кто-то еще решал, что она могла и не могла.
Она прижала губы к своим пальцам, как это делал он, но было не то же самое без тепла прикосновения Аида. Она не могла повторить эти ощущения сама. И теперь у нее было больше вопросов к нему.
Он убрал те тела. Он скрыл их ради нее, убрал кровь. Она не представляла, как он сделал это. Какие чары очистили весь храм? Не его храм?
Она уперлась локтем в окно и смотрела на луну. Серебряный свет проникал в окно, успокаивал ее душу.
Кора поняла, пока нимфы говорили о браке, что она не обсуждала ни с кем свое будущее. Все думали, что она будет жить тут с матерью вечно. Она будет девицей на пьедестале, но ее не тронет никто, кроме нее.
То будущее было блеклым.
Она хотела приключений. Хотела найти вдохновение, ощутить восторг, испытать новые чувства. Теперь она попробовала Аида и не могла отступить.
Ее мать закричала бы, услышав мысли дочери. Деметра не хотела приключений. Она видела жизнь тихой, спокойной и скучной. Очень скучной.
Подперев щеку ладонью, она протяжно выдохнула.
— Скучная жизнь в скучном месте, — пробормотала она.
Сладкий запах нарцисса донесся до нее. Невозможно. Деметра ненавидела нарциссы. Она говорила, что они рождались из магии и разбитого сердца. Таким растениям не было места в ее мире.
Но Кора уже ощущала их запах. Она посмотрела под окно и увидела клумбу нарциссов, они расцвели на ее глазах. Один цветок потянулся к ее окну, словно хотел ее коснуться. Лепестки медленно и изящно раскрылись. Кора была очарована.
Кора ощутила, как ее глаза расширились, когда она коснулась лепестка пальцем. Сияющая серебряная пальца прилипла к кончику пальца, будто смола.
— Откуда вы взялись? — прошептала она, словно кто-то мог подслушать.
Другой голос ответил, низкий и плавный, как хорошее вино.
— Боюсь, они хотят снова тебя видеть. Я виноват, дорогая богиня.
Как он нашел ее? Как проник мимо Деметры на ее священные земли без ведома ее матери?
Восторг горел в ее груди. Его появление тут было риском. Ее мать могла найти его, и тогда у них будут проблемы. Аид был сильным, но гнев Деметры был известен среди олимпийцев.
Но она подняла голову, и он стоял перед ней. Не переживал из-за риска, не выглядел обеспокоенно.
Он был в сером пеплосе, на краях были вышиты новые сцены. В этот раз она видела все реки Царства мертвых, извивающиеся на ткани. Каждая река была наполнена душами, некоторые кричали, другие смотрели вперед с надеждой в глазах. Кора предполагала, что, раз смерть была неизбежна для людей, некоторые ее не боялись.
Она не представляла такую жизнь. Особенно, когда владыка Царства мертвых стоял перед ней, его глаза пылали, взгляд почти сбивал с ног.
— Кора, — сказал он, и его голос был раскатом грома в небе. — Ты сохранила нашу тайну?
Наша тайна.
Она была для него не просто девочкой. Она хранила тайну о том, что они сделали вместе. О том, что они скрыли.
Она кашлянула и кивнула.
— Никто не знает о произошедшем. Артемида думает, что Долос связан с этим, — розовый цвет угас перед ее глазами, и она прищурилась с подозрением. — Ты заставил его врать для нас?
Аид прислонился к стене у ее окна, заставляя ее вытянуться, чтобы видеть его. Его лицо было красивым профилем, и она отмечала все детали, которые до этого пропустила. Нос был острее обычного. Его лоб был широким и плоским, но челюсть была острой, как нож.
Если бы он не был рядом с ней, она вздохнула бы и подперла кулаком щеку, глядя на него. Он был таким красивым. Невероятно хорошо выглядел, но отличался от других богов.
Кора всю жизнь мечтала об Аполлоне. Его ослепительная красота была слишком далекой для нее. О нем было безопасно мечтать, потому что он не взглянул бы на мелкую дочь-нимфу Деметры.
Аид был красивым, но опасным. От него ее сердце трепетало, когда он смотрел на нее темными глазами. Он знал, как ее пульс бился под кожей, и что каждый нерв в ее теле оживал, когда он был близко.
Аид был настоящим.
Он был достаточно близко, чтобы коснуться, и порой, ей казалось, он хотел, чтобы она его коснулась.
Такого ей еще никто не давал. Ни один бог. Темная сторона ее силы хотела использовать это. Расправить крылья и притянуть его к своему телу, чтобы она познала, как это — быть женщиной.
С этим желанием и силой пришла новая мысль. Она уперлась локтями и тихо спросила:
— Почему ты тут, Аид?
— Из-за тебя.
Она должна была молчать. Как и ее мать, он был таким богом, какой мог стереть ее с земли. Его сила была такой мощной, что даже Деметре было бы сложно биться с ним. Если бы он захотел убить Кору, убрать ее из памяти у всех, он смог бы это сделать.
Но вряд ли стал бы. И от этого она осмелела.
— Я не знаю, почему ты так заинтересован мной. До этого ты принял меня за нимфу. А потом встретился, чтобы убедиться, что я богиня, но зачем сейчас? Почему ты тут?
Он хотя бы смог изобразить смущение.
— Если бы у меня был ответ, Кора, я его тебе назвал бы. Что-то в тебе взывает ко мне.
Она покачала головой.
— Вряд ли. Романтика чудесна, и твои слова прекрасны, но боги так не живут. Мы — не смертные, Аид, и века проходят, притупляя нашу способность видеть хорошее в жизни.
— Так делает бессмертие? — он убрал прядь темных волос со своих глаз.
Эмоция мелькнула в глубинах теней в его глазах. Она не знала, что это было, как называлось. Но она видела, что он знал о бессмертие больше, чем она могла мечтать понять. Он видел начало и конец богов. Он видел, как ихор вытекал из их вен, пока в них не
