать книги, тренироваться, пробовать новые заклинания. Не только по программе наших курсов, но и по предметам, которые здесь не изучались. Просто потому, что было интересно. А магистр Литис, которая кроме основной водной стихии обладала еще и воздушной, поддерживала меня и помогала, когда возникали сложности.
– До начала нового учебного года в Гельхемейре еще три месяца, – произнес мужчина. – Этого времени тебе хватит, чтобы подтянуть те моменты, которые важны именно моим студентам. Потом мы устроим экзамен, оценить твой уровень и определить, на какой курс тебе стоит пойти. Думаю, если не пятый, то четвертый точно.
– У меня… у меня нет столько денег, – призналась, скрепя сердце, – для учебы в лучшей академии королевства.
– Не переживай об этом. Обучение полностью бесплатное. Как и жилье, питание, книги. Лучшим студентам даже платят стипендию.
Звучало заманчиво. Даже слишком. Из этого учебного заведения выходили лучшие маги. И каждый год туда стремилось попасть множество студентов, но отбирали только самых перспективных, без оглядки на титулы, состояние или связи.
– В Гельхемейре огромный конкурс, – подозрительная часть меня отказывалась верить в такое счастье. – Вы возьмете меня туда только потому, что магистр Литис попросила?
– Не только, – улыбнулся лорд Дорней. – У тебя действительно сильный перспективный дар, которому самое место в академии. Но кроме этого… мне бы хотелось изучить твою особенность.
Вот она – ложка дегтя в бочке сладкого меда. Неужели мне попался человек, который был бы не против запереть меня в лаборатории и ставить опыты?
– Я не стану подопытной крысой, – сказала тихо, но твердо.
– Не станешь, – мужчина поднял руки, – Я просто хочу узнать, что с тобой происходит, и найти способ помочь.
– Неужели вы такой альтруист?
– Это взаимовыгодное предложение. Если все получится, я удовлетворю свое природное любопытство и может быть совершу прорыв в науке. Ну а ты… Неужели тебе не хочется жить нормальной жизнью?
Я закусила губу. Маг попал по самому больному месту. Конечно, хотелось. Сколько раз я думала о том, почему со мной происходит все это, и что было бы, если бы можно было жить нормально. Общаться с людьми, не видя страха и презрения в их глазах. Прикасаться без опасения причинить боль. Быть свободной в выборе и поступках.
За годы я смирилась и со своей ненормальностью, и с одиночеством, и с неприятием окружающими. Но то и дело появлялась упрямая мысль: «А что, если…». Я давила ее, хотя в глубине души знала: воспользуюсь любым шансом на избавление от этой проблемы. И вот шанс появился. Марлия Литис ведь не могла прислать ко мне плохого человека?
– Я не буду делать ничего, на что ты не согласишься. У нас в Академии огромная библиотека. Прекрасные лаборатории. Я сам сильный маг, моя жена – отличный целитель. Мы постараемся помочь, а если не получится – сделать так, чтобы эта особенность мешала тебе как можно меньше.
– Хорошо, – выпалила, боясь, что передумаю. – Согласна.
– Вот и отлично, – мужчина глянул на часы и поднялся. – Тогда договорились. Сейчас
