оплот добродетели. Единственную леди в истории, которая отказала инкубу.
- Вот уж действительно, в тихом омуте… - пробормотала Лили.
- Какие интересные подробности выясняются о вас, мисс Браун! – подхватил мою игру Велиар. Его вся эта катавасия изрядно веселила, судя по всему. – Впрочем, я не на шутку удивлён. Видимо, среди нашей братии тоже попадаются извращенцы. Потому что я не представляю, кто мог бы польстится на такую невзрачную серую мышку, как вы.
Миссис Льюис, кажется, немного успокоилась. А то стала как-то подозрительно на него косится.
Я же решила, что чайника ему на голову будет маловато. Пойду на кухню, попрошу у нашей кухарки кастрюлю свежего лукового супа.
- Пожалуй, с меня хватит игр! – вежливо улыбнулась я, взглядом передавая инкубу всю гамму испытываемых мною чувств. – Пойду, смажу поясницу мазью. Мой радикулит расшалился. Видимо, к смене погоды.
Ответный взгляд инкуба стал заинтересованным.
Клянусь, мне показалось, что он едва сдержался, чтоб не предложить свою помощь.
- Нет уж, мисс Браун! – капризно заявила Лили. – Теперь ваш ход! Сыграйте и вы уж в последний раз, а потом ступайте… со своим радикулитом.
- Я не знаю, что говорить! – попыталась отмазаться я.
- Что-то очень личное, - пожала плечами Лили.
Личное.
Что-то очень личное.
Я постаралась собраться с мыслями, стоя и внимательно глядя в собственную чашку. Под цепким взглядом инкуба это было не так-то просто.
- Я никогда не… - и ведь собиралась выдумать что-то на ходу. Но видимо, слишком долго инкуб сдирал с меня защитные барьеры. И теперь правда сама полезла из меня, когда её никто не просил. – Я никогда не прощу отца.
Чашка в руках Велиара с жалобным хрустом лопнула.
Потемневшим взглядом он смотрел на свою сжатую в кулак руку.
Остатки чая капали на пол, усеянный мелкими осколками.
Потом он медленно поднял взгляд, и мы встретились глазами. То, что я там увидела… заставило меня вздрогнуть. Ни следа прежнего веселья. Такое тёмное-тёмное пламя.
Он ведь не собирался пить.
Он тоже никогда не простит своего отца.
Но спрашивать, конечно же, бесполезно.
Всем известно – никто не хранит свои тайны надёжней, чем инкубы. Мне бы поучиться.
- Мне пора. Я пойду, хватит с меня игр, - пробормотала я, и сжимая в руках позабытую чашку, бросилась спасаться бегством из этой невыносимой комнаты.
Уже убегая, услышала, как Лили предлагает Велиару прогуляться в осеннем саду. Ну и прекрасно! Ну и пусть отправляются на все четыре стороны.
Как же хорошо, как же спокойно мне жилось, пока он не появился в этом доме!
В моей жизни.
Когда я добралась, наконец, до своей комнаты в мансарде и сердито захлопнула дверь за спиной, намереваясь посидеть немного в тишине и успокоиться… поняла, что успокоиться мне не светит. По крайней мере, пока инкуб находится под одной со мной крышей.
На столе у окна, за которым я готовилась обычно к урокам с Лили и проверяла её письменные работы – на этом самом столе, в карандашнице, из которой самым наглым образом вынули все карандаши – стоял букет алых роз.
Розы.
В моей комнате.
Цветы.
Настоящие.
Я подошла и тронула кончиками пальцев яркие бархатные лепестки – с опаской, будто они могли отравить или ужалить. Впрочем, острые шипы на стеблях тоже имелись.
Великолепные цветы. Невозможно прекрасные. Они пахли так, что я теряла голову.
Мне таких никогда не дарили, и он наверняка это знает. Вот что за «особое поручение», которое должен был выполнить слуга.
Завтра непременно верну, а пока немного полюбуюсь…
- Вам нравится?
Я резко обернулась. И зачем я только, тупица, не закрыла за собой дверь на ключ!!
- Вижу, что да. Но вы же мне, конечно, в этом и под пытками не признаетесь? Впрочем, я готов попробовать.
Он безо всяких церемоний вошёл в мою комнату, аккуратно притворил дверь за своей спиной. Повернул тот самый ключ, который я, дура набитая, забыла. И вложил его в свой нагрудный карман.
- Вы же… собирались с Лили на прогулку?
- Там оказался дождь, я убедил её не пачкать туфли. А также не беспокоить меня во время послеобеденного сна. Устал, знаете ли. С дороги. И просто смертельно проголодался.
Я и пикнуть не успела, как инкуб оказался совсем рядом. Прижал меня поясницей к столу, ладони опустил на столешницу по обе стороны от меня, отсекая всякий путь к отступлению.
Я невольно отклонилась, но не очень помогло. Его запах, его губы так близко, непрошенные воспоминания о ночи в конюшне и сумасшедший, безумных поцелуях – всё это накрыло меня с головой. Я оказалась не готова к тому, как остро до боли всё это, оказывается, помню.
Инкуб пристально вглядывался в моё лицо пару мгновений. А потом выдохнул:
- Тебе же вот это совсем не нужно на самом деле, не правда ли?
Не спрашивая больше разрешений, он протянул руку и снял с меня очки.
«Приложение 1. Краткий словарь терминологии (Извлечения)
(…)
d) Инкумания. Опасная болезнь, синдром навязчивой, болезненной потребности в близости с инкубом. Медикаментозно не лечится, проявляется непредсказуемо приблизительно у одной сотой процента женщин, имевших плотскую связь с инкубами.
В большинстве случаев «ломка», схожая с наркотической, может быть смягчена тем, что такая женщина через некоторое время вступает в сношения с другим инкубом, не связанным запретом на питание этой конкретной жертвой. Однако в исключительных, особо тяжелых ситуациях, женщина, пораженная инкуманией после единственной ночи с инкубом, больше не может излечиться. У неё навсегда сохраняется потребность в ласках только того инкуба, с которым у неё произошёл импринтинг. Что вследствие запрета на длительные связи, разумеется, не может быть реализовано. Ведь, заметим попутно, даже спустя продолжительное время инкуб не имеет права возвращаться к уже раз «выпитой» им добыче, поскольку адаптированный к нему организм станет тут же отдавать в разы больше Пламени, не оставляя женщине достаточно для нормального здорового существования.
Последствия инкумании самые тяжелые. Невозможность создания семьи и вступления в какие-либо отношения с обычными мужчинами, навязчивые мысли о прошлом, хроническая бессонница и т.д. Несчастная навсегда бывает потеряна для общества как возможная основа создания его здоровой ячейки.
Отсюда негласное правило инкубов – никогда не вступать в связь с женщиной, которая слишком сильно этого желает. Особенно если она думает, что влюблена в инкуба. Такая жертва является весьма вероятной кандидатурой на то, чтобы получить неизлечимый
