переставая. Я терпела, ждала условного сигнала от учителя, когда его магия в совокупности с вином, принесенным Люси, начнет действовать и тот перестанет себя сдерживать окончательно, и можно будет начать допрос.
Люси принесла вино всего пять минут назад, а мне кажется, что прошла вечность.
Давно были отправлены по спальням воспитанники, вынужденные присутствовать при ужине и наблюдать за тем, как их наставницу унижает ее муж. И неважно, что мы были не за одним столом (герцог бы устроил скандал и ни за что не стал бы терпеть подобного несмотря на то, что официально они уже не сироты, а мои воспитанники), слышимость в столовой была отличная.
Да, детям было велено молчать, и чтобы не случилось, не вмешиваться. Когда выдержка начала подводить ребят, я сделала условный знак рукой и тем пришлось подчиниться: встать, поблагодарить за ужин богов и Их светлость, а также испросить позволения покинуть столовою, чтобы готовиться ко сну.
Скот, он же мой муж, пьяно велел катиться им куда подальше, пока не удавил каждого, начиная с мелкой писклявой попрошайки. Так он назвал восьмилетнюю Айкану, самую младшую из моих девочек воспитанниц. И видит Священная Пара, каких усилий мне стоило удержать на лице маску и магию, которая рвалась наказать недомужчину.
Все решил кубок вина, наполненный тем самым вином и магией Тирхана, который Радан осушил одним махом.
— Поняла?
— Что? — я вынырнула из своих мыслей, сообразив, что пропустила очередное обращение мужа к себе.
Вот только на этот раз ему потребовался мой ответ, а вопрос-то я прослушала.
— Ноги лизать будешь, — с явным трудом ворочая тем самым языком, выдохнул муж. — Чтобы тут остаться…
— Приказы Его величества не оспариваются. Три ближайших хода я должна провести здесь. — Спокойно напомнила мужу.
А сама подумала о том, что местный король не сумеет вытурить меня из герцогства. Нет у него ни такой власти, ни тем более стимула и слов для меня, чтобы я сама отсюда уехала.
— Чтобы сыновей видеть… — Радан словно и не слышал меня, продолжая свою мысль. Я же опешила от множественного числа. — А уж я решу, что ты должна будешь сделать. Ноги лизать — маловато… Ублажишь Жарда и тогда…
Что «тогда» — разобрать не удалось.
— Я ему давно обещал…
В столовой подуло ветром, однако я вовремя угомонила свою силу.
Жард… Это тот урод на рыжем скакуне, который сегодня облизывал меня взглядом. Тот самый, что зажимал Стейзи по углам… Мой муж обещал меня другому… Слов нет.
— Но сначала ты родишь второго сына. Через ход родишь, пораньше, — герцог скривился и разбил свой бокал. — Кислятина!
— Мне нельзя рожать, Ваша светлость, еще три хода — минимум. Слова королевского лекаря.
— Ты не умеешь лгать, тварь, — неожиданно трезво сообщил муж. — Ты давно восста-станвоилсь.
А нет, я зря переживала о том, что хмель из благоневерного выветрился. Однако не расслаблялась. Весть о том, что меня сдали как стеклотару (с другой стороны откуда им знать, что в Колыбели я не просто восстановилась, но уже никогда не заболею?), а скорее всего просто предположили, что я благодаря личному живительному дару восстановилась гораздо быстрее, чем постановил лекарь, не радовала.
Какой там. Муж у меня и так скотина недалекая, я в его понимании вещь, вот и примчался делать мне второго сына.
Только откуда такая уверенность, что я разделю с ним ложе?
— Твоя паршивая магия залатала все. И еще залатает. Пшли!
Радан резко поднялся, отчего на пол вслед за разбитым бокалом, полетели тарелка и столовые приборы.
Тирхан обеспокоенно посмотрел на меня, я же едва заметно улыбнулась.
Хочет Его Светлость, чтобы я его проводила — прекрасно.
— Идем, муж мой. — Я не улыбалась, поднимаясь, но делала вид, будто полностью покорна.
— Сына родишь. Второго! — бормотал он себе под нос едва переставляя ноги.
Вообще, если бы не его состояние я представляю, какую бы истерику устроил этот идиот, когда понял, что его придерживают и ведут в покои не слуги, не лэдор Тирхан, а невидимый дух.
Собственно, я бы точно не стала таскать муженька. Наоборот, позволила бы свернуть себе шею на лестнице.
Увы, пока, я не имела права на несчастный случай, потому что внимание короны мне точно не нужно. И проходной двор из следователей — тоже. Поэтому пока терпим, и ждем вестника от друзей.
— Завтра, — оказавшись у себя в спальне, прогнав всех, кроме меня и едва стоя прямо, заявил муж. — Завтра я сделаю тебе сына! А пока, давай, поработай своим ртом!
И демонстративно сдернул не только штаны, но и панталоны…
Я оглядела мужа с ног до головы, заострив внимание на том, что было ниже живота. Мерзость. Неухоженный, волосатый, откровенно попахивающий. Воняющий. Что уж там, раз я в трех шагах от него запах чую. И это далеко не винные пары.
Обезьяна немытая.
Глава седьмая
— Долго мне ждать?
Вопрос мужа звучал зло. Я же боролась с отвращением от зрелища немытого тела.
Понятно, что в этом мире двадцать первым веком не пахло, однако аристократы в отличие от тех же крестьян о личной гигиене заботились куда тщательней, благо и возможностей было больше.
Ладно, денег больше. И на воду, и на ее нагрев, и на платки, и на полотенца, а также на душистую, ароматную воду (пусть и в усеченном, откровенно скудном ассортименте, но есть же!).
Тот же Тирхан тщательно следил за своим внешним видом (выстиранная, наглаженная одежда), часто умывался, мыл руки, а также носил с собой несколько платков и флакончиков с ароматной водой, которые использовал для протирания шеи и лица, если рядом не имелось возможности умыться. А также на случай интимной гигиены после посещения отхожего места.
Он, конечно, лекарь, но по его же словам, подобное в ходу среди знати сколько он себя помнит, то есть о гигиене заботиться начали еще до рождения Радана, так что не знать об этом он не мог.
