рыбаком. Он был братом короля. Полидект правит этим островом, и он вызвал меня к себе.
Разве это было плохо? Алексиос нахмурился и посмотрел на них.
— Король хочет тебя видеть? Разве это не лучше для семьи? Он может нам помочь.
Персей оскалился.
— Нет. Полидект ужасен, хотя мой отец был хорошим. Король — с жестоким сердцем и гадким характером. Я знаю, что он вызывает мою мать, потому что хочет забрать то, что всегда было у его брата. Диктис не женился на моей матери, но это не спасет ее от желания Полидекта быть лучше моего отца.
— Сын, — упрекнула его Даная. — Мы не знаем, чего он хочет.
— Знаем, — Персей хмуро посмотрел на нее. — Ты можешь это отрицать, мама, но мы оба знаем, о чем думает Полидект. Ты уже была замужем за королем, и он хочет, чтобы ты снова это сделала.
В доме зазвенела тишина.
Алексиос был растерян. Если Даная выйдет за короля, все их проблемы будут решены. Да, многих королей считали ужасными. Не было правителей, чьи решения нравились всем. Потому он не лез в такие разговоры.
И Даная решала сама. Если она хотела встретиться с Полидектом, ей не должны запрещать. То, что он был братом Диктиса, за которого на не вышла замуж, ничего не значило, по мнению Алексиоса.
Может, спор больше был связан с парнем, а не Полидектом.
Он посмотрел на Данаю, увидел, что она уже решила. Она хотела выслушать короля. И если дело обстояло так, разве они могли мешать ей? Она была взрослой женщиной. Она понимала мир лучше, чем он и Персей, вместе взятые.
— Думаю, она должна пойти, — сказал он.
Персей указал на него пальцем.
— Ты ничего не решаешь, Алексиос.
— Решает, — перебила Даная. — Он — часть этой семьи. Ты сам его принял, Персей, и не можешь отказываться, потому что он не согласен с тобой. Я тоже думаю, что мне нужно выслушать Полидекта. Даже если это подтвердит твои страхи. Я вернусь, как только узнаю, чего он хочет.
Персей быстро встал, и стул упал за ним.
— Если вы хотите поступить так, ладно. Я помню, что отец говорил о своем брате, и ты пожалеешь, мама. Помяни мои слова.
Он вышел из дома, больше ничего им не сказав.
Алексиос посмотрел на Данаю и вздохнул.
— Когда ты уходишь?
— Он пришлет гонца завтра, — она тоже встала, явно собиралась лечь спать. — Я уже сказала, что приду. Я не ждала разрешения сына, просто говорила ему, что делаю для семьи то, что должна.
— Понимаю.
И он понимал. Сложности часто выпадали на долю женщин. Она была образцовой матерью, уверенной, умела справляться с нуждами семьи. То, что Персей не видел этого, не отменяло того, какую храбрость она уже показала.
Алексиос попрощался с ней на следующий день, обнял ее и пообещал, что присмотрит за ее сыном.
Даная прижала ладонь к его щеке и улыбнулась.
— Я знаю, Алексиос. Ты всегда хорошо заботился о нем. Не знаю, какой бог послал тебя в наши жизни, но я навеки благодарна.
Тепло ее любви и понимание наполнили его сердце. Потому он был дома, когда Персей вернулся через два дня.
Парень был в грязи, а костяшки покрывала кровь. Алексиос знал, что не стоит спрашивать, что случилось. Вместо этого он спросил:
— Ты закончил?
Персей быстро кивнул и ушел мыться. Потом он вернулся и сел у камина с Алексиосом.
— Мама еще не вернулась?
— Нет.
— Значит, Полидект хотел взять ее в жены.
Снова это? Парень был хуже пса с костью.
Алексиос покачал головой.
— Ты не знаешь точно. Нужно подождать возвращения твоей матери, а потом уже решать.
— Я знаю Полидекта. Отец говорил мне больше, чем маме. Он хочет, чтобы мама была его женой не только из-за своего брата, но и потому, что она была когда-то королевой, — Персей коснулся головы, словно она болела между глаз. — Отцу не стоило рассказывать ему историю моей матери. Стоило оставить ее опозоренной безымянной женщиной, которую он нашел в море.
— Почему он рассказал? — Алексиосу была интересна эта часть истории, хоть он не считал, что Персей говорил правильно.
— Первому мужу моей матери предсказали, что ложный сын убьет его. Когда у мамы родился а, и я явно был не его сыном, он понял, что пророчество было верным, — Персей облизнул губы. — Нас выгнали в море. И когда отец принял нас, Полидект захотел прогнать нас как простолюдинов, которые не имели права быть тут. Диктис не смог терпеть оскорбление.
Это было похоже на Диктиса. Мужчина не позволял оскорблять тех, кого любил.
— Ах, — ответил Алексиос. — Полидект знает, что она королева, у которой украли трон. Заманчиво для мужчины, который жаждет власти.
— Точно, — Персей смотрел на огонь, стиснув зубы. — Мы не можем отдавать ее ему. Он жестокий и бессердечный. Он изобьет мою мать, и не останется ничего, что мы с тобой узнаем.
Алексиос выпрямился, хмурясь.
— Думаешь, он будет бить твою мать?
— Думаю, он сделает куда хуже, — юноша сжал кулаки.
Эти кулаки могли убить одним ударом. Персей точно представлял, как закончит этот бой кровопролитием и гневом. Но это был не выход.
— Ты не можешь убить короля, Персей, — Алексиос опустил ладонь на кулаки Персея. — Нужно сделать это как знать и боги, а не смертные. Тебе нужно думать как твой отец по крови. Ты свергнешь короля с его трона, как может только сын бога.
Глаза парня на пару мгновений очистились от гнева. Он поймал взгляд Алексиоса с улыбкой.
— Да. Думаю, мы можем свергнуть короля с трона. Вместе. Мы с тобой пойдем в город и поговорим с Полидектом. И положим этому конец.
Алексиос не это имел в виду.
— Я не из тех, кто говорит с королем. Я просто кузнец.
Персей встал и хлопнул его по плечу.
— А я просто сын рыбака. Но мы станем героями, мой друг. Наши имена будут в историях вечно.
ГЛАВА 14
За змеями Афины ухаживали более опытные жрицы, но Высшая жрица сама сказала Медузе, что пришел ее черед. Может, другие были заняты или больны, но Медуза не задавала вопросов.
Редкие знали, что одним из символов Афины была змея. Они ухаживали в ее честь за большой ямой кобр, но об этом редко говорили. Но они хорошо кормили существ, и если кому-то нужен был яд для лечения раны, они приходили в Храм Афины.
Медуза опустила корзинку, которую ей дала Высшая жрица. Она уже слышала тихий писк
