Сюзан, еще не прожевав очередную конфетку «Твинки», воскликнула:
— Макс же не хотел общаться с Фэй, он от нее бегал целых две недели!
Дебора покачала головой:
— Ну что-то изменилось. Он перестал корчить из себя рокового недоступного красавца и стал ходить за ней хвостиком. Он даже на тренировку забил, лишь бы с ней потусить. Как будто его околдовали.
Как только прозвучали последние слова, все сразу все поняли. Адам нехорошо сверкнул на Фэй синими льдистыми глазами.
— Ты же этого не делала? Фэй, скажи мне, ты этого не делала?
Они уже все поняли. Фэй и опаздывала, и секретничала из-за того, что навела любовные чары и не хотела, чтобы это заметили.
— Мы же поклялись! Мы поклялись не заниматься магией! — чуть не плакал Адам.
Фэй отмахнулась от него рукой с ярко-оранжевым маникюром.
— Подумаешь — любовное заклятие! Это даже не магия.
Мелани подошла к Адаму. Такой злой Кэсси ее еще не видела.
— Все, теперь нас найдут. Нас вычислят охотники.
— Да расслабься ты,— хихикнула Фэй.— Они же не купидончики. Никто и не заметил. И не заметит.
— У нас под ногами земля горит, мы не можем себе позволять таких промахов,— прошипел Ник, стиснув кулаки.
Фэй круто повернулась к нему:
— Что ж ты своей разлюбезной Кэсси этого не скажешь?
— Кэсси ничего не сделала. А ты облажалась,— Ник сжал кулаки еще сильней.
— Неужели? — Фэй весьма чувствительно толкнула Ника в грудь.
— Так, хватит,— отрезала Диана.— Разговор зашел в тупик, а нам надо возвращаться в школу. Позже встретимся.
Хорошенькая выйдет встреча, думала Кэсси. Как они смогут общаться после того, что сегодня случилось? Тем временем все не спеша собирали за собой мусор и шли в сторону школы. Оставшаяся на поляне Фэй не выдержала:
— Как, вы уходите? Так вечеринка только начинается!
Мелани, уходя, задела Фэй локтем. Та немедленно выдала, обращаясь к Кэсси:
— А мне нравится новая, злая версия Мелани. Гораздо лучше старой зануды! Ты согласна?
Кэсси молча запихивала в пакет остаток бутерброда.
— Кстати, ревнивая версия Дианы тоже неплоха. А вот Кэсси-врушка — это уже далеко не оригинально!
Понятно, что она хотела вовлечь Кэсси в перепалку, и это ей удалось.
— Не понимаю, о чем ты. И мне все равно.
— А лучше б тебе было не все равно,— Фэй поймала подбородок Кэсси своими цепкими пальцами.
Кэсси подавила желание вырваться. Солнечные лучи, преломляясь в рубине на шее Фэй, слепили героине глаза, но она держалась изо всех сил.
— Я тебя не боюсь.
— И в этом состоит твоя очередная глупость,— Фэй еще сильнее стиснула подбородок Кэсси.
— Отпусти ее,— раздался со стороны дорожки голос Ника.
Фэй расхохоталась и отпустила Кэсси.
— Николас, эта красотка сама может о себе позаботиться. Тебе не надо ее спасать. Правда же, Кэсси?
Кэсси поднималась к Нику по дорожке, когда Фэй крикнула ей в спину:
— Ты никогда не станешь Адамом, Ник, как ни старайся.
Кэсси обернулась, чувствуя, как гнев сжигает ее изнутри.
— Фэй, ты пафосная, но в глубине души ты слабая, гораздо слабее меня. Не заставляй меня это доказывать.
Черногривая сладострастно облизала кроваво- красные губы и обольстительно провела языком по зубам.
— Отлично, Кассандра. Больше тьмы в твоей душе. Мне это нравится.
Десятиминутная пешая прогулка к маяку позволили Кэсси восстановить дыхание и успокоиться. Напряжение, возникшее было между членами Круга, незаметно рассосалось. Любовное заклинание, казалось, слишком легко сошло Фэй с рук, но и Кэсси простили ее шопинг со Скарлетт.
Отправиться на маяк большой компанией аж в двенадцать человек предложила Диана, но все с большим удовольствием поддержали ее. Ехали не спеша, и Кэсси наслаждалась поездкой лунной ночью с лучшими друзьями. Она чувствовала себя не одинокой песчинкой, а частью чего-то большого, важного.
Было полнолуние, и Лорел притащила коробку домашнего печенья, которое она испекла по семейному рецепту — он включал в себя молотую полынь, собирать которую надлежало только на полной луне. Лорел начала было рассказывать о том, что волшебные печенюшки расширяют сознание и повышают психическую энергию, но, прежде чем она закончила свою кулинарно-рекламную речь, печеньки уже сжевали, даже не донеся до маяка.
Адам взял Кэсси за руку, и она не выдернула ладонь. Некоторое время назад она засомневалась было в Адаме, но теперь все было прекрасно, и ее связь с любимым была очень сильна. Ощущая свою руку в его, героиня понимала, что она не одна и что вместе они со всем справятся.
Наступала ночь. В воздухе пахло цветами, а на траве уже выпала роса. Все вдруг почувствовали себя легко-легко, хотелось шутливо налетать друг на друга и пинать валяющиеся под ногами банки. Даг и Крис затеяли бегать наперегонки, постепенно к ним присоединились остальные... и вдруг все замерли.
Это казалось невозможным, но было правдой. Кто- то спалил маяк. Дотла.
Сначала Кэсси, вопреки очевидному, подумала, что они заблудились. Такое капитальное строение не могло превратиться в пепел. Но ярость в синих глазах Адама утвердила Кэсси в жестокой правде. Маяка нет, и его уничтожили специально.
Мелани первой обрела дар речи:
— Это же был исторический памятник. Он тут три века простоял.
— И это все, что тебя заботит? — зловеще переспросил Ник.— Как насчет того, что охотники знали, где нас найти?
Диана ласково погладила его по плечу.
— Не гони лошадей. Мы даже не знаем, охотники ли это.
Ник раздраженно сбросил ее руку:
— Они нас предупредили, четко и ясно. Яснее вообще некуда.
Диана повернулась к Мелани и Лорел.
— Вы вчера там все свечи потушили?
Мелани захлопала глазами.
— Ты нас обвиняешь в поджоге?
— Я просто спрашиваю.
Кэсси, не в силах больше слушать перепалку, пошла туда, где раньше был вход в домик смотрителя. Она слышала, как Адам вступился за Диану:
— Если бы вы случайно подожгли маяк, это было бы лучшим вариантом. Просто несчастный случай, значит, можно не париться.
— Никакой это не несчастный случай.— Голос Кэсси прозвучал особенно раскатисто, как океанская волна. На месте входа в домишко смотрителя пепел складывался в знак — точно такой же, как на лбу у тети Констанс.
— Символ охотников,— обреченно прошептал Адам, материализуясь за спиной Кэсси. Все остальные сгрудились сзади. Теперь сомнений больше не было.
— Шабаш мечен,— прошелестела Кэсси.
— Фэй, это ты виновата,— взъелся Ник.— Тебе же приспичило поколдовать!
