я отпустила его руку, которую до этого держала, сделав шаг назад. Тут же уткнулась в чьё-то плечо. Развернувшись, встретилась с красными глазами.
— Аккуратнее со своими чувствами, — тихо сказал Ноайран. — Ты так сильно пахнешь ревностью, что выставляешь себя слабой. Лучше злись, только тогда они поймут, что ты не просто трофей, но и соперник.
Я уставилась на мужчину, он криво улыбнулся.
— Айрин, — раздалось сбоку.
Блондинка уже ушла и Рагнар, который выглядел взбешенным, подошел к нам с Ноайраном и взял меня за руку.
— Я провожу тебя в комнату, — сказал он.
Ноайран же отступил и прошел к клетке с барсом.
— С ними все будет хорошо, Айрин, — ответил Ноайран, — не беспокойся.
Ноайран улыбнулся мне, и я почувствовала, как хватка Рагнара становится сильнее.
— Пошли, — сказал он.
И мне ничего не оставалось, как развернуться и последовать за хозяином замка.
Глава 19
Легкий привкус возбуждения щекотал мне ноздри. Я упивался своей властью над ее телом и еще больше упивался тем, что все ее чувства были чистыми без примеси моей магии.
Она елозила в седле, доводя меня до исступления. Но вместе с тем, сама испытывала те же чувства, что и я.
Наше влечение друг к другу было взаимным, я это хорошо чувствовал. Айрин называла меня животным, а сама покрывалась мурашками, стоило мне что-то сказать ей на ухо.
Ноайран подтвердил мои мысли. Предложил забрать Айрин к себе в седло. Я ни за что в жизни не согласился бы на это.
Представить, что Айрин будет так же близко к другому мужчине и тереться об него своим задом…
Я отказал.
Айрин оскорбил мой смех. Объясняться с ней я пока не хотел. Ведь узнай она, как я чувствую ее эмоции, начала бы пытаться их скрыть, и лишила бы меня удовольствия чувствовать ее сладковатый привкус страсти.
Будь она волчицей, я бы без раздумий провел эту ночь с ней, с нежностью и страстью сорвал бы с нее эти тряпки.
Впитывал бы в себя каждый ее стон, каждую частицу ее запаха.
Но она была человеком. И я должен был держать себя в руках.
Айрин молчала и я тоже замолчал. Действительно, в чем-то Ноайран был прав, нужно было довести ее как можно спокойнее.
Ведь не один я чувствовал этот сводящий с ума аромат. А значит, ни один я мечтал сорвать с нее эти тряпки пропахшие вонючим сорняком.
Тем не менее, эмоции Айрин были яркими. И не только возбуждение. Когда она была в клетке, я чувствовал ее беспокойство и ловил взгляды, которые она бросала на другие клетки.
А стоило нам подъехать к крепости, я почувствовал ее восхищение. Запах словно отдавал чем-то сладким и тягучим.
А она рассматривала крепость, город, стаю и замок.
Ее глаза округлялись, дыхание сбивалось. Мой мир удивил человеческую женщину, и мне хотелось верить, что однажды он ее покорит… Если Совет будет разумным.
Когда мы подъехали к замку, Маркус уже ждал меня, как и мои волчицы. Все они были покорными и ждали, когда я поприветствую их.
Но сейчас самым главным было доставить Айрин, поэтому я отослал волчиц в приемную комнату.
И все шло по плану, до тех пор, пока ко мне ни бросилась Ларис. Моя главная волчица истосковалась, она переживала и хотела услужить.
В ее глазах было столько преданности и покорности, что я на миг забыл об Айрин, но она быстро о себе напомнила.
Аромат цветов словно смешался с ароматом перца. Я практически чувствовал, как горят ноздри. Что это? Какое чувство она испытывала? Злость?
Я велел Ларис отправляться в комнату, а сам застал Айрин практически в объятьях альфы горных земель.
И вот что меня поразило, так это ее взгляд. Она смотрела на него по-другому, и в запахе больше не было страха.
Словно за эти пару минут, что я оставил ее без присмотра/внимания, она сменила свое к нему отношение, сделала какие-то выводы в его пользу, которые я пропустил.
А когда Ноайран сказал, что с барсом и медведем все будет хорошо, она и вовсе запахла чем-то воздушным, невесомым. Это была благодарность.
Поэтому я принял решение изолировать Айрин как можно скорее от альфы горных земель, хотя бы на время.
Я убеждал себя, что делаю это для того, чтобы успокоить моего волка.
— Совет будет сегодня? — спросила Айрин.
— Да, — ответил я, откинув все свои мысли.
Я выделил ей комнату, рядом с комнатами моих волчиц.
— Значит, если сегодня меня решать растерзать…
— Тебя не растерзают, — прорычал я, даже громче, чем хотелось бы.
Айрин встала, словно вкопанная, ей были непонятны мои перемены в настроении. Мне тоже.
— Айрин, я постараюсь убедить Совет, — сказал я уже мягче, заглядывая в глаза цвета шоколада.
— А если не получится? — спросила она дрожащим голосом.
Сейчас в ней было столько надежды и доверия. Она очень ждала мой ответ, но что я мог ответить?
— Все будет хорошо, обещаю.
Соврал нам обоим. Я не знал, как все будет, но Айрин неожиданно поверила. Она снова запахла цветами без других каких-либо примесей, а значит, была спокойна.
Я не хотел обманывать ее доверия. Открыл дверь, пропуская ее внутрь.
Девушка вошла, оборачиваясь.
— Пока побудь здесь. Когда начнется Совет, я приду.
Я уже разворачивался, чтобы уйти, когда услышал ее голос.
— Я хочу тебе верить.
Развернулся и столкнулся с ее взглядом. Было в нем что-то настолько режущее душу, что я встал, как громом пораженный.
— Ты единственный, кому я могу верить. Выбора особо нет. Либо бороться со всеми, либо принять тебя своим другом.
Она прикусила губу, замялась, а потом снова посмотрела мне в глаза.
