— Эта женщина по уши в долгах, потому что выдвинула иск, — сухо заметила Лира. — Но ты права. Нам представилась просто великолепная возможность. Давай устроим аукцион. — Она замолчала и посмотрела на газету. — Поверить не могу, что меня назвали консультантом по антиквариату, а не наладчиком.
— Консультантом по антиквариату, что сотрудничает с эксклюзивными клиентами. Такое впечатление, будто один из них Круз Суитуотер.
— Интересно, откуда журналисты это взяли?
— Что-то мне подсказывает, информация исходила от отдела по связям с общественностью «Эмбер». Значит, от самого Круза. Готова поспорить, так он искупает свою вину. В мире искусства и антиквариата такая реклама бесценна. Он оказал тебе огромную услугу. Если хочешь знать мое мнение, это очень романтичный поступок.
Лира медленно выдохнула и задумалась.
— А знаешь, ты права. Ужин с Крузом Суитуотером пойдет на пользу моей карьере.
— Ну вот. Уверяй себя, будто встречаешься с ним, потому что реклама хороша для дела.
Стоило Лире открыть заднюю дверь в свой магазин, как зазвонил телефон.
— Наладка и консультации Доров, — ответила она, включая свет.
Винсент тут же бросился в другой конец комнаты, где лежала закрытая коробка с рез-кистями, красками и полотнами, с которыми пушок играл долгими рабочими днями.
— Пожалуйста, позовите мисс Дор.
Ровный властный мужской голос, похоже, принадлежал человеку из высшего общества.
«Точно не один из постоянных клиентов».
— Я слушаю.
— Меня зовут Уилсон Ревер. Как я понимаю, вы эксперт по редким видам янтаря.
Лира застыла, чувствуя волну радости. Конечно, вполне возможно, что во Фриквенси не один Уилсон Ревер. Но разве могут все они интересоваться наладчиком, специализирующимся на редких видах янтаря?
Она кашлянула и постаралась говорить уверенно:
— А вы случайно не Уилсон Ревер из корпорации «Резстоун»?
Собеседник рассмеялся:
— Единственный и неповторимый. Простите, мне следовало представиться должным образом. Зовите меня Уилсон.
— Чем могу быть полезна, Уилсон?
— Завтра днем в галерее «Фэйрстед» пройдет аукцион. Мне сообщили, что на продажу выставят редкие необработанные янтарные камни. Один из экспонатов — аметист. Мой постоянный консультант никогда с подобным не работал. Я прошу вас побывать вместе со мной на закрытом показе и сообщить свое мнение до того, как я начну предлагать цену. Вы свободны?
Лира крепче сжала трубку и едва сумела сохранить спокойный профессиональный тон:
— Я посмотрю свое расписание.
— Разумеется.
Она заставила себя выждать несколько секунд и снова заговорила:
— Да, мистер Ревер, оказывается, завтра днем я свободна. Встретимся в галерее «Фэйрстед».
— Отлично. И не забудьте, меня зовут Уилсон.
— Хорошо, Уилсон.
— Благодарю, мисс Дор. И с нетерпением жду завтрашней встречи.
Ревер повесил трубку.
Лира посмотрела на Винсента, сидящего на коробке с рез-кистями и красками в ожидании, пока ему ее откроют.
— Наверное, не стоит сообщать Крузу имя моего нового клиента. Кажется, Реверы враждуют со Суитуотерами. Запомни девиз наладчика: «Что происходит в лавке наладчика, там и остается».
— Я согласилась на ужин, так как твое общество, по нашему с Нэнси мнению, хорошо способствует моей карьере консультанта по антиквариату. Особенно принимая во внимания статьи в сегодняшних газетах.
Круз взглянул на Лиру, сидящую напротив него за укромным угловым столиком.
— Мне нравится твоя честность.
— Конечно, всегда пожалуйста. Как я понимаю, это ты сообщил СМИ, что я консультант для эксклюзивной клиентуры?
— Это меньшее, что я мог сделать.
— Ну что ж, спасибо.
Глаза Круза весело заблестели.
— Значит, мы в расчете?
— Нет.
Этот небольшой ресторан был не только одним из самых дорогих во Фриквенси, но также считался одним из лучших среди ценителей вкусных и красиво сервированных блюд. Лира постаралась скрыть свой восторг, но трудно притворяться, когда сидишь в столь роскошном заведении рядом с представителем власть имущих этого города.
«Изумруд» находился в самом центре недавно облагороженной части Квартала. Шикарный зал, тусклое освещение, богатые и влиятельные люди ужинают в спокойной атмосфере среди себе подобных. Обслуживание великолепное, экзотическая еда сервирована крошечными порциями, а раздел вин в кожаной папке начинается с цены, намного превышающей недельные расходы Лиры на еду.
Стоило ей с Крузом войти, как на них тут же скрестились все взгляды, но затем и персонал, и гости быстренько притворились, что встреча мисс Дор с одним из руководителей корпорации «Эмбер» — дело обычное.
Круз поднял свой бокал:
— Ты сегодня потрясающе выглядишь.
— Благодарю.
Лира оделась как на прием в галерее: в обтягивающее черное мини-платье и вечерние сандалии на высоком каблуке. В ушах — сережки с янтарем, на руке — браслет с подвесками.
Круз вновь явился в образе киллера — во всем черном. Но сегодня костюм был попроще: мягкий льняной пиджак, брюки по фигуре и свитер с вырезом лодочкой.
— И о чем же мы поговорим? — спросила Лира.
— О том, чтобы дать мне второй шанс?
— Я еще не решила. Посмотрим, как пройдет ужин.
Круз улыбнулся:
— Значит, лучше бы он прошел хорошо.
По спине пробежали мурашки. Сегодня Лира снова чувствовала острое безрассудное предвкушение. Она понимала, что это никак не связано с внешней энергии пси этого района, а целиком вина Круза.
— Предлагаю найти нейтральную тему для разговора.
— У нас с тобой не выйдет ничего нейтрального. Расскажи о своем дедушке.
Не ожидавшая такого Лира прищурилась:
— А зачем ты хочешь о нем узнать?
— Мой дед рассказал свою версию событий. Мне интересно мнение Дора.
— Версия моего деда, без сомнения, правда.
— Ну да? — изумился Круз.
— Твой дед украл у моего право на владение залежами янтаря, мошенничая в покер.
— Мой дед клянется, что не жульничал и честно выиграл рудник Редиенс-Спрингс.
— Ха! Еще бы он сказал что-то другое! Немногие признают, что обманом завладели такой ценностью.
— Он также упомянул, что там была замешана женщина, — добавил Круз.
Лира откинулась на спинку стула:
— Впервые слышу. Что за женщина?
— Моя бабушка. По семейной версии, наши деды оба за ней ухаживали, а выбрала она Джейка Суитуотера. Артур Дор ужасно переживал неудачу, и тогда напился и вызвал моего деда на карточную дуэль. Покер и трезвому-то тяжело дается, не говоря уже о том, кто пьян в стельку.
