Лиат. Сожженная льдом - Ульяна Соболева

— Конечно ты бы почувствовала сердцем сына…своего любовника!

— Аш!

Вскрикнула и впилась руками в его руки.

— Зачем ты…Фиен не был моим любовником! И ты…ты знаешь об этом!

— Тогда почему ты вцепилась так в его сына? Что тебе до него? Забудь! Все! Его нет! У тебя свои дети! А у твоих детей уже тоже есть дети! Займись своей дочерью наконец! Неизвестно, где она шляется! Особенно когда я отдал приказ встретится с женихом!

— Моего сына! Он мой! Я вырастила его, я воспитала его, я кормила его и просыпалась к нему по ночам!

— Заглядывая в его лицо и выискивая там черты своего Фиена? Не потому ли ты ищешь его, чтобы увидеть насколько они похожи?

— Поэтому ты обрек его на смерть? Маленького мальчика? Отдал рабовладельцам! Я знаю, что это ты отдал приказ! Иначе Ибрагим бы не посмел! А сам…сам делал вид что ищешь его, но никогда не искал!

— Да! Я! Да! Именно поэтому! На хрена мне нужен рядом ублюдок того, кто посмел назвать тебя своей женой! Думаешь никто не знает кем ты была? Или мне на каждом углу орать, что моя женщина не спала со своим так называемым мужем… и не спала ли!

— Отпусти меня, заклинаю. Дай мне убедиться, что это не мой сын. Мне не будет покоя. Позволь!

— НЕТ!

— Прошу тебя, заклинаю. Это же мой ребенок…сжалься. Все эти годы я горевала о нем, плакала, молила Богов вернуть мне моего мальчика!

— Никогда! Даже если бы он был жив — он бы не переступил порог этого замка и не стал членом нашей семьи!

— Но я бы знала, что он жив!

— И что это изменит? Какая разница! Ему нет места рядом с тобой!

— Как же ты жесток! Ты мог бы…

— Нет! Не мог! И ты знала об этом, когда стала моей женой. Ничто не запятнает мое имя, а тем более чей-то ублюдок.

Отшатнулась, поднимаясь с колен, чувствуя, как заходится сердце, как тяжело дышать и вздымается грудная клетка от боли и понимания, что все лишь видимость. Видимость доверия, видимость счастья.

— Он не ублюдок. Он мой сын, рожденный в браке!

Глаза сверкнули такой яростью, что у меня побежали по коже мурашки. Аш резко встал с трона и возвысился надо мной как огромная скала. Я знала какую боль он сейчас испытал….годы не уменьшили его страданий от касания титана к плоти и костям.

— Мой Повелитель!

Двери залы приоткрылись и на пороге показался Сезар, один из начальников разведки. Он склонил голову, словно прося прощение за то, что помешал нам.

— Что такое?

— Еще один мятеж ближе к Северу. Говорят, что подавить не удалось. Захвачены несколько вишт, рыбы освобождены из плена, разворована казна.

— Снова этот ублюдок, который называет себя Даргронан?

— Говорят да!

— Ты обещал мне его голову!

— Мы работаем над этим…но нужно выходить с походом на Север.

Повернулся ко мне и прошипел…

— Ты никуда не поедешь! Я так сказал!

Развернулся и чеканным шагом вышел из залы вместе со своим псом, оставляя меня у трона совершенно одну, всхлипнула и ощутила как по щекам покатились слезы, как всю душу разорвало от боли и безысходности. А еще ощутила как поднимает голову мятежная ярость…и понимание, что не в этот раз. Что я не покорюсь и не оставлю моего мальчика в очередной раз. Пусть это будет мне дорогого стоить.

Глава 8.1

— Когда вы отбываете в порт?

Вместо меня говорил мой слуга, мое же лицо было скрыто маской и капюшоном, а на мне был костюм демона странника. Иначе я бы не скрылась от охраны Аша и не вышла за пределы замка.

Молан, бывший чернокожий раб, знающий каждую лазейку в подземельях Огнемая вывел меня через старые катакомбы к задним стенам города, а потом провел через охрану. Не знала, что у нас за несколько золотых монет можно спокойно просочиться за стены. Но оказывается я совсем ничего не знаю, оказывается я жила в каком-то своем сказочном сне, где прошлое исчезло и я спрятала голову в песок как страус в попытках забыть, в попытках оправдать себя. Но это моя и только моя вина, что я не смогла защитить своего сына. Что я годами не знала, что с моими детьми в мире смертных и как страдает моя младшая дочь Марианна, моя девочка…которой дали мое собственное имя, имя, которое я забыла в Мендемае. Мой Габриэль, который полон горечи и страданий после смерти жены, их дети…Боже. Я лишена всего, я сама заперла себя в оковы этого мира ради мужчины, ради любви, но верно ли это. Как смела я выбрать его, а не моих детей! Вот что не давало мне покоя последние годы… и почему он, если так любит меня, почему он отнял у меня радость видеть и любить моих детей.

Шенгар посмотрел на Молана, а потом на меня, прищурился и отрицательно качнул головой.

— Пассажиров не возьму.

— Мой господин щедро заплатит за переезд к горам Аргона.

— Щедро это сколько? В наше время понятия о щедрости весьма и весьма размыты!

— Сто тысяч золотых дуций! Этого хватит, перекупщик? За эти деньги можно купить сотню рабов! Или с десяток гладиаторов. Можно купить шлюх разных мастей и разного пола и возраста.

— Кто такой твой господин, что так щедро платит и не соизволит даже заговорить?

— Не твое плебейское дело вопросы задавать. Берешь нас в дорогу? Или мы поищем более сговорчивых.

— Беру.

— Дашь отдельную каюту.

— Дам. Есть для таких случаев не хуже капитанской.

— Ну вот и отлично. Только отчалить нужно прямо сейчас.

Шенгар прищурился снова и внимательно посмотрел на меня, стараясь словно просочиться под маску.

— Слишком мал ростом твой господин. Это случайно не беглый? Может вас ищут стражи Руаха?

— Не беглый. Откуда у беглого сто тысяч дуций?

— Может украл!

— Хватит молоть языком!

— Хорошо. Отплываем через десять минут. Половину гони сейчас! Иначе никуда не поеду.

Молан бросил Шенгару мешочек с золотом и тот на лету поймал.

Когда мы прошли в вонючую каюту больше напоминающую тюремную камеру я сбросила капюшон и сняла маску, выдохнула свежего воздуха из иллюминатора.

— Если это самая лучшая каюта, то я белокожий эльф! — проворчал Молан и принялся двигать ящики с каким-то барахлом к стенам, чтобы освободить место. Он запер дверь на ключ изнутри и сел верхом