Наклонившись, он прикусил ей шею достаточно сильно, чтобы взбудоражить, и Элл ахнула.
— Но что, если тебе нужна защита от меня?
Маркус целовал кожу, соблазнительно прихватывая ее зубами, и, скользнув руками ниже, обхватил груди.
Эл вскрикнула, выгнувшись навстречу ладоням.
— Тебе нравится? — он щелкнул пальцами по соскам. — Элл, какая красивая грудь. Не слишком большая, но и не слишком маленькая. Идеальная.
Господи, как же ей хотелось прикоснуться к Маркусу, но он удерживал ее в клетке своего большого тела и продолжал гладить намыленными руками. Скольжение влажной кожи по влажной коже было опьяняющим. Ладони Маркуса спустились вниз по животу, заставив Элл задрожать.
Одна рука оказалась у нее между ног, задевая пальцами клитор, и Элл дернулась навстречу прикосновению, а из ее горла вырывался всхлип.
— Знаю, малыш, — Маркус исследовал ее с легкой дразнящей нежностью.
Он водил пальцами по изгибам, и Элл снова всхлипнула.
— Больше.
Послышался мужской смешок.
— Ненасытная девочка.
Когда Маркус коснулся клитора и потер его, у нее подкосились ноги. Удерживая Элл от падения, он продолжал ласкать ее твердыми плавными кругами, и в ней неудержимой горячей волной нарастало удовольствие. Боже, Элл нужно было кончить. Вода стала гораздо холоднее и продолжала литься на них потоком, но в этот момент существовали только двое, прижавшиеся друг к другу, и Элл возле Маркуса напряглась. В мире не было ничего, кроме них и блаженства.
— Хватит, — прорычал он и выключил воду.
От потрясения Элл моргнула.
— Я так близко…
— Знаю, малыш. Но в первый раз, когда я заставлю тебя кончить, это произойдет на моем члене, — от этих слов у нее свело низ живота. Маркус вытолкнул Элл из душевой и, не беспокоясь о полотенцах, просто подхватил ее на руки. В несколько быстрых шагов он добрался до своей кровати и положил Элл на постель. — Я больше не могу ждать. Мне нужно быть в тебе.
Простыни пахли Маркусом — чем-то темным и мужским. Опустившись на колени возле кровати, он сильными руками провел по бедрам Элл.
— Такая чертовски красивая, — он погладил ее по животу, играя с темными завитками в развилке бедер.
У нее затрепетали веки, и она прикусила губу. Если Маркус ничего не сделает, причем очень скоро, Элл не сомневалась, что умрет.
— Потрогай меня.
Он вошел в нее своим огромным пальцем, и она с криком дернулась.
— Вот так, малыш.
Маркус начал двигаться внутри Элл, а большим пальцем оказывал прекрасное давление на клитор.
Ощущения были дикими, словно через каждый нерв в теле проходило электричество, толкающее все ближе к краю освобождения. Элл хотела кончить. Очень хотела.
— Нет, — убрав большой палец, Маркус склонился и втянул в рот ее сосок.
— Маркус!
— Ты не кончишь без меня внутри. Так глубоко, что прочувствуешь каждый дюйм.
Элл скрутило еще от одной судороги.
— Да, — она тоже хотела его внутри.
Лизнув грудь, Маркус отстранился и, вытащив палец, схватил Элл за бедра. Он подтянул ее к краю матраса, а затем раскрыл для себя, подтолкнув ей колени вверх и в стороны.
У Элл проскочила мысль, что стоит смутиться, но его голодный взгляд заставлял чувствовать себя соблазнительной и желанной.
Маркус сжал рукой член, один раз погладил его и, прижав головку между раздвинутых ног Элл, начал кружить у входа.
Она задыхалась. Он был нужен ей так сильно.
— Мне пусто, Маркус. Наполни меня.
Со стоном он рванулся вперед и вошел в нее одним сильным толчком.
Крик Элл отозвался эхом в небольшой комнате. Член был таким толстым, что грубо ее растягивал, но боль, смешавшись с удовольствием, толкала прямо на край.
Опершись руками на матрас по обеим сторонам от головы Элл, Маркус начал двигаться.
— В этот раз я не смогу не спешить, Элл.
Она обняла его ногами за талию.
— Я не хочу медленно.
Маркус ускорился, сильными толчками вжимая ее в кровать, а от напряженного выражения его жестокого лица у нее перехватило дыхание.
Оргазм захлестнул так быстро, что Элл была к нему не готова. Она заломила руки на простынях, и все внутри нее взорвалось. Элл кричала имя Маркуса, рывками поднимая бедра ему навстречу.
Он склонился над ней. Гладкая кожа на гладкой коже. Маркус не прекращал жесткие толчки, не давая Элл шанса передохнуть или прийти в себя. Его большое тело воспламеняло ее изнутри.
— Снова, — прорычал он.
«О, Боже».
— Я…я не могу, — ни с одним любовником Элл не кончала несколько раз подряд, а порой не кончала вообще, если не делала всю работу сама.
— Нет, можешь, — схватив ее за бедра, Маркус измелил наклон, помогая себе проникать еще глубже, и она застонала. — На этот раз со мной.
Он продолжал двигаться, но уже под новым углом, зажигая что-то внутри нее. Невероятно, но Элл чувствовала, как стремительно нарастает второй оргазм, сильнее первого.
Со стоном она задрожала всем телом и, схватив Маркуса за плечи, впилась ногтями в кожу, силясь найти якорь в этом хаосе.
И тогда Элл накрыл оргазм. «Сладкое забвение».
Секунду спустя Маркус притянул ее ближе и толкнулся по самое основание. Когда на него нахлынуло освобождение, он удерживал Элл и стонал, изливаясь внутри нее.
Опустившись на кровать, он притянул Элл к своему боку. Она не была уверена, что когда-либо сможет снова двигаться, а тело ощущалось одновременно легким и тяжелым.
Элл прижалась губами к влажному плечу Маркуса, а он поцеловал ее в висок.
— Больше никогда не рискуй собой.
У нее внутри разлилось тепло.
— Маркус.
— Больше никогда, — он притянул Элл ближе и спрятал лицо у нее в волосах.
Маркус сжал Элл в объятиях. Она здесь, лежит с ним в постели, голая, а на ее бедрах сохнет его семя.
Ничто и никогда не чувствовалось таким правильным.
— Я не обещаю никогда не рисковать собой, — спокойно сказала Элл. — Маркус, мир летит ко всем чертям. Чтобы выжить, бороться должны все.
От ее слов у него вывернуло нутро. Потребность защитить Элл пересиливала все остальное, но, черт возьми, Маркус знал, что она права. После разрушения Земли сражаться должны все.
— Ты делаешь это как связной из диспетчерской.
Элл коснулась пальцами щетины на щеке Маркуса и погладила ее.
— Мне ненавистно знать, что ты там, воюешь. Когда я все это слышу, у меня в голове вырисовываются картины каждого выстрела, каждого набросившегося на тебя хищника.
Он схватил ее за руку.
— Меня этому обучили. Малыш, пообещай, что больше никогда не провернешь подобный трюк.
