пень. Не знаю, что так завело этих тупых псин: запах мышей в банке или запах кота, который мог остаться на моей одежде. А еще не могу точно сказать, что на тот момент в лесу звучало громче: их лай или мой истерический визг. У меня уже сердце прихватило.
И вдруг, словно в красивой сказке, сквозь густую поросль пробился всадник на белом коне. Охаживая собак хлыстом и громко крича на них, он быстро разогнал всю свору. Побитые и перепуганные псы убрались туда, откуда примчались.
– Вы в порядке? – нежданный спаситель резко притормозил коня, повернув его ко мне боком, и тот встал на дыбы.
– Да, все хорошо, – я отряхнула испачканный землей и ошметками гнилых листьев подол платья. – От всего сердца благодарю вас, господин. Вы спасли мне жизнь. Еще минутка, и у меня бы сердце остановилось от страха.
– Все этот старый дурак маркиз Вилфирт, – проворчал всадник, успокоив коня. – Привык отпускать своих гончих бегать без присмотра по его землям. А то, что через эти леса проезжают люди и гончие на них бросаются, его не колышет. Сколько раз его предупреждали… Дождется, что мы все вместе с соседями подадим на него в суд!
Я замерла, удивленно рассматривая защитившего меня мужчину. Передо мной на мощном породистом коне восседал стройный осанистый блондин лет тридцати пяти – сорока на вид, одетый в черный костюм для верховой езды с высокими кожаными сапогами. Да, это не был шикарный красавчик с глянцевых страниц. Все же маленькие темные глаза, слегка одутловатые щеки, приплюснутый на кончике длинный нос и очень тонкие бледные губы не позволяли приравнять его к идолу с обложки модного журнала. Однако этот мужчина не был лишен обаяния, в нем чувствовался дамский угодник. Такие, как он, умеют очаровывать женщин. Признаться честно, и я едва не попала под его влияние, своевременно вспомнила, что нахожусь в чужом мире не в самой презентабельной роли, а потому мне ни на миг нельзя терять самоконтроль.
Окончив отзываться в самых нелестных выражениях о старом маркизе, любителе охоты, который развел у себя в поместье полудикую псарню, мучжина представился мне с легким учтивым поклоном.
– Граф Леонард Бербер. Мои земли находятся западнее границ владений этого бестолкового осла. Я часто проезжаю здесь, но вас впервые вижу. Рискну полюбопытствовать, вы недавно поселились в наших краях, или просто в гостях здесь проездом?
– Вы правы, ваша светлость, – я вспомнила, что надо изобразить реверанс перед аристократом. – Я прибыла из дальних краев. Устроилась работать горничной в доме герцога Маурисио Фортунелли.
– С герцогом я хорошо знаком, – Леонард поднял вверх указательный палец, не выпуская из рук уздечку. – Он один из моих соседей. Хочу отметить, самый разумный. Вам повезло, если можно так выразиться с учетом всей сложности вашего положения.
– Да, господин Маурисио добр к слугам, – подтвердила я.
– Позвольте узнать, как зовут столь прелестное создание, – Леонард широко улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами.
– Мира, господин, – я скромно потупила взгляд.
– Столь же приятное имя, сколь и общение с его обладательницей. А давай без господ! Зови меня просто Леонард. Мы ведь с тобой из одного сословия. Я верно подметил? Ты ничуть не похожа на тех крестьянских девиц, что привыкли ковырять пальцем в носу и есть руками котлеты. А еще они на документах расписываются крестиком или галочкой. Нет… Сразу видно, какое у тебя воспитание. Хорошие манеры и стиль поведения благородной леди ни с чем не спутаешь. Да и черты лица такие приятные, тонкие, аристократичные. Другой вопрос, и, думаю, он самый сложный из всех возможных, какая нужда заставила молодую леди податься в прислуги? Можешь не отвечать, если он тебе неприятен. Но если решишься открыть мне свой большой секрет, то знай, я сохраню его на всю жизнь и даже перейдя за грань бытия не проболтаюсь ни одному некроманту. Даю честное благородное слово!
– Вы очень проницательны, Леонард, – смущенно улыбнулась я. – Хорошо, я все вам расскажу. Это не такой уж большой секрет, и я не думаю, что в нем есть что-то постыдное.
Чувствовала себя отвратительно. Еще бы, так легко спалилась. Понимала, что всю истину о себе нельзя рассказывать ни в коем случае, а потому наспех придумала более-менее похожую на правду трогательную историю.
– Внимательно слушаю, – собеседник жестом предложил мне выйти на дорогу.
– Да, я из обедневшей дворянской семьи, – медленно пошла рядом с его конем, глядя себе под ноги. – Мой отец был страстный игрок и пьяница, он промотал почти все родовое состояние и после смерти оставил нам с мамой огромные долги в наследство. Потому и пришлось мне срочно искать любую подходящую работу по объявлению в газете, чтобы у нас не отобрали дом и мою старенькую матушку не выгнали на улицу.
– Как жаль, что все так прискорбно сложилось, – сочувственно вздохнул блондин. – Но я, признаться честно, удивлен, что вы не воспользовались самым лучшим, удобным и прибыльным способом для молодой барышни поправить свое финансовое положение.
Из вежливости он снова перешел на “вы”, решив, что фамильярное “ты” смущает благородную леди в моем лице.
– Простите, но я вас не вполне понимаю, – мои щеки очень своевременно вспыхнули от волнения. – Мне стыдно подумать о том, что вы имеете в виду.
Решила, что Леонард намекал на то, что мне следовало пойти в бордель.
– Ах, простите, Мира, что невольно вас запутал и смутил, – взмахнул рукой мужчина. – Это вовсе не то, про что вы сейчас подумали. Я всего лишь намекал на выгодное замужество. Думаю, при желании вам бы не составило труда очаровать зажиточного дворянина, и тот бы спокойно мог оплатить все долги вашего нерадивого папаши.
– К сожалению, достойных женихов на тот момент не нашлось во всей нашей губернии, – тяжко вздохнула я, едва не пустив фальшивую слезу. – Ко мне сватались только старые извращенцы да неисправимые игроки, каким был мой покойный отец. По мне, лучше быть вольнонаемной служанкой, чем бесправной рабыней одного из таких негодяев.
– Здесь вы правы, – согласился Леонард. – Я даже не стану спорить, хоть по жизни люблю жаркие дискуссии. Ценю и уважаю вашу гордость и честь.
– Благодарю за понимание, – я вышла на дорогу, подняла взгляд и увидела, что лошадь убежала, испугавшись своры гончих.
