в лазарет.
Нога к этому моменту распухла ещё больше и приобрела буро-синий оттенок. Сгонять в ванную за полотенцем, чтобы сделать холодный компресс? Нет, не могу.
Обессиленная, я уже полезла под одеяло, намереваясь сместить с середины кровати Жреца, когда раздался стук в дверь – далёкий, приглушённый и грозный.
– О, нет, – простонала вслух.
Неужели комендантша засекла моё несанкционированное проникновение?
Стук повторился, отступать визитёр не желал.
– Вот блин, – опять-таки вслух ругнулась я.
Накинула поверх ночной сорочки тонкий халат, а потом… потянулась, изловчилась и выхватила из-под лап кота гаджет. Жрец сразу издал боевое «мяф», но отбирать телефон насовсем я не собиралась – я не самоубийца!
Просто отключила звук на его видосах и бросила телефон под кровать – на случай, если комендантша зайдёт и сюда.
После этого, под аккомпанемент всё того же стука, поползла к двери.
Вот лучше бы не открывала! На пороге вместо строгой женщины с недовольным лицом обнаружился Георг!
В голове пугливой стайкой пронеслись мысли о том, что быть такого вообще-то не может. Что это женское общежитие, я адептка, а явления к приличным юным леди ночью никакими этикетами не допускаются.
Но его величеству было глубоко плевать!
– Доброй ночи, Маргарита, – сказал он, делая бесцеремонный шаг вперёд.
Я инстинктивно отпрянула, попыталась изобразить натянутую улыбку, но ничего не получилось. Мне было не столько страшно, сколько неловко. Неужели чудеса закончились и склероза у Георга всё-таки нет?
Король окинул гостиную стремительным взглядом и бодро направился к паре кресел. Уселся и уставился на меня с таким недовольством, что захотелось провалиться сквозь пол.
– Эм-м, – сказала я.
Георг не среагировал.
– Ваше величество, а…
Вот теперь он сказал. Вернее приказал, указывая на соседнее кресло:
– Присаживайся, будь добра.
От его тона аж руки задрожали. Кажется мне капец, причём полный.
– Маргарита, не заставляй меня ждать.
Со вздохом я закрыла дверь, развернулась… А когда сделала первый шаг по направлению к величеству, ногу пронзило такой болью, что искры посыпались из глаз.
Я взвыла. А Георг вдруг вскочил и в секунду оказался рядом.
– Что случилось? – вопросил рычаще.
– Но… ногу подвернула.
Миг, и меня подхватили на руки. Самолично донесли до кресла, усадили, а потом…
Георг присел, задрал подол моей сорочки, и… вот лучше бы он этого не делал! Потому что взгляд, которым меня одарили, напомнил ядерный взрыв.
Распухшая нога не понравилась Георгу даже больше, чем факт моего присутствия в Нагорье.
– Маргарита, милая, – проворковал король так, что по коже побежали колкие мурашки, – скажи, а Храфс с МикВоем тоже получили какие-то увечья?
– Мм-м…
«Значит получат!» – прочиталось в королевских глазах.
Ситуация стала совсем опасной. Следовало срочно сменить тему! Но боль в ноге категорически мешала думать.
– Как интересно ты держишь свои обещания, – иронично и по-прежнему зло пробормотал Георг.
Он вытащил из кармана небольшую плоскую флягу и окропил мою кожу несколькими каплями какого-то мерцающего состава. Боль сразу отступила, отёк начал стремительно спадать.
Понаблюдав за изменениями, король удовлетворённо кивнул, поднялся и снова упал в кресло. Его лицо стало чуть добрей, но я не обольщалась. Капец нарисовался, и всё. Фиг сотрёшь.
– Ну? – подтолкнул Георг. – Я жду объяснений, Маргарита.
Я понятия не имела что говорить.
Меня застукали в неурочное время на далёкой ярмарке, видел ли он там парней не знаю.
Что ему вообще известно?
– Маргарита, не зли меня.
Я была очень даже согласна не злить. Осталось понять как!
– Я… мы…
– Покинули Академию утром, – подсказал Георг.
Создалось чёткое ощущение, что меня ловят.
Ему либо известно вообще всё, либо не известно ничего, и я, если заговорю, сдам с потрохами весь наш маленький отряд.
– Да что мы всё обо мне да обо мне? – вырвалось нервное. – Лучше расскажи как ты! Как прошёл твой день?
– Чудес-с-сно, – прошипел его величество.
Я закусила губу, и тут случилась новая катастрофа. Из-за плотно прикрытой двери спальни донёсся неестественный для этого мира звук!
Музыка. И несколько возгласов, причём на английском. Готовая сползти под кресло, я поняла, что это Жрец восстал против немых видосов и каким-то образом вернул звук.
Лицо Георга вытянулось, а я признала себя самой невезучей попаданкой на свете. Мысли закружились в судорожном хороводе – что делать? Что делать-то? А-а-а!
– Георг, мы просто немного не рассчитали свои силы, – выдохнула я, поправляя ворот халата так, чтобы он распахнулся, открывая кружево сорочки. Кружево было полупрозрачным и скрывало далеко не всё, что полагается. – Планировали обычную прогулку, а в итоге…
К моей великой радости, за дверью спальни снова воцарилась тишина, и хмурый взгляд величества вернулся ко мне.
Вернулся и замер! Застыв на том самом кружеве… Или всё-таки на хищно мерцающем рубине?
– Этого больше не повторится, обещаю, – сказала с неумелым придыханием. Ну не научена я соблазнять!
– Мы раскаиваемся, признаём вину и обязуемся никогда больше…
– Про никогда больше я уже слышал, – процедил Георг, продолжая таращиться… да, всё-таки на кружево.
У меня щёки заалели. И тут из-за двери снова послышался какой-то бит! Ну, Жрец. Ну, зараза. Однозначно прибью!
Ситуация требовала немедленных и решительных действий. Отвлечь внимание монарха любым способом. Сделать так, чтобы он забыл обо всём.
Как?
Я не придумала ничего лучше, чем встать и, вскрикнув от несуществующей боли, практически рухнуть на Георга. В следующий миг мои руки обвились вокруг его шеи, а губы прильнули к губам.
И всё, мир поплыли, реальность исчезла. Не знаю как короля, а меня действительно оглушило – внутри поднимался настоящий водоворот. Стало жарко и сладко, ноги подогнулись уже по-настоящему, все мысли исчезли. Я окончательно перестала понимать что творю.
Георг ответил на поцелуй тут же, словно других вариантов и не было. Его губы ласкали и дразнили, утверждая своё господство, устанавливая правила и подчёркивая власть.
Но он не наказывал. Целовал словно пил – как путник, одолевший бескрайнюю пустыню и отыскавший оазис. Одна его рука фиксировала мою талию, вторая скользила по спине, опасно приближаясь к бёдрам. Но за эту грань Георг так и не зашёл.
Он целовал! А я отвечала гораздо охотнее, чем требовалось. Вообще забыла для чего это затеяла. Наслаждалась и даже смутиться не могла.
Смущение пришло позже – когда поцелуй прервался, и мы, тяжело дыша, уставились друг на друга.
Тут мои щёки не просто заалели, а вспыхнули
