драконица, зато со светлыми, словно седыми волосами.
И последняя — Райния Омрит, ярко-рыжая, огненная драконица. Она была вспыльчива, но больше остальных желала стать принцессой, буквально выпрыгивая и набрасываясь на лорда-оникса. Не то чтобы я ему сочувствую, однако поведение этой девицы вызывало у меня неудовольствие и более того — крайнее неодобрение. Вот вроде никогда не была поборницей морали, но тут готова отправить её в монастырь!
Пожалуй, это всё, о чём говорили старшекурсники и рассказывал Журик. Тот часто бывал в приёмной ректора, потому собирал сплетни, как мусор помело. И поговаривали, что к этой троице особенно нельзя приближаться, потому что их родители не будут в восторге от истинности (в случае с драконицами) и брака (в случае с феей) с какими-то курсантами боевой академии без родословной.
— То есть стратегия — для неудачников? — хмыкнула Альянта, и я не видела, но была уверена, что она вскинула насмешливо бровь.
— Что за дискриминация, леди Тайри? — в тон ей отозвался магистр. — Стратегия — для всех! Она помогает повысить шансы на удачу. Например, все вы прекрасно знаете, что драконы особенно чувствительны к своей паре, когда они во второй ипостаси, когда главенствует дракон, его инстинкты, жажда охоты. Если бы вы были знакомы со стратегией, то собрали бы информацию, выработали бы план и подсчитали, когда его высочество перевоплощается, чтобы встретиться с ним именно в этот момент. Этим бы вы сохранили лицо и сэкономили время.
Уел, что сказать. Курсанты улыбались, явно наслаждаясь поражением прекрасных дам перед нашим невероятным куратором Уфтом. А магистр, заложив руки за спину, направился к кафедре, когда ему вслед долетел голос Райнии:
— Ничего вы не понимаете в девушках, магистр! Как скучно и неромантично вы мыслите! Ведь в том, что мы томимся в прекрасном ожидании истинности с его высочеством, высматриваем его и бросаемся к нему в объятия — есть свой шарм и прелесть. Это наша тактика, с которой мы получаем удовольствие от процесса.
Лицо куратора, когда он развернулся к нам, нужно было видеть. Это смятение, удивление, даже растерянность… М-да, куда уж куратору Уфту до романтических переживаний, о которых тайно мечтает каждая девушка! Именно они и даже воспоминания о них наполняют нашу жизнь счастьем и радостью.
Я прислушалась к себе. Где-то там, на подсознании, что-то задребезжало. Словно вот-вот прорвётся плотина, словно у меня в прошлом тоже было что-то такое, какие-то девичьи мечты, но…
Ничего, глухо. Я не вспомнила ничего.
— Что ж, тогда получайте удовольствие и дальше… только с закрытым ртом и вниманием в глазах на моих лекциях, — отрезал куратор и продолжил.
Выходили курсанты весёлые, так как все считали, что победа осталась всё-таки за Уфтом, однако и девушки не расстраивались, наоборот — судя по шушуканьям, стратегия им не чужда и его высочество ждёт осада! Впрочем, уверена, лорд-оникс с лёгкостью удержит оборону — всё-таки он тоже учился у куратора Уфта.
Следующей парой был этикет, в который входили и придворные танцы, и светская беседа, и ведение домашнего хозяйства и много чего ещё. Разумеется, назывался предмет намного длиннее, но все звали его просто “этикетом”. Признаться, мой любимый! Я всегда с интересом слушала магистра Ариэллу Лайданэ — высокую, но при этом стройную и гибкую эльфийку. Сегодня на леди лавандового цвета платье с глухим воротом, но с нежными достаточно длинными оборками, делающими её образ невесомым и лёгким. Волосы магистр распустила, лишь пряди у висков убрала назад, оставив короткую чёлку обрамлять худое лицо с изящными чертами.
— О, мои дорогие птенчики! — воскликнула она, улыбнувшись. — Проходите, проходите. Как я рада вас видеть! Лиар, радость моя, скажи, а леди у меня на занятиях будут? Что-то такое упоминал наш многоуважаемый ректор, но ты знаешь мою беспечность — мне так легко обо всём забыть!
Отвечать мне не пришлось — леди вошли нестройными рядами в бальный зал академии. Магистр Лайданэ едва в ладоши не захлопала от радости. Самое интересное, её мимика была очень подвижной, она не скрывала эмоций, но умела их контролировать. Мы знали её достаточно, чтобы удостоверится в том, что леди Ариэлла прекрасно чувствует себя в светском обществе и, невзирая на всю свою живость и непосредственность, никогда не выходит за рамки. Этому она учила и нас — не чопорности, а элегантности и достоинству.
— Ах, вот и прекрасные леди! — возвестила она и прошла вперёд, словно желая осмотреть каждую со всех сторон. — Сколько изысканности, утончённости… а какая грация!.. Словно лебедушки вплыли в мою аудиторию! Все такие милые, добрые, чистые! Как я люблю таких леди! А то бывают, знаете ли, холодные, чёрствые и чопорные, — тут преподавательница приложила руку к груди, словно то, о чём она рассказывала, было для неё сущим кошмаром, — как энские патифарии! Но вы — прекрасны! Уверена, ни одна из вас меня не разочарует.
В этом была вся магистр Лайданэ — одними своими комплиментами она заставила девушек смутиться, потупить взгляды и строго следовать сценарию поведения, заранее изложенному магистром. Она нам говорила, что доброе слово всегда разит сильнее и быстрее, чем злые языки. Есть не только тактика силы, но и тактика лести, о чём никогда не следует забывать. К слову, магистр Уфт был очень даже согласен с этой теорией и всячески поощрял занятия у магистра Лайданэ.
Парней на потоке было больше шестидесяти, а девушек — всего двадцать одна, поэтому каждый второй танец парни танцевали попарно, впрочем, как мы уже давно привыкли. Удивительное стечение обстоятельств, но мне в партнёрши досталась Лизабетта Доренс и танцевали мы вильтероский контрданс. Почти не соприкасались руками, разве что предплечьями, но при этом часто встречались взглядами.
— Что, даже не сделаете мне пару комплиментов? — удивилась фея примерно спустя три минуты от начала движений.
— Вы обворожительно красивы, — едва не оступившись, сказала я первое, что подумалось.
Ну извините, мне не приходило в голову делать комплименты барышням, так как я сама себя к ним отношу. Тем более танцами я наслаждалась. Тело словно помнило движения, но выходили они слишком “манерными”, как говорила магистр Лайданэ, я же просто думала, что… слишком женственными они выходили, да, а не манерными.
— Звучит не очень воодушевляюще.
— Я знаю несколько сонетов.
— Упаси боги от них, — закатила глаза Доренс.
Так уж и быть, исполню роль всевышнего и промолчу до конца танца, что я и сделала. Следующие партнёрши были не столь выдающимися, хотя тоже ослепительно красивыми. Дело даже не в чертах лица или фигуре, в
