— Не хочешь? Правда?
Неправда и мы оба это знаем. Щеки горят. Не очень-то по джентльменски с его стороны такое мне говорить.
— Это… особенность оборотней, и она не имеет ничего общего с моими желаниями. Моя волчица находит вас… подходящим для спаривания, но это вовсе не значит, что я нахожу вас подходящим для себя. — мне хочется самой верить в эти слова. Потому что тогда я все еще свободна и хладнокровна, и вся моя проблема взбесившийся зверь, а не я сама.
— Себе-то не врите, мисс Валле…
Он что-то говорит мне, но я совершенно не понимаю что. Слова не доходят до мозга, вспыхивают отдельными звуками. «…со всех сторон и ракурсов» — слышу я, вижу как это произносят его губы. Со всех сторон… со всех ракурсов… Звучит как пошлое сладкое обещание. Он сделает со мной это со всех сторон и ракурсов, он обещает. Со мной…
— Я… — облизываю губы и вижу как на нас с любопытством глядит один из лакеев. Пялится, предвкушая что там выкинут эти безумные оборотни. «Что прямо тут? Давайте, а я погляжу!» Прихожу в себя.
— Я возьму кеб. Не провожайте меня. До свидания.
Еду домой и от досады кусаю губы. Это ужасно! Как развязно я себя вела! Позволила Рейнару Хардману целовать и лапать себя на глазах у всего города!
Я очень расстроена, аж выть хочется. И вовсе не потому, что еду домой одна! Этот тут совершенно ни при чем, я даже не думаю ни о чем таком… Не представляю как было бы волнительно, если бы он был тут, со мной. Наверное, всю дорогу целовал бы, а может и больше…
Меня разрывает от эмоций, и я уже не понимаю, где мои, а где волчицы. Оборотни учатся слушать своего волка, умеют с ним жить, а я не умею! Смогла только заставить волчицу молчать, не поднимать головы, но так и не научилась жить с ней в мире.
Поднимаюсь к себе и яростно вытаскиваю шпильки из волос. Плевать, плевать, плевать! Ненавижу все это! Все эти чопорные обои, балдахин над кроватью, ненавижу колкие инструменты для артефактов и вид из своего окна! Ненавижу все тут! Ненавижу свою постель, такую ровненько заправленную, свидетельницу всех моих одиноких ночей.
Рву шнуровку платья, пытаясь выпутаться из него. Его тоже ненавижу! Срываю кольца, сережки, кулон. Рычу и царапаю себя, все на теле жжет и раздражает, кожа сдавливает словно чужая. Нужна… свобода! Мне нужно…прочь, прочь, все это прочь! Пытаюсь стащить платье, пытаюсь в рукавах и взрываюсь. Не могу! Не могу больше!
В следующую секунду я оборачиваюсь.
8.1
Все изменилось — рост, вес, мое зрение. Мир вокруг — запахи, звуки, ощущения. Мне так хорошо, так легко. Та вторая съеживается где-то внутри. Трусливая девчонка, прочь отсюда. Теперь я здесь и я уж разберусь с тем что нам нужно. Иду по комнате и остановившись нюхаю собственные лапы.
Хорошие, сильные, но непослушные. To и дело путаюсь.
Потягиваюсь и подпрыгиваю. Прыгаю еще раз, проверяя как далеко могу достать, но непослушные ноги подводят и я задеваю столик. Звенят какие-то железки, россыпью падают на ковер. Режу лапу об разбитое зеркало, не больно совсем — ерунда, тут же заживает. Запрыгиваю на кровать и рву когтями простыни, хватаю пастью балдахин и дергаю.
Он падает сверху и я путаюсь в нем, выворачиваюсь, мельтешу лапами и рычу.
Столбики тоже падают, выпутываюсь из ткани и начинаю носиться круша все на своем пути.
В комнату вбегает Крис. Прыгаю к нему и хочу лизнуть. Хороший Крис, добрый, свой.
— Вэл! О, Боже! Господи! Скорее об-бернись обратно!
Обернуться? Еще чего не хватало! А лизнуть не дает. Злой. Плохой Крис! Рычу на него. Не всерьез, а он глупый бледнеет и выбегает хлопнув дверью.
Как тут тесно и скучно. Надо пойти погулять и найти его. Да, определенно очень- очень нужно найти того волка. Толкаю дверь, но она не поддается. Поддаю со всей силы — нет. Снова принимаюсь носиться и крушить мебель — хоть какое-то веселье.
Дверь открывается и мне становится не весело.
— Виолетта! Что это такое?! Почему ты в обороте?!
Густав — с трудом припоминаю я. Мой… кто-то. Не хочу его видеть. Не знаю почему, но он мне не нравится. Рычу. На него — всерьез.
— Срочно свяжитесь с Лайнелом Хардманом, пусть приезжает. У нас тут форс мажор.
Я знаю о ком они…кажется. Тот что был со мной в обороте? Вроде и волк, а воняет как падаль. Но другого не было и я была с ним несколько раз. И что? Нет, он мне не нужен уже. Никогда не был нужен. Мне другой волк нужен, а этот пусть ищет себе волчицу своего пошиба. А ту, вторую меня, трясет от страха. Да сиди уж, курица глупая! Обнажаю зубы. Никому не позволю прикоснуться! Я уже нашла себе волка!
— Виолетта, возьми себя в руки!
Пытаюсь выбежать вон, но меня отталкивают. Прижимают к полу, не руками, чем-то странным. Магия! — вспоминаю слово.
— Кристоф, усыпляющий!
— Она же сняла артефакты!
Нет, нет, нет! Усыпят, а проснусь с тем одурманенная какой-то дрянью! НЕТ! Как только давление чуть ослабевает, вырываюсь и прыгаю в окно.
Стекло звенит, я падаю, лапы судорожно мельтешат в воздухе. Приземляюсь больно. Убегаю прихрамывая и скуля. Я теперь не одна. Он есть, он защитит. К нему нужно. Прямо сейчас к нему!
Бегу по городу, и откуда-то знаю куда мне надо. Перед глазами всплывает игрушечный, ненастоящий город, который я делала своими вторыми, человечьими руками. Там горят огоньки, вот и тут они горят. Мне туда, по огонькам!
Лапа болит, быстро бежать больно, но я все равно несусь во весь дух.
Ворота…нюхаю — не те. Следующие тоже не те, и следующие… Вот те! Ой сколько тут запахов! Сколько тут своих.
Рычу и тычусь мордой, и ворота приветливо открывают. Тут никого не удивляет мой вид.
— Кто это? — спрашивает незнакомый мужчина.
— Не знаю.
— Здоровый какой!
— Э, да разуй глаза, это ж волчица!
Нюхаю их и сразу понимаю — не те. Не те! Где же… где же…
Несусь к дому, потягивая носом. По пути встречается кто-то смутно знакомый. Ой, я знаю тебя! Не знаю откуда, но знаю!
— Эй! А ну, стой! — кричат сзади. — Халлен, держи ее!
— Стой! — говорит старый человек. Нет не человек. Двуликий. Такой же как я, волк. Он поднимает руку. Я останавливаюсь и начинаю прыгать на него. Он знает! Знает куда мне надо! Отведи, отведи! Ты знаешь! Ты же знаешь!
— Дикая что ли? Кто это такая?
Старик смотрит на меня с прищуром.
— Мисс Валле?
Валле?.. Да! Да! Валле! Узнал! Хороший! Лижу его в лицо. Отведи скорее! Где он, где?!
— Я отведу. — кивает старик. Ой, какой он умный! Какой хороший! Люблю тебя, люблю, обожаю! Снова лижу старика в лицо. — Все в порядке, возвращайтесь на место.
Он идет к дому, и я бегу за ним. Обгоняю, снова возвращаюсь, снова обгоняю и так без конца. Ну быстрее же! Он только качает головой и смеется.
— Да вы как малый волчонок, мисс.
Идем по коридору, и я, снова обогнав старика, тычусь носом в одну из дверей. О!!! Да! Да! Да! Тот запах! Это тот самый запах!
Старик поворачивает ручку, но дверь не открывается. Что такое? Давай вышибем, он же там! Тычу головой, старик стучит.
— Рейнар!
Подпрыгиваю на месте. Рейнар! Да! Да! Теперь-то я вспомнила! Рейнар! Да! Да! Да!
— Отвали… — звучит из-за двери, и я совсем схожу с ума. Тот самый голос!
— К тебе тут гостья.
— Не желаю никого видеть.
— Открывай.
— Отвали, старик.
— Открой дверь или она ее вышибет.
Проходит еще одна мучительная минута и дверь открывается.
Сбиваю его с ног. Лижу, лижу, лижу лицо. Ах! Ах, как хорошо. Как я люблю тебя! Ты, ты, ты! Кусаю треплю, и снова лижу. Не могу остановиться, прикусываю за шею, нежно, игриво до сладкой первой крови. Толкаюсь мордой в грудь.
Минуту он непонимающе смотрит, ловит морду за брыли и отводит. Смотрит… Ну узнай же, узнай меня!
— Вэл?.. Ты?..
Я! Я! Я!
Глава 9. Брачный договор
Счастливый брак зависит не от того, насколько вы совместимы, а от того, как вы справляетесь со своими различиями.
Лев Николаевич Толстой
